Собрание сочинений в 12 т. Т. 6 - Верн Жюль Габриэль. Страница 41

Тогда отчаяние овладело Фиксом. Он испытал даже сильное желание бросить всю эту игру. Случай покинуть станцию Керней и продолжить путешествие, столь обильное для него неудачами, вскоре представился.

Действительно, около двух часов пополудни, когда снег валил крупными хлопьями, с востока вдруг послышались протяжные свистки. Огромная тень, предшествуемая снопом рыжего света, медленно продвигалась сквозь туман, который, увеличивая, придавал ей фантастические очертания.

Между тем с востока не ждали никакого поезда. Помощь, которую запросили по телеграфу, не могла еще прибыть так скоро, а поезд из Омахи в Сан-Франциско должен был пройти здесь только завтра. Наконец, все объяснилось.

Паровоз, медленно приближавшийся к станции и все время пронзительно свистевший, был тот самый, что оторвался от состава и с бешеной быстротой умчался вперед вместе с кочегаром и машинистом, которые лежали без сознания. Так он пронесся несколько миль, но затем вследствие недостатка топлива огонь в топке погас, давление пара уменьшилось, и через час, постепенно замедляя ход, паровоз остановился в двадцати милях за станцией Керней.

Машинист и кочегар были живы и после довольно продолжительного обморока пришли в себя.

Паровоз не двигался. Когда машинист увидел, что паровоз стоит в пустыне один, без вагонов, он сообразил, что произошло. Каким образом состав был отцеплен, он не мог понять, но нисколько не сомневался, что поезд остался позади и терпит бедствие.

Машинист не колебался: он знал, что ему следовало делать. Продолжать путь в сторону Омахи, разумеется, было бы гораздо безопаснее, чем возвращаться назад к поезду, который, быть может, еще грабили индейцы… Но будь что будет! В топку подбросили дров и угля, огонь вновь разгорелся, давление пара опять повысилось, паровоз двинулся задним ходом и около двух часов дня подошел к станции Керней. Это он и свистел все время в тумане.

Пассажиры были чрезвычайно довольны, увидев, что паровоз снова занял свое место во главе поезда. Им представлялась, наконец, возможность продолжать столь печально прерванный путь.

Когда паровоз подошел к станции, миссис Ауда вышла на платформу и спросила кондуктора:

- Вы едете?

- Немедленно, сударыня.

- А пленные?… Наши несчастные спутники?…

- Я не могу нарушить расписание, - ответил кондуктор. - Мы и так опоздали на три часа.

- А когда приходит следующий поезд из Сан-Франциско?

- Завтра вечером.

- Завтра вечером! Но это будет слишком поздно. Надо подождать…

- Никак нельзя, - возразил кондуктор. - Если вы желаете продолжать путь, пожалуйте в вагон.

- Я не поеду, - ответила молодая женщина.

Фикс слышал этот разговор. За несколько мгновений до этого, когда не было никакой возможности уехать, он уже почти решил покинуть станцию Керней; теперь же, когда поезд стоял здесь под парами и Фиксу оставалось лишь вновь занять свое место в вагоне, какая-то непреодолимая сила приковала его к земле. Этот станционный перрон жег ему ноги, но он не мог сойти с него. В нем снова разгорелась борьба. Неудача наполняла его яростью. Он решил бороться до конца.

Между тем пассажиры и раненые, - и среди них полковник Проктор, состояние которого было очень серьезно, - заняли места в вагонах. Перегретый котел шумел, пар вырывался из клапанов. Наконец, машинист дал свисток, поезд тронулся и быстро исчез из виду, смешивая свой белый дым с вихрем снежной метели.

Полицейский инспектор Фикс остался.

Прошло несколько часов. Погода была скверная, мороз усиливался. Фикс неподвижно сидел на скамейке вокзала. Миссис Ауда, несмотря на сильный ветер, то и дело выходила из комнаты, предоставленной в ее распоряжение. Она доходила до края платформы, напряженно вглядывалась сквозь снежную бурю в туманную даль и старалась уловить хоть какой-нибудь звук. Но тщетно. Она уходила назад, продрогнув от холода, чтобы затем снова выйти и опять безуспешно.

