Балканский тигр - Черкасов Дмитрий. Страница 9

— Только медперсонал. Даже я появлялся там в присутствии охраны.

— А «носильщики»?

— Дважды были в этом месяце…

— Значит, кто-то из них, — задумчиво пробормотал Ясхар. — Все, свободен.

Техник отправился в свою мастерскую. Он уже не был рад, что обратил внимание начальства на несовпадение данных.

Хотя…

Если б не обратил, то попал бы на стол к главному дознавателю, подчиняющемуся лично Ясхару. А от него живыми не выходят.

— Возьмем, к примеру, Пикассо, — провозгласил Рокотов.

— Возьмем, — согласился Срджан, удобно устроившийся на глыбе песчанника.

— Вот у него есть стелла в здании ООН в Нью-Йорке. Человек, парящий в воздухе вниз головой. Уж сколько по этому поводу было гипотез! И якобы это левитирующий йог, и космонавт, и аллегория перевернутого мира… А оказалось, что это просто ныряльщик. Никакого двойного толкования. Все так называемые исследователи его творчества сели в лужу…

Лежащий на камне «уоки-токи» зашипел, и из динамика раздался голос Стевана:

«Есть контакт. Три минуты…»

— По коням! — Владислав вскочил на ноги и взгромоздил на плечо цилиндр «Иглы». — Командуй общую готовность! — Он опустился на одно колено и приник к окуляру прицельного приспособления. — Ну, за точность!..

Глава 3. ОСОБЕННОСТИ РЕАКТИВНОЙ ОХОТЫ.

Многоцелевой истребитель «Торнадо» модификации IDS, входящий в состав германского контингента миротворческих сил НАТО, встретился над Дринским заливом с английским заправщиком «VC-10К Мк.З» и через систему «шланг — конус» получил восемьсот литров первоклассного топлива. Вся операция по дозаправке, включая время подхода и отхода, заняла две с половиной минуты. Истребитель накренился на правое крыло, опустился на сто метров вниз, дабы не попасть в реверсионный след заправщика, и через воздушное пространство Албании устремился в сторону Косова, чтобы недалеко от города Прокупле сбросить шесть тонн бомб.

Первый пилот Герхардт Хенкель был доволен машиной. После диагностики обоих инерциальных навигационных систем «FIN1010» и замены дефектного диода вся аппаратура истребителя работала идеально. Это, несомненно, служило подтверждением того, что его рапорт по команде с просьбой отстранить от обслуживания самолетов этого грязного педераста Серджио был верен. Халатность итальяшки могла дорого обойтись экипажу.

Второй пилот, молоденький лейтенант ВВС Курт Вюрде, полностью разделял мнение командира.

Недалеко от горы Гялеца-э-Люмес «Торнадо» совершил поворот на пятнадцать градусов влево и лег на курс 100, который вел к объекту бомбардировки по кратчайшей траектории. Как следовало из инструктажа, проведенного перед вылетом из Авианы, целью на этот раз являлись казармы сербского спецназа и склад ГСМ. Находились ли в намеченном квадрате мирные жители, не интересовало ни Герхардта, ни Курта. Они должны были только сбросить кассетные бомбы, которые преспокойно болтались на трех узлах под фюзеляжем. Четыре пилона — по два на каждой консоли крыла — были оснащены итальянскими управляемыми ракетами средней дальности «Аспид 1», предназначенными для борьбы с вражескими истребителями. Вдобавок в боекомплект самолета входили и противорадарные ракеты AGM 88А «Харм».

Войдя в воздушное пространство Югославии, пилоты удвоили осторожность. Бортовая многорежимная РЛС АI-24 «Фосхантер» непрерывно обшаривала пространство в радиусе двадцати километров.

Активности ПВО Сербии отмечено не было. «МиГ-29» с черной гадюкой на фюзеляже также не появлялся, хотя сутки назад опять потрепал авиацию Альянса, подбив американский «F-16». К счастью, пилот смог на дымящейся машине дотянуть до аэродрома в Болгарии…

Имея определенную свободу выбора маршрута, «Торнадо» все же управлялся с воздушного командного пункта на самолете Е-8А/С «Джей-Старз», который барражировал над территорией Албании в десяти километрах от границы с Косовом. С командного пункта следили еще за семнадцатью машинами, посланными в эту ночь атаковать объекты инфраструктуры непокорного Милошевича.

