Балканский тигр - Черкасов Дмитрий. Страница 18

Слежки со стороны военной контрразведки сотрудник Министерства Обороны не боялся. Всем давно было наплевать на то, какие бумаги покидают архив в течение рабочего дня. Лишь бы к вечеру все папки возвращались на стеллажи.

Тем же вечером, спустя десять минут после того, как Глава Администрации в сопровождении делегации отправился во Францию, из Москвы в Прагу улетел и Месди.

Прапорщик по фамилии Горилко, полностью соответствующей его внешности, обменял сто долларов в ближайшем к зданию архива обменном пункте, затарился перцовой настойкой и возле собственного дома был встречен группой молодых людей. Как потом рассказывали свидетели — смуглых, похожих на азербайджанцев. Прапорщика избили, отобрали пакет со спиртным и напоследок пырнули ножом. От чего тот и скончался по дороге в больницу.

Брошенный за квартал от места происшествия пакет с четырьмя бутылками перцовки и килограммом ветчины обнаружили бомжи и закатили пирушку в близлежащем подвале.

Районная прокуратура, для вида поковырявшись в случае классического уличного грабежа с убийством, через неделю приостановила дело за нерозыском подозреваемых. Тонкая папочка проверочных материалов была заброшена в сейф с подобными «глухарями». Как показывает практика, такие преступления раскрываются только случайно или по горячим следам, когда совершивших нападение обнаруживает патрульный наряд в ста метрах от трупа — делящих между собой награбленные вещи или дерущихся за право первого глотка из экспроприированной бутылки.

Дело Горилко никого не заинтересовало. Зацепок не было. Все говорило о случайной стычке.

По прошествии положенных в таких случаях двух недель тело прапорщика захоронили на окраинном кладбище под дешевой пирамидкой, покрашенной алюминиевой краской. Бесхозный металл привлек внимание местной шпаны, шпана пирамидку выломала и сдала в лом литовскому предпринимателю.

Обнаруженные при прапорщике девятьсот долларов были поделены между ведущим дело следователем и операми угрозыска. В протокол изъятых вещей их не вносили. Родственникам убитого вернули только сто двадцать рублей из потертого бумажника. О валюте те ничего не знали, так что скандала не произошло.

Десять машинописных листов с описанием ядерного заряда благополучно доехали до Албании в сумке неприметного молодого бизнесмена, вылетевшего в Тирану транзитом через Рим.

Капитан ВВС США Джесс Коннор по прозвищу Кудесник остановил свой темно-вишневый «шевроле блейзер» возле магазинчика «семь-одиннадцать» [10] на сороковой федеральной трассе и зашел купить упаковку баночного пива. К ужину они с женой ждали гостей.

Пассажир неприметного «бьюика», следовавшего за «шевроле» Коннора от самого госпиталя, поднес ко рту микрофон.

Уже вторую неделю летчик повторял один и тот же маршрут. После спасения из Югославии и переправки в Штаты Джессу было предписано посещать занятия психолога в течение полутора месяцев, чтобы избавиться от перенесенного стресса. Занятия проводились по три часа пять дней в неделю, и дисциплинированный Коннор еще ни разу не опоздал, хотя для этого приходилось наматывать ежедневно по восемьдесят миль от дома до госпиталя и обратно. Но приказ есть приказ. Без курса реабилитации дальнейшая служба в ВВС была невозможна.

Темнокожий водитель «бьюика» повернулся к пассажиру.

— «Блейзер» — это очень удачно.

— Угу, — угрюмо кивнул пассажир, — завтра и сделаем. Обгоняй его, а то уже полчаса на хвосте сидим…

Ясхар вышел от Хирурга рассерженным. Тот, не дослушав просьбу начальника охраны о проверке всех, кто имеет доступ к копировальной технике, замахал руками и попросил с подобными мелочами не к нему обращаться, а решать такие вопросы самостоятельно. Заодно Хирург выразил недовольство малым количеством экспериментального материала. У него появилось несколько неплохих идей по сверхочистке героина с помощью живых организмов, требовались дополнительные объекты. Ясхар пообещал доставить нужное количество в течение недели.

