Собрание сочинений в 10 томах. Том 8 - Хаггард Генри Райдер. Страница 28

— Все случилось, как ты сказал, — обратился Ви к Пагу. — Что же теперь делать?

Паг сплюнул и поглядел на Лалилу и Ви.

Затем он заметил:

— Если узел никак нельзя распутать, его приходится разрезать. Раз никто не желает ходить за Колдуньей и раз ты не желаешь, чтобы она умерла с голоду, — возьми ее в пещеру и смотри за ней сам. А если тебе это не нравится, убей ее.

— Я не сделаю ни того, ни другого. Я дал клятву, и в пещеру она не войдет. Я и собаке не дам умереть с голоду. Убивать ее я тоже не хочу. Это будет такое ужасное преступление, что небеса обрушатся.

— Будь она стара и безобразна, небеса остались бы на месте. Но все-таки что же делать? — сентенциозно заметил Паг.

— Вот что, Паг. Сведи ее в хижину Рахи. Прикажи кому-нибудь из моих служителей — мужчине, не женщине — убрать хижину, развести огонь и принести для Лалилы пищу. А сам ты поселишься в пристройке к хижине — там, где Рахи держал свои припасы.

— Словом, я должен стать нянькой Колдуньи. Собственно, я мог ожидать, что этим все и кончится, — сказал Паг.

И так случилось, что Лалила, пришедшая с моря, стала жить в хижине Рахи, и прислуживал ей Паг, ненавидящий женщин.

Лалила безропотно пошла, куда сказал Ви, и подчинилась всему, что он хотел. Паг также не протестовал против внезапно свалившейся на него странной обязанности.

Делал он это не только для того, чтобы угодить Ви, он был умнее всех в племени, кроме, может быть, только Ви, и сразу понял, что женщина эта не колдунья, а только принадлежит какому-то другому племени. Паг заметил также, что народ, из которого происходит Лалила, знает много ремесел, ему не знакомых, и старался научиться им.

Странная жизнь была у Лалилы. Она сидела в хижине и готовила приносимую пищу, готовила незнакомыми ему способами. Она гуляла в сопровождении Пага и наблюдала обычаи племени или подходила к морю и долго глядела на юг.

Однажды в пасмурный день она знаками попросила у Пага выдубленные шкуры, жилы и осколки моржовых клыков. Из осколков, при помощи острого и раскаленного кремня, она сделала иглы и стала шить на чуждый лад.

Паг рассказал о ее способе шитья женщинам племени, и они стали через него просить у Лалилы игл. Та с охотой делала их, покуда больше не осталось осколков.

Ее языку Пагу научиться не удалось. Поэтому он стал учить ее языку племени. Учение пошло быстро, особенно с тех пор как на уроках стал присутствовать Ви.

Научившись языку племени, она рассказала Ви и Пагу кое-что о себе. Рассказала, что она — дочь вождя племени, которому нет числа, племени, обитающего далеко на юге. Народ там живет в домах, построенных на сваях и стоящих посреди озера. Питаются они рыбой и дичью. Выращивают некоторые травы и их зерна растирают между камнями, смешивают с водой и готовят в глиняной посуде. Оружие у них из кремня, слоновых и моржовых клыков и рога. Одежда ее сделана из шерсти домашних животных и окрашена соком одной травы, не той, которая идет в пищу. В месте, где она жила, часто идут дожди, но солнце светит ярче и воздух теплее, чем здесь.

Ви и Паг с удивлением слушали ее рассказы.

Наконец Ви спросил:

— Почему же, о Лалила, ты покинула страну, в которой была в таком почете?

— Из-за одного мужчины, которого я ненавидела.

— Почему же ты ненавидела его?

Она помолчала и затем медленно заговорила:

— То был брат моего отца. Отец мой умер, и брат его хотел жениться на мне и стать вождем. Я ненавижу его. Я нагрузила лодку едой и выплыла в море.

— А ты смогла бы найти путь назад?

— Думаю, что да. Я все время шла у берегов и запомнила очертания прибрежных гор. Думаю, что, если мне удастся выбраться из льдов, я без труда доберусь до дому. Я заснула только тогда, когда проехала последнюю горную вершину и попала во льды.

— Значит, горы недалеко, — заметил Ви. — Не то ты успела бы замерзнуть, прежде чем попасть сюда.

