Собрание сочинений в 10 томах. Том 7 - Хаггард Генри Райдер. Страница 66

Хуанна при слове «любовь» покраснела, сама не зная почему.

— Хорошо, я буду носить это кольцо, если вы желаете, мистер Атрем, в память о наших приключениях, — смущенно проговорила она, — но в этих приключениях есть одна подробность, — прибавила она другим тоном, — я имею в виду отвратительный и негодный фарс, в котором мы принуждены были принимать участие. Большинство свидетелей этой позорной сцены умерли и не могут говорить об этом. Но вы должны заставить вашего слугу-карлика молчать, я сделаю то же по отношению к патеру Франциско. Пусть это будет забыто нами обоими!

— Конечно, мисс Родд, — сказал Леонард, — если только такая странная вещь может быть забыта. А теперь не угодно ли вам пожаловать к завтраку?

Она наклонила голову и прошла мимо него с красными лилиями в руке.

— Странно! Какую власть она может иметь над Франциско, — пробормотал Леонард, — и как она может заставить его молчать? Что касается меня, то я с удовольствием обошелся бы без его общества. Странная девушка.

Вернувшись на место стоянки, Леонард увидел священника, дружески беседующего с Хуанной.

— Кстати, — внезапно обратился он к патеру, — как вы знаете, я отправил всех рабов по домам, так как взять с собой их было невозможно. Каковы ваши планы? Вы относились к нам до сих пор хорошо, но я не могу забыть, что застал вас в дурной компании. Быть может, вы желаете возвратиться к ней, в таком случае ваш путь на восток. — И Леонард указал рукой по направлению к гнезду.

— Я не удивляюсь, сеньор, что вы не доверяете мне, — сказал Франциско, причем его бледное лицо вспыхнуло румянцем, — так как внешние обстоятельства говорят против меня. Но уверяю вас, что хотя я и угодил в компанию Антонио Перейры по собственному желанию, но не с дурной целью. У меня был брат, который, совершив преступление, бежал из Португалии и вступил в шайку Перейры. С большим трудом я нашел его здесь и был весьма охотно принят в гнезде, так как я могу и ухаживать за больными, и напутствовать умирающих, ведь злодеи, сеньор, в конце концов, — тоже люди. Я убедил моего брата вернуться со мной, и мы составили план бегства, но Перейра узнал об этом и повесил брата. Они не тронули меня, но стали возить с собой пленником в свои экспедиции. Вот и вся история. Теперь, с вашего позволения, я бы хотел следовать с вами, так как у меня нет денег и я не могу идти один по этой пустыне, хоть и боюсь, что по своему слабосилию могу оказать вам мало помощи, а в моих услугах вы едва ли будете нуждаться.

— Очень хорошо, — ответил холодно Леонард, — но поймите, что нам предстоит много опасностей и предательство может погубить нас. Поэтому предупреждаю вас, что в случае, если я открою что-либо подобное, мой суд будет короток!

— Не думаю, чтобы вам нужно было предупреждать патера Франциско, мистер Атрем, — проговорила с негодованием Хуанна. — Я обязана ему многим, если бы не его советы, меня бы не было в живых теперь. Я ему глубоко благодарна!

— Если вы ручаетесь за него, мисс Родд, то, конечно, этого достаточно. Вы имеете передо мной преимущество более тесного знакомства с ним! — отвечал медленно Леонард, мысленно сопоставляя разницу в оценке услуг патера и своих собственных.

Окончив завтрак, наши путешественники стали подниматься вверх по реке в лодках работорговцев. В каждую лодку были посажены лучшие гребцы из поселенцев. Считая с женщинами и детьми, всех было шестьдесят человек.

Вечером они миновали остров, где оставили без лодок компанию работорговцев, но на острове не заметно было ни малейших признаков жизни.

Через час они расположились для отдыха на берегу реки. Сидя около костра, Хуанна рассказала Леонарду о всех пережитых ею ужасах во время путешествия с караваном работорговцев. Она вспомнила, как, вырывая из книги листы, она укрепляла их в тростнике с целью облегчить ее отцу розыски.

— Все пережитое было кошмаром, — говорила она, — а что касается отвратительного фарса с браком, то я не могу спокойно вспоминать о нем.

