Квартира без номера (сб.) - Имерманис Анатоль Адольфович. Страница 22

В данный момент я вынужден предоставить Р. его собственной судьбе и вновь перенести читателей в банковский зал, где мы оставили двух боевиков. Один из них, вооруженный парабеллумом, по-прежнему держит на прицеле поднявших руки служащих банка. Вот он что-то сказал девушке, явно взволнованной ходом событий, взял мешок под мышку и пошел к заднему выходу. Пятясь и по-прежнему не сводя оружия со служащих, девушка следует за ним. В дверях в последний раз мелькнул ствол браунинга, и они закрылись.

Я надеюсь, читатели согласятся с моей догадкой о тактическом замысле боевиков. Схватка на улице перед зданием банка оттянула туда все силы полицейских. Таким образом двоим удалось незаметно уйти со вторым мешком через задний ход.

Тем временем перестрелка на улице Якоба прекратилась. Дверь распахнулась, и в зал ворвались полицейские агенты с револьверами в руках. Перепуганные служащие, на сей раз без требования, снова безропотно подняли руки. Когда недоразумение выяснилось, все шумной толпой бросились вниз, где разворачивался эпилог драмы. Оказалось, боевики унесли с собой ключи от камеры с сейфами. Через оконце видны связанные управляющий и охранник. Проникнуть к ним не представляется возможным. Для того чтобы вскрыть дверь, понадобится привезти из тюрьмы двух знаменитых взломщиков.

С улицы подошли еще полицейские. От них мне удалось почерпнуть кое-какие сведения об исходе боя на улице. Боевик Р. бесследно исчез, удалось бежать и его товарищам. Неизвестно, что сталось с командиром, преследованием которого занялся самолично начальник тайной полиции Регус. Трудно предвидеть исход подобной дуэли. Надеюсь, что сумею о нем рассказать вам в завтрашней корреспонденции».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

в которой Робис собирает пожертвования для Армии спасения

1

Полдень. Пышет жаром булыжник Большой Пивоваренной. Немилосердное солнце накалило черную лаковую крышу кареты. Похоже, что карета ожидает ездока. Но человек, который в этот момент приблизился к ней, в карету не сел. Попросив у кучера огня, он удалился в направлении улицы Лерум. Извозчик повернулся к окошку и тихо доложил:

— Все уже в банке!

Из угла кареты Регус в ответ кивнул головой, приоткрыл опущенную шторку и выглянул на улицу. Сидевший рядом с ним Лихеев лихорадочно затягивался дымом папиросы. Все до последней мелочи предусмотрено — тройка заранее повернута в сторону Песчаной улицы (через тесные Шведские ворота не проскочат даже легкие дрожки, которые тут же рядом поджидают Робиса с мешком). Несколько агентов, переодетых грузчиками, на всякий случай размещены в складе по соседству. Они должны отсечь Робиса от товарищей, в случае если, вопреки плану, его отход все-таки будет прикрываться. За воротами наблюдает переодетый полицейский, сидящий на облучке.

В карете нестерпимо жарко. Лихеев положил оружие на колени, чтобы расстегнуть сюртук. Регус отирает пот.

— Какого дьявола они там копаются?! — проворчал он. — Я создал им самые благоприятные условия…

Снова гнетущая тишина. У Регуса кончилось терпение. Вдруг какой-то высокий человек с мешком на спине стремительно выбежал из ворот и вскочил на извозчика. Вид этого человека соответствовал описанию его Женихом. Робис!…

Регус едва не вскрикнул от радости. Теперь за дело! Карета рванулась. Когда она, преследуя извозчика, сворачивала на Песчаную, Регус оглянулся. Никого из боевиков не было видно — значит, все шло по плану.

Разумеется, его тройка могла бы без труда догнать извозчичьи дрожки. Но Регус не торопился. Гораздо выгоднее преследовать Робиса, который и не подозревает о грозящей ему опасности, до какой-либо тихой улочки и там без лишних свидетелей отобрать у него награбленное.

Вдруг на улице Якоба раздались выстрелы. Проклятье! Ведь приказано арестовать революционеров без лишнего шума. Этот переполох может спутать все карты. Но, видимо, Робис ничего не заподозрил, — он даже ни разу не оглянулся.

