Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Смит Уилбур. Страница 31

– Ньяти, – сказал Аболи. – Дикий буйвол.

– Мы должны на него поохотиться. – Хэл снял с плеча мушкет и потянулся в сумку за кремнем и огнивом, чтобы зажечь фитиль. – Такое чудовище – мясо для всего экипажа.

Аболи улыбнулся и покачал головой.

– Он первый станет на тебя охотиться. В лесу нет более свирепого зверя, даже лев ему уступает. Он посмеется над пулями из твоего мушкета, распарывая тебе живот могучими копьями, которые носит на голове. – Он снял топор с плеча. – Оставь старого ньяти в покое, мы найдем для экипажа другое мясо.

Аболи подрубил основание одного из побегов квети и десятком ударов обнажил толстый корень. Еще несколько ударов – и он извлек его из земли вместе с частью стебля.

– Мое племя называет такую дубину ивиза, – сказал он Хэлу, работая, – и сегодня я покажу тебе, как ею пользоваться. – Он искусными ударами обрубил часть стебля и снял с него кору. Затем обработал корень, который превратился в твердый шар, похожий на голову булавы. Закончив, Аболи взвесил дубину в руке, проверяя ее уравновешенность и прочность. Потом отложил в сторону и принялся за поиски другой. – Нам нужно каждому по две.

Хэл присел на корточки и наблюдал, как летят из-под топора щепки.

– Сколько лет тебе было, когда тебя захватили работорговцы, Аболи? – спросил он, и ловкие черные руки замерли.

Тень пробежала по черному лицу, но, прежде чем ответить, Аболи снова взялся за работу:

– Не знаю. Я был очень маленький.

– Ты помнишь это, Аболи?

– Помню, что они пришли ночью, люди в белых одеждах с длинными мушкетами. Это было очень давно, но я помню огни в темноте, когда они окружили нашу деревню.

– А где жило твое племя?

– Далеко на севере. На берегу большой реки. Мой отец был вождем, но его вытащили из хижины и убили, как животное. Убили всех наших воинов, пощадили только маленьких детей и женщин. Нас связали цепями в длинные ряды, шея к шее, и заставили много дней идти на восход, к берегу моря. – Аболи неожиданно распрямился и подобрал готовые дубины. – Мы болтаем, как старухи, а должны охотиться.

И он пошел обратно той же дорогой. Дойдя до лагуны, Аболи оглянулся на Хэла.

– Оставь здесь мушкет и мешок с порохом. В воде они бесполезны.

Пока Хэл прятал оружие в подлеске, Аболи выбрал две самые длинные и крепкие ивизы. Когда Хэл вернулся, он протянул ему дубины.

– Следи за мной. Делай, как я, – приказал он, разделся и вошел в мелкую воду лагуны. Хэл, обнаженный, последовал за ним, и они прошли в самые густые заросли тростника.

Погрузившись по пояс, Аболи остановился и подтащил к голове стебли длинных растений и принялся сплетать их, чтобы укрыться под ними. Потом погрузился в воду, так что выступала только голова. Хэл остановился неподалеку от него и быстро сплел себе такую же тростниковую шапку. До него доносились голоса моряков с «Чайки», набиравших воду из ручья в бочки, а потом скрип весел, когда они возвращались в лагуну с полными бочками.

– Хорошо, – негромко сказал Аболи. – Теперь будь готов, Гандвейн! Они поднимут для нас птицу.

Неожиданно раздалось громкое хлопанье крыльев, и небо заполнила огромная стая птиц. Стая уток, очень похожих на английскую крякву, только с ярко-желтым клювом, полетела низким клином туда, где прятали Хэл и Аболи.

– Подлетают, – шепотом предупредил Аболи. Хэл напрягся, запрокинув лицо и следя за старым самцом, который вел стаю. Его крылья, словно лезвия ножей, резкими быстрыми ударами рассекали воздух.

– Пора! – крикнул Аболи, вставая во весь рост. Правую руку с зажатой в кулаке дубиной он уже занес над головой. Он бросил дубину; та, вращаясь, взвилась в воздух, и утки в панике разлетелись.

Аболи предвидел это, и его вращающаяся дубина угодила вожаку в грудь и мгновенно убила. Теряя перья, птица упала комком крыльев и лап, но не успела она коснуться воды, как Аболи метнул вторую дубину. Она попала в молодую птицу, переломив вытянутую шею; птица упала рядом с телом вожака.