Франциско, молча сидевший до сих пор, заговорил:

— Вы говорите, сеньора, об этом отвратительном фарсе-браке, подразумевая, вероятно, церемонию, которую я совершил над вами и сеньором Атремом, будучи принужден к тому Перейрой. Мой долг сказать вам обоим, что, как ни необычен был этот брак, однако я не могу считать его фарсом. Я верю, что вы — законные муж и жена до тех пор, пока смерть не разлучит вас, если только, конечно, папа не расторгнет этот брак, так как только он один может сделать это!

При этих словах священника Хуанна вскочила со своего места с пылавшими гневом глазами.

— Невыносимо слышать такую ложь! — сказала она. — Если вы будете снова повторять ее в моем присутствии, отец Франциско, то я совсем не буду говорить с вами… Я отвергаю этот брак. Перед началом церемонии мистер Атрем шепнул мне, что надо проделать этот фарс, — и это был действительно фарс. Если бы я думала иначе, то предпочла бы принять яд. Если правда, что вы говорите, значит, я была обманута и вовлечена в ловушку.

— Виноват, сеньора, — возразил священник, — но вы не должны так горячиться. Сеньор Атрем и я сделали это потому, что не было иного выхода!

— Предполагая, что отец Франциско прав, чему я, кстати, не верю, — сказал саркастически Леонард, — неужели вы, мисс Родд, думаете, что подобный факт устраивал бы меня более, чем вас? Если бы я хотел обмануть вас и вовлечь в ловушку, то сделал бы это, не связывая самого себя, ведь даже такой маленький человек, как я, не возьмет жены после пяти минут знакомства. Говоря откровенно, я предпринял ваше освобождение по побуждению, ничего общего не имеющему с матримониальными соображениями!

— Могу я узнать, что это за побуждение? — спросила Хуанна все тем же оскорбленным тоном.

— Разумеется, мисс Родд! Прежде всего я должен объяснить вам, что я не странствующий рыцарь, а просто бедный искатель приключений, настойчиво ищущий богатства вследствие особенных, лично меня касающихся причин. Когда эта женщина, — Леонард указал на Соа, — пришла ко мне с рассказом о бесценном сокровище, открыть которое она обещала в том случае, если я возьмусь за дело вашего освобождения, и даже уплатила мне вперед камнем значительной стоимости, то, не имея в виду ничего лучшего и находясь в полном отчаянии, я согласился. Мало того, я заключил с ней письменное соглашение, которое она подписала как за себя, так и за вас!

— Я не имею ни малейшего понятия о том, на что вы намекаете, и никогда не уполномочивала Соа подписывать за меня документы. Я хочу видеть этот документ!

— Разумеется, — ответил Леонард и, поднявшись, пошел к своим вещам, откуда возвратился с фонарем и книжкой Джейн.

Хуанна, поставив фонарь рядом с собой, открыла книжку. Первое, что ей бросилось в глаза, была подпись на заглавном листе «Джейн Бич» и внизу торопливо сделанная надпись: «Дорогому Леонарду от Джейн. 23 января».

— Переверните! — сказал он поспешно. — Документ на другой стороне!

Она хорошо заметила и надпись, и смущение на его лице, когда он увидел, что она прочла посвящение. Кто такая была Джейн Бич и почему она называла мистера Атрема дорогим Леонардом? В этот момент — так странно устроены сердца женщин — она чувствовала предубеждение против этой Джейн Бич, кто бы она ни была. Перевернув лист, она прочла текст соглашения, потом, окончив чтение, подняла голову, и на лице ее появилась улыбка.

— Поди сюда, Соа, — произнесла она, — скажи мне, что значат все эти глупости относительно рубинов и людей тумана?

— Госпожа, — отвечала Соа, садясь перед Хуанной, — это не глупости. Язык, которому я научила тебя, когда ты была маленькой, — язык этого народа. Рассказ о сокровищах верен, хотя до сих пор я скрывала его от тебя и твоего отца Мэвума, так как он пошел бы на поиски этих сокровищ и погиб бы из-за этого. Слушай, госпожа!

И она повторила свой рассказ.

— Скажи, Соа, — спросила Хуанна, — чтобы найти это сокровище, необходимо мое путешествие в страну людей тумана?

— Я не вижу другого выхода! — ответила старуха.