Все шло как нельзя лучше. Позади осталась шумная, полная народу Шонерская, дрожки свернули на Ранкскую дамбу. Более подходящего места и пожелать нельзя. Регус приказал подстегнуть лошадей.

Но и Робисова коняга вдруг припустила рысью и совсем неожиданно начала набирать скорость. Дрожки скрылись за углом…

Когда Регус и Лихеев снова увидели пролетку, она уже была пуста.

— Александр Александрович, велите немедля оцепить район! — крикнул Регус и выскочил из кареты.

За ним последовал и Лихеев. Они подбежали к дрожкам и увидели мешок, в панике брошенный боевиком. Регус выхватил нож и перерезал веревку.

Деньги! Нет, вместо банкнот из мешка вывалились пачки каких-то пожелтевших, покрытых цифрами бумаг.

— Околпачили как маленьких! — зло выругался Регус и вывернул содержимое мешка прямо на мостовую.

Что-то звякнуло о булыжник. Это были ключи от камеры с сейфами.

2

Робис был уверен в том, что на Большой Пивоваренной его встретят градом пуль. Но ничего подобного не произошло. Только черная карета с задернутыми шторами быстро двинулась следом за ним. Вначале он подумал, что тайная полиция намерена отрезать его от остальных, но, не доехав еще до понтонного моста, он разгадал истинный замысел Регуса. Ну что ж, тем лучше. Надо завести шпиков подальше, и тогда Парабеллуму будет легче уйти от погони.

Нелегко делать вид, будто ничего не подозреваешь, и повернуться спиной к преследователям, которые в любой момент могут открыть огонь. Робис слышал равномерный стук подков — видимо, сидевшие в карете не торопились догнать его. Но на Ранкской дамбе карета сделала неожиданный рывок. Значит, уже невозможно дальше вести за собой преследователей, пора скрыться и замести следы.

— Давай здесь! — крикнул Робис Лихачу, когда дрожки свернули за угол.

Лихач первым соскочил с бешено мчавшейся коляски, за ним выпрыгнул Робис. Прыжок получился довольно неудачный — Робис упал. Когда он поднялся, Лихача уже не было видно. Проклиная свою неловкость и расшибленное колено, Робис юркнул в ближайший дом. Увидев на первом этаже распахнутую дверь, он кинулся в нее и тут же сообразил, что попал на собрание общества Армии спасения.

Народу здесь полно, и можно было незаметно смешаться с толпой. Лишь немногие из присутствующих здесь посетителей тянули заунывный хорал. Большинство беспокоилось не столько о спасении своей души, сколько о горячей похлебке с крохотным ломтиком белого хлеба, которую обычно раздавали после богослужения. Сборище было весьма разношерстное. Много было тут и профессиональных нищих. В ожидании подачки они забились в угол и самым бессовестным образом резались в «золите». Были и бродяги, явившиеся сюда в надежде на бесплатный ночлег, и несколько женщин с детьми — жен бастовавших рабочих, — которых пригнал голод.

Заметив нового посетителя, сестра из миссии сунула ему в руку журнал с многообещающим названием «Спасательный круг». Робис отыскал себе место на скамье и принялся перелистывать страницы — лишь бы отвлечься от тревожных мыслей, лихорадочно роившихся в мозгу: удалось ли до конца осуществить план? Смог ли Парабеллум вывезти и спрятать деньги? Что с Диной? Ведь могли возникнуть всякие неожиданности… Поскольку район, вероятнее всего, уже окружен, то самое умное — задержаться здесь как можно дольше. Первая страница знакомила читателей с деятельностью рижской миссии:

«Цель рижской уличной миссии состоит в моральной поддержке лиц обоего пола, совращенных с пути истинного или проявляющих склонность к нравственному падению, в спасении их от лености, пьянства и распутной жизни. Братья и сестры уличной миссии посещают рассадники порока, самые гнусные притоны и народные чайные, устраивают собрания, проводят беседы с падшими и принимают в свое лоно тех, кому потребно нравственное воздействие».