Недостатка в захваченных косовскими боевиками молодых сербах не было: сколько надо, столько и купим — по сто немецких марок за голову, не больше. Молодые женщины, нужные Хирургу, ценятся несколько дороже, по двести — двести пятьдесят марок, ибо они пользуются спросом в подпольных публичных домах Хорватии — куда со всей Европы и даже Нового Света съезжаются пресыщенные обычными утехами богатенькие садисты. Плюс сексуальных услуг в том, что клиент может замучить жертву до смерти, не боясь ответственности. Поэтому поток туристов в эту независимую республику не иссякает. Из реки Сава, что течет через хорватскую столицу Загреб, частенько извлекают изуродованные трупы и молодых женщин, и совсем еще девочек, но полиция сквозь пальцы смотрит на эти убийства — списывает их на внутренние разборки сербской общины. Иногда даже показательно арестовывают какого нибудь серба. Серб, предварительно давший признательные показания и взявший на себя десяток другой убийств, как правило, оказывается застрелен при попытке к бегству.

Албанец поднялся на лифте, миновал темные и сырые боковые ответвления главного коридора и зашел к себе в блок. Незакрытые тоннели, ведущие в глубь горы, давно раздражали Ясхара. Никто не мог сказать, какова их протяженность и что из себя представляет система катакомб, начинающихся буквально за вторым третьим поворотом. Приспособленные под секретный объект помещения занимали несколько процентов от площадей подземной базы, построенной в пятидесятые годы по личному распоряжению маршала Тито. Чертежи вместе с проектировщиками были давно уничтожены. Косовские албанцы, обнаружившие заброшенные катакомбы, использовали только их северную часть, нимало не интересуясь, что же скрывается глубже. А для полномасштабного исследования всех тоннелей у Ясхара не хватало людей. Он ограничился лишь двумя маневренными группами, ежедневно обходившими всю обжитую часть и проверяющими боковые коридоры на двадцать-тридцать метров.

Ясхар уселся за свой рабочий стол и придвинул отчет помощника за прошедшие сутки. Никаких происшествий, никаких посторонних по периметру базы, никаких нарушений у личного состава охраны и персонала.

Албанец отодвинул отчет и задумался.

История с двумя незарегистрированными ксерокопиями не давала ему покоя.

Конечно, логичнее всего было предположить, что сам Хирург или кто-то из его лаборантов, небрежно относящихся к вопросам безопасности, отксерил какие-то бумаги и просто-напросто об этом забыл. А копии уничтожил по окончании своих исследований. Работающие на базе научные работники плюют на правила секретности, считая их прерогативой Ясхара, и ничуть ему не помогают.

Албанец как мог боролся с разгильдяйством. Но без особого успеха. Коллектив ученых не подчинялся ему непосредственно, а выполнял распоряжения приезжающих раз в три месяца эмиссаров из-за океана.

Ясхар сжал челюсти. Он привык держать все под контролем, и ситуация с яйцеголовыми очкариками выводила его из себя.

Впрочем, слабым звеном в цепочке доставки исходного материала для исследований были и «носильщики». Их завербовали из числа бойцов Освободительной Армии, и они имели доступ во внутренние помещения.

«Носильщиков» было десять. В перерывах между доставками живого товара они отсиживались в лагере на территории Албании и в боевых действиях участия не принимали — чтобы не попасть в плен к сербам и не выдать координаты лаборатории.

Ясхар уже запросил данные по каждому «носильщику» и остался очень недоволен результатом. Из десятерых в лагере возле Кукеса [11] оказалось всего восемь. Один отъехал на побывку к родственникам в Тирану, другого командировали в Македонию для каких то консультаций с коллегами из НАТО.