Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу! - Черкасов Дмитрий. Страница 4

Казанцев подкрепленным зуботычинами увещеваниям внял и клятвенно пообещал больше кошака не ловить.

Но нашлись другие оголодавшие, в частности — Дукалис, посчитавшие провал двух спецопераций по поимке бесхозного мяса недостаточным аргументом в пользу того, чтобы прекратить охоту.

И раз в две-три недели кого-нибудь из сотрудников обязательно замечали вечерком в пустом коридоре с сетью или силком, шепчущим «кис-кис-кис…» и оглядывающим окружающее его пространство блестящими от недоедания глазами…

— Сегодня — никаких котов! — неожиданно громко заявил лежавший у ног друзей Ларин.

— Почему? — не понял Дукалис. — Денег впритык, еле на флакон «Кристалла» наскребли…

Литровая бутыль «Кристалла» представляла собой емкость с дурнопахнущей странной жидкостью, лишь по недоразумению называемой водкой, единственным достоинством которой была дешевизна. На более цивильные напитки у оперов обычно не хватало наличных.

— Купим пожрать, а водку отберем. — предложил снизу Ларин.

— У кого? — заинтересовался Рогов.

— Менты мы или нет? — сурово спросил Андрей, не меняя своего горизонтального положения.

— Менты. — подтвердили коллеги.

— Раз менты — то не можем не придумать…, — интеллектуальные усилия отобрали у Ларина все остававшиеся силы и он отключился.

— Логично. — после минутного размышления согласился Вася.

ГЛАВА 2

ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНКУ

Майор Чердынцев оторвал от своего местами изящно потертого и заляпанного пятнами томатной пасты кителя сведенные судорогой пальцы бомжеватого субъекта, приведенного с улицы перевозбужденным Сысоем, с ненавистью посмотрел на стажера и грохнул кулаком по деревянной некрашеной стойке перед небольшим окошечком с кроваво-алой надписью «Дежурный».

— Молчать!!!

Задержанный тут же умолк.

Как и Мартышкин.

Трое немного полноватых сержантов из спецназа МВД, коих в народе называют «креплеными беретами» [7] за их неуемную тягу к спиртосодержащим жидкостям, и за цвет головных уборов, похожий на бодяжный портвейн, и за непонятную непосвященным гордость за цвет, форму и содержание этих самых беретов, с уважением посмотрели на голосистого майора.

Сержантам было скучно.

Утром их вызвали в РУВД, чтобы помочь арестовать крайне опасного серийного преступника, нападавшего на перманентно нетрезвых в конце напряженнейшего рабочего дня участковых, и обливавшего несчастных пасечников [8] зеленкой. В результате этих трагических происшествий половина инспекторов бродила по участкам с розовыми, шелушащимися, отдраенными пемзой лицами и выбритыми наголо головами. Ибо зеленка с волос не выводится никакими средствами.

Внешний вид участковых был столь необычен, что их начали избегать даже штатные стукачи.

Намеченная операция по непонятным причинам всё откладывалась и откладывалась, и спецназовцам ничего не оставалось. только как грустно сидеть на скамеечке рядом с решеткой «обезьянника» под суровой табличкой «Огнетушители на вахте», лузгать семечки, незаметно сплевывая ошметки себе под ноги, ковырять в носах, читать затертую до дыр инструкцию по применению водометов при разгоне демонстраций и пикетов, подремывать, перевешивать с плеча на плечо потертые АКСУ [9] и наблюдать за броуновским движением патрульных, оперативников, подозреваемых, дознавателей, потерпевших, свидетелей и просто посетителей.

— Молчать!!! — строго повторил Чердынцев и скрылся за дверью дежурного помещения.

Через несколько секунд в окошечке, именуемом не иначе как «кормушка», показалось его круглое раскрасневшееся лицо.

— А вот теперь, младший лейтенант Мартышкин, — майор со сладострастным удовольствием сделал упор на прилагательном «младший», — доложите, как положено…

— Мартышкин?! — загоготал задержанный. — А что ж ты мне Горилловым представился?!

— Да я…, — начал было публично униженный стажер, но осекся и опустил взгляд.

