Собрание сочинений в 12 т. Т. 6 - Верн Жюль Габриэль. Страница 11

Нечего и говорить, что Паспарту смотрел на все эти любопытные церемонии, широко раскрыв глаза, словно малый ребенок. Все это было для него удивительно; все поражало его слух и зрение.

К несчастью для него и для его господина, любопытство завлекло Паспарту дальше, чем следовало; и это могло помешать Филеасу Фоггу продолжить его путешествие.

Насмотревшись вдоволь на шествие парсов, Паспарту направился к вокзалу; на пути ему встретилась чудесная пагода Малабар-Хилл, и ему пришла в голову несчастная мысль осмотреть ее изнутри.

Он не знал двух вещей: что, во-первых, вход в некоторые индусские пагоды христианам категорически запрещен и, во-вторых, что сами правоверные могут входить туда, лишь оставив свою обувь у порога. Здесь уместно заметить, что из чисто политических соображений английское правительство заставляет уважать вплоть до мельчайших особенностей верования индусов и сурово наказывает всякого, кто оскорбляет их религиозные чувства.

Паспарту вошел в пагоду, не помышляя, что совершает преступление: просто он, как турист, хотел полюбоваться внутренней отделкой Малабар-Хилла, ослепительными украшениями храма, выполненными в стиле браминской архитектуры. И вдруг он был повержен на священные плиты пола. Три жреца с горящими яростью глазами набросились на Паспарту, повалили и, сорвав с него ботинки и носки, принялись колотить его, испуская дикие вопли.

Сильный и ловкий француз мгновенно вскочил. Ударом кулака и пинком ноги он сшиб с ног двух противников, запутавшихся в своих длинных одеяниях, стремительно выбежал из пагоды и вскоре оставил позади третьего преследователя, который гнался за ним, натравливая на него толпу.

Без пяти восемь, всего лишь за несколько минут до отхода поезда, с непокрытой головой, босиком и без покупок, которые он растерял в свалке, Паспарту прибежал на вокзал.

Фикс был уже там, на перроне. Проследив мистера Фогга до вокзала, он понял, что этот мошенник собирается покинуть Бомбей. Фикс тотчас же решил сопровождать его до Калькутты и, если понадобится, дальше. Паспарту не видел Фикса, державшегося в тени, но тот услышал, как француз коротко рассказал мистеру Фоггу о своих приключениях.

- Надеюсь, с вами этого больше не случится, - спокойно заметил Филеас Фогг, занимая место в одном из вагонов поезда.

Бедный малый в полном смущении, босой, молча поплелся за своим господином.

Фикс уже собирался войти в соседний вагон, как вдруг его осенила новая мысль.

- Нет! - сказал он себе. - Я останусь здесь… Преступление совершено на индийской территории… Молодчик теперь в моих руках!

В это мгновение паровоз пронзительно засвистел, и поезд исчез в темноте ночи.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,

в которой Филеас Фогг покупает за баснословную цену животное для верховой езды

Поезд отошел точно в назначенный час. Среди его пассажиров было несколько офицеров, гражданских чиновников и торговцев опиумом и индиго, которых дела призывали в восточную часть страны.

Паспарту ехал в одном купе со своим господином. Против них поместился третий пассажир.

Это был бригадный генерал, сэр Фрэнсис Кромарти, один из партнеров мистера Фогга во время переезда из Суэца в Бомбей; теперь он направлялся к своим войсковым частям, расположенным в окрестностях Бенареса.

Сэр Фрэнсис Кромарти, высокий блондин лет пятидесяти, весьма отличившийся во время последнего восстания сипаев, с полным основанием мог считаться местным жителем. Он с юных лет жил в Индии, лишь изредка посещая родные места. Человек образованный, он охотно рассказал бы много интересного об обычаях, истории и государственном устройстве Индии, если бы Филеас Фогг был человеком, которого такие вещи интересуют. Но наш джентльмен ни о чем не расспрашивал. Филеас Фогг не путешествовал - он описывал окружность. То было весомое тело, пробегавшее по орбите вокруг земного шара, следуя законам точной механики. В эту минуту мистер Фогг как раз подсчитывал в уме количество часов, протекших со времени его отъезда из Лондона, и, несомненно, стал бы потирать от удовольствия руки, если бы подобное бесполезное движение было свойственно его натуре.

Сэр Фрэнсис Кромарти уже разглядел в своем попутчике оригинала, хотя и наблюдал его лишь за картами и в перерыве между двумя роберами. Он спрашивал себя, доступны ли душе Филеаса Фогга красоты природы и высокие чувства, есть ли у него душевные устремления и бьется ли человеческое сердце под этой холодной оболочкой? Для него все это еще оставалось неясным. Ни один из оригиналов, которых бригадный генерал встречал в своей жизни, не походил на мистера Фогга - это порождение точных наук!

Филеас Фогг не скрывал от сэра Фрэнсиса Кромарти ни цели своего кругосветного путешествия, ни условий, которыми оно было обставлено. Бригадный генерал видел в этом пари лишь голое чудачество, без всякой благой и полезной цели, которой разумный человек должен руководствоваться во всех своих начинаниях. Затея этого странного джентльмена, очевидно, не могла принести никакой пользы ни ему, ни ближним.

Через час после отъезда из Бомбея поезд, пройдя по мосту, пересек остров Солсетт и вступил на материк. Миновав станцию Кальян, он оставил вправо железнодорожную ветку, которая через Кандаллах и Пуну ведет на юго-восток Индии, и вскоре достиг станции Пауэлл. Миновав этот пункт, он углубился в район Западных Гхат - сильно разветвленного горного хребта с базальтовыми основаниями; наиболее высокие вершины этих гор покрыты густым лесом.

Время от времени сэр Фрэнсис Кромарти и Филеас Фогг обменивались словами; возобновляя то и дело прерывавшуюся беседу, бригадный генерал сказал:

- А несколько лет назад вам, мистер Фогг, в этом месте пришлось бы, вероятно, задержаться, и это нарушило бы ваш маршрут.

- Почему, сэр Фрэнсис?

- Потому что железная дорога останавливалась у подошвы этих гор и далее приходилось продолжать путь в паланкине или верхом до станции Кандаллах, расположенной на противоположном склоне.

- Подобная задержка нисколько не нарушила бы моих планов, - ответил мистер Фогг. - Я предвидел возможность некоторых препятствий.

- Кстати, мистер Фогг, - заметил бригадный генерал, - вы рисковали попасть в очень скверную историю из-за похождений этого молодца.

Паспарту, закутав ноги в дорожное одеяло, крепко спал, не подозревая, что разговор идет о нем.

- Английское правительство чрезвычайно сурово и с полным основанием карает подобные правонарушения, оскорбляющие религиозные верования индусов, - продолжал генерал, - и если бы вашего слугу поймали…

- Что ж, если бы его поймали, сэр Фрэнсис, - ответил мистер Фогг, - его подвергли бы наказанию, по отбытии которого он спокойно бы вернулся на родину. Так что я не вижу, каким образом это могло бы меня задержать!

На этом беседа прекратилась. За ночь поезд пересек хребет Западных Гхат, прибыл в Насик и утром 21 октября достиг относительно ровной местности в области Кхандейш. Среди хорошо обработанных полей виднелись небольшие селения, где минареты пагод заменяли колокольни европейских церквей. Многочисленные речки и ручьи - притоки или притоки притоков Годавери - орошали эту плодородную местность.

Паспарту, проснувшись, смотрел в окно и не мог поверить, что он пересекает Индию в поезде Великой индийской полуостровной железной дороги. Это казалось ему неправдоподобным; а между тем это было именно так! Управляемый английским машинистом паровоз, в топках которого пылал английский уголь, извергал облака дыма на лежавшие по обеим сторонам дороги плантации кофе, хлопка, мускатного ореха, гвоздичного дерева, красного перца. Струи пара спиралью обвивались вокруг пальм, между которыми вырисовывались живописные бунгало, «виари» - заброшенные монастыри - и чудесные храмы, искусно украшенные прихотливым орнаментом, характерным для индийской архитектуры. Дальше до самого горизонта раскинулись громадные пространства джунглей, где водилось множество змей и тигров, пугавшихся грохота поезда, и, наконец, виднелись леса, вырубленные по обеим сторонам железной дороги; там еще водились слоны, которые задумчивым взором провожали бешено мчавшийся состав.