Руководство объединенной группировкой войск Северо-Атлантического Альянса нервничало. Ракетно-бомбовые удары, несмотря на всю свою мощь, кардинального изменения в обстановку не вносили. Сербы оказались гораздо более сильными духом, нежели предполагали натовские стратеги. Из-за затянувшейся сверх меры операции по усмирению этого непокорного народа пришлось даже отменить помпезное празднование пятидесятилетия НАТО и провести церемонию вступления новых членов значительно скромнее, чем требовала важность момента.

Милошевич опять всем все испортил.

За несгибаемую волю югославского Президента расплачивался сербский народ. Если в первые дни конфликта авиация НАТО еще соблюдала кое-какие нормы и старалась поражать именно военные объекты, то через неделю бомбы все чаще и чаще падали на многоквартирные дома, детские сады и больницы. Западные пилоты, напуганные внезапными атаками сербских ПВО и авиации, против которых была бессильна тактика «точечных ударов», освобождали свои самолеты над первыми же попавшимися объектами недалеко от границы и тут же поворачивали обратно.

За три с половиной недели, что минули с момента начала операции «Решительная сила», не было уничтожено ни одного наземного зенитно-ракетного комплекса армии Югославии; сгорел только один «МиГ-21», стоящий на земле, да и то по случайности. Скорее всего, его специально оставили на открытом месте — как приманку. Так что успехи авиации НАТО в деле подрыва военной машины Югославии оказались весьма сомнительными.

Зато количество погибших мирных жителей исчислялось сотнями. Еще больше было раненых, в особенности детей. Уже на десятый день конфликта на Югославию посыпались кассетные бомбы, оснащенные сюрпризами в виде игрушек, бейсбольных мячей и алюминиевых баночек с надписью «Кока-кола». Каждый такой внешне безобидный предмет содержал в себе от ста до четырехсот граммов тринитротолуола, перемешанного со стальными шариками. При ударе о поверхность «игрушки» ставились на боевой взвод и взрывались от малейшего прикосновения. Команды югославских саперов мотались по всей стране, бойцы спали по два часа в сутки, но не справлялись с лавиной сигналов об обнаружении все новых и новых сюрпризов.

Больницы были переполнены. Врачи, среди которых были и добровольцы из многих стран мира, констатировали тяжелейшие осколочные ранения, сравнимые с теми, что описаны в работах по полевой хирургии времен вьетнамской и корейской войн. Там американские «гуманисты» также испытывали оружие, закамуфлированное под безобидные предметы.

Но и это еще не все.

Чтобы затруднить передвижение войск по территории Сербии, самолеты НАТО высеяли несколько сотен тысяч прыгающих мин — пластиковых цилиндров, которые далеко не всегда обнаруживают армейские миноискатели. На минах подрывались крестьяне, выходящие на полевые работы. В сельских районах назревала паника.

А в пресс-центре НАТО в Брюсселе суетливо угодливый Джеми Шеа победно врал журналистам о грандиозных успехах операции и демонстрировал на видеомониторе сфабрикованные компьютерной графической станцией «попадания» по югославским военным объектам…

Герхардт Хенкель немного уменьшил стреловидность крыла, и скорость «Торнадо» снизилась с девятисот пятидесяти до восьмисот километров в час. Через минуту самолет должен был пересечь административную границу Косово и Сербии. Пилот плавно отдал штурвал, и машина опустилась до высоты полтора километра над уровнем моря [5]. Теперь маршрут истребителя пролегал над горным хребтом, на котором невозможно было разместить мобильную систему ПВО из-за изломанного рельефа.

По этому пути Хенкель летал уже девять раз. Маршрут был совершенно безопасен и выводил напрямую к равнине, где располагались сербские города и военные базы. При первых признаках опасности можно было развернуть самолет и вернуться к горному массиву, где, благодаря скорости и маневренности, «Торнадо» мог потягаться с югославскими истребителями.