— Бабуинов, твою мать! Вот ты кто! — рассвирепел Чердынцев.

— Вот в старые времена, — выдохнул Рогов, когда они с Дукалисом, волоча бесчувственного Ларина за воротник пальто, преодолели половину расстояния от места последнего падения Андрея до ларька с горячительным, — таких проблем бы не возникло.

— Это почему? — спросил Анатолий.

— А потому. — Вася отпустил свой край воротника и голова Ларина тюкнулась об асфальт. — Раньше уважения к детективам больше было. Ведь мы детективы?

— Детективы, ясный пень, — осторожно согласился Дукалис, постаравшись понять взаимосвязь между книжкой в яркой обложке и своей профессией, но не понял.

Однако спорить с коллегой он не стал.

— Вот ты Конан-Дойля читал? — не унимался Рогов.

— Смотрел по телеку, — потупился Толя, тщательно скрывавший от сослуживцев, что читать он умеет только по слогам, и тоже разжал руку.

Ларин окончательно опустился на тротуар.

— Ну, смотрел… это неважно, — Рогов покачнулся, но удержал равновесие. — Уважуха была — ого-го! В дом к кому-нибудь придешь — тебе тут же стопочку вискаря выносят. Подозреваемого задержишь — еще стопарь… Допрос ведешь — без бутылки джина не обойтись. И следак примет, и конвойные… Про раскрытие я и не говорю — тогда всем от души наливали, пей — не хочу!

Дукалис попытался сообразить, где это в телесериале про Холмса и Ватсона герои выпивали раз в пять минут, но, окромя финальных кадров у камина, когда между креслами великого детектива и его верного кунака-доктора стоял столик с графинчиком, ничего не вспомнил.

«Наверное, это в книге, — с уважением к образованности Рогова подумал оперативник. — А в фильме этих сцен нет… Побоялись, гады, правду-то снять! Испугались, что и мы такого потребуем…»

Людей творческих профессий типа сценаристов и режиссеров потомственный пролетарий Дукалис недолюбливал, справедливо подозревая их в пренебрежительном отношении к чаяниям простого человека.

— А мы, Толик? — продолжал разоряться низкорослый Вася. — Мы чем хуже? Почему это им можно было, а нам — ни-ни?!

Дукалис согласно покивал и икнул.

— Надо восстановить статус-кво! — Рогов по-козлиному затряс немного деформированной акушерскими щипцами головой. — Причем — немедленно!

— Надо, — поддержал товарища Анатолий. — Но как?

— Есть идея, — на лице Василия появилась решительная гримаса.

— Бабуинов! — повторил Чердынцев, открывая здоровенный гроссбух, куда вносились данные о происшествиях. — Ну, так что у тебя?!

— Слышь, начальник, — Бомжеватый субъект засунул голову в окошечко и дружелюбно подмигнул майору. — Ты, это… Дурика своего убери…

— Немедленно прекратить! — Тщедушный Мартышкин обеими руками схватился за воротник грязной куртки, болтавшейся на узких плечах субъекта, для верности уперся ногой в стену и потянул задержанного на себя.

Раздался треск рвущейся материи, и Сысой грохнулся крупом об пол, сжимая в кулаках кусок ткани.

На пышащих здоровьем, круглых и румяных лицах «крепленых беретов», являвших собой элиту войск МВД, возникло некоторое подобие интереса.

Субъект цыкнул зубом, поморщился, передернул плечами, но вылезать из окошечка не спешил.

— Сопротивление сотруднику милиции! — заголосил Мартышкин, сидя в луже грязной воды, натекшей с обуви входящих аккурат рядом ковриком, о который, по идее, им следовало вытирать ноги, но никто почему-то этого не делал.

Чердынцев горестно вздохнул, упер ладонь в лоб бухарику и вытолкал голову алкаша из проема окошечка.

Стажер отбросил в сторону свой трофей, резво вскочил и повис на спине у задержанного.

С минуту младший лейтенант и пьяница из соседнего дома, вся вина которого заключалась в том, что он решил отлить на угол здания РУВД, молча толкались и пыхтели.