Хэл в быстрой последовательности метнул свои дубины, но обе пролетели выше цели, и стая разлетелась над тростниками.

– Скоро научишься, оба раза чуть не попал, – подбодрил его Аболи, когда Хэл с плеском отправился вначале за убитыми птицами, потом за дубинами. Обе птицы плыли по воде перед ними и через несколько минут приманили новую стаю, которая снизилась почти до самых тростников, прежде чем Хэл метнул дубины.

– Хороший бросок, Гандвейн! – рассмеялся Аболи, а Хэл пошел за еще двумя мертвыми птицами. – Ты был еще ближе к цели. Скоро даже, пожалуй, и собьешь птичку.

Несмотря на это пророчество, Хэл добыл свою первую птицу лишь в середине утра. Но и ей он только сломал крыло, и ему пришлось проплыть чуть ли не пол-лагуны, прежде чем он смог свернуть ей шею. В середине дня птицы перестали прилетать; теперь они сидели на воде, где достать их было невозможно.

– Хватит! – закончил охоту Аболи и собрал добычу. С дерева на краю воды он срезал кору и ею связал птиц. Связки оказались такими тяжелыми, что, когда негр с мальчиком пошли назад по берегу, даже широкие плечи Аболи согнулись под этим грузом. А вот Хэл нес свою скромную добычу без труда.

Когда они повернули, так что стали видны все три корабля, Аболи уронил свою ношу на песок.

– Отдохнем здесь.

Хэл сел рядом с ним, и какое-то время они молчали, потом Аболи спросил:

– Зачем сюда пришел Канюк? Что говорит твой отец?

– Канюк говорит, что пришел, чтобы создать ложу для моего посвящения.

Аболи кивнул.

– В моем племени молодой воин должен пройти обряд обрезания, прежде чем станет мужчиной. – Он содрогнулся и потрогал руками промежность, словно проверяя, все ли на месте. – Я рад, что мне не пришлось ложиться под нож. Но не это истинная причина, по которой Канюк пошел за нами. Он пошел за твоим отцом, как гиена идет за львом. От него несет предательством.

– Мой отец тоже это чувствует, – негромко ответил Хэл. – Но мы в его руках, потому что на «Решительном» нет грот-мачты, а его орудия на берегу.

Оба молча смотрели на «Морейскую чайку». Наконец Хэл тревожно шевельнулся.

– Что это Канюк задумал?

Шлюпка с «Чайки» подошла к тому месту, где в воду уходил якорь корабля. Они молча смотрели, как экипаж шлюпки занялся работой.

– Их не видно с берега, и от отца скрыто, что они делают. – Хэл размышлял вслух. – Они действуют украдкой, и мне это совсем не нравится.

Между тем на лодке закончили работу и начали грести к корпусу «Чайки». Теперь Хэл видел, что они тянут за собой трос. И возбужденно вскочил.

– Они устанавливают на якорь пружину! – воскликнул он.

– Пружину? – Аболи посмотрел на него. – А зачем?

– Несколько поворотов кабестана, и Канюк сможет развернуть корабль в любую сторону.

Аболи стоял с серьезным выражением.

– Он сможет направить свои пушки на наш беспомощный корабль или обстрелять поселок на берегу шрапнелью, – сказал он. – Надо быстрей предупредить капитана.

– Нет, Аболи, торопиться не следует. Канюк не должен знать, что мы видели его хитрость.

Сэр Фрэнсис внимательно выслушал рассказ сына, а когда тот умолк, задумчиво погладил подбородок. Потом подошел к поручню и небрежно поднес к глазу подзорную трубу. Медленно поворачиваясь, он разглядывал лагуну, не задержавшись на корабле Канюка, так что никто не мог бы заподозрить его во внезапном интересе к «Чайке». Закрыв трубу, он пошел туда, где ждал Хэл. В его взгляде было уважение.

– Молодчина, мой мальчик. Канюк с его обычными подлостями. Ты прав. Я был на берегу и не мог видеть, как он устанавливает пружину. И никогда бы этого не заметил.

– Ты прикажешь ему убрать ее, отец?

Сэр Фрэнсис улыбнулся и покачал головой.

– Лучше пусть не знает, что мы догадались.

– Но что же делать?

– Я уже приказал нацелить кулеврины с берега на «Чайку». Дэниел и Нед предупредили всех…

– Но, отец, разве мы никак не можем застать Канюка врасплох?