На этом разговор закончился, но Ви с Пагом еще много раз обсуждали услышанное от Лалилы.

Некоторое время спустя Лалила сказала, что ей скучно, что она просит дать ей какую-нибудь работу.

Паг долго обдумывал ее просьбу, затем однажды, когда Ви ушел по какому-то делу, сводил ее в пещеру и показал ей, как воспитывают там девочек. Заодно он объяснил ей, как они туда попали.

— У твоего народа жестокие нравы, — заметила она. — У меня на родине выгнали бы из племени мать, которая посмела выбросить своего ребенка.

Она подошла к детям и стала вглядываться в них, затем заявила, что за ними смотрят плохо и что две девочки, очевидно, скоро умрут.

— Несколько уже умерли, — отвечал Паг.

Ви, незамеченный ими, вернулся в пещеру и стоял в отдалении, наблюдая. После слов Пага он подошел и сказал:

— Ты права, Лалила. За детьми плохо смотрят. Матери перестают обращать на них внимание через несколько недель после рождения, точно для того, чтобы показать, что дети все равно обречены на смерть. Что ж я могу сделать? Хочешь помочь мне, Лалила?

— Да. Но только женщины племени станут ненавидеть меня еще больше прежнего. А почему твоя жена Аака не смотрит за детьми?

— Мы с Аакой никогда не сходимся. Лалила, я назначаю тебя главной нянькой этих детей. Всякий, кто ослушается тебя, будет наказан.

Так Морская Колдунья Лалила стала матерью выброшенных детей.

Целыми днями сидела она у огня, окруженная девочками, кормила их и низким голосом пела им песни своей родины. Ви эти песни нравились, и он часто приходил в пещеру и, сидя в тени, смотрел и слушал, думая, что Лалила его не замечает. Наконец, когда он обнаружил, что она знает о его посещениях, он стал сразу садиться у огня и разговаривать с ней.

Она рассказывала ему о родине, о племенах, живших рядом с ее народом, и это удивляло соплеменников Ви, считавших себя единственным народом на свете; она рассказывала о простых ремеслах, которые знали ее соотечественники, и Ви жадно слушал ее. Но о своем путешествии она не говорила ничего и на вопрос, хочет ли вернуться на родину, отвечала, что не знает.

Вскоре Ви стал доверять ей свои тревоги и дела. Об Ааке, правда, он ничего ей не говорил.

Лалила слушала и наконец сказала, что горести его неизлечимы.

— Хотя ты родился здесь, о вождь, ты непохож на своих соплеменников. Тебе нужно было родиться среди моего народа.

— Когда люди идут в горы, всегда кто-то один опережает других, — возразил Ви.

— И тогда он оказывается один.

— Нет, он возвращается и ведет остальных.

— И тогда, прежде чем вершина будет достигнута, наступит ночь, — сказала Лалила.

— А что же сделает человек, если он один достигнет вершины?

— Взглянет на новые земли и умрет. По крайней мере, он первый увидит их, и когда-нибудь те, что придут потом, увидят его кости.

С того дня как Ви услыхал эти речи, он полюбил Лалилу не только за ее красоту, но и за ум.

Аака вскоре заметила это и стала смеяться над ним.

— Почему ты не женишься на колдунье? Кто видал когда-нибудь вождя с одной только женой? Я ревновать не стану, а у тебя только один ребенок.

— Я дал клятву.

— Вот ей цена, — сказала Аака, показывая кукиш.

Но Аака была неискренна.

Как женщина, она не ревновала Ви — она была воспитана в обычаях многоженства. Но она ревновала его по другому поводу: раньше она была единственным его советчиком. Затем Ви сдружился с Пагом, и Аака стала ненавидеть Пага. А теперь появилась эта колдунья, и Ви слушает ее.

Ненависть Ааки к Лалиле превзошла ненависть к Пагу.

Паг также ненавидел Лалилу, и по той же причине. Ви, несмотря на все свои недостатки, относился к числу тех людей, которых любят тем больше, чем лучше узнают их. Ревность Пага была естественной, но Ви даже не подозревал о ней.

Ви стал близким другом Лалилы, делился с ней своими горестями, и чем ближе он становился с ней, тем дальше отодвигались от него Аака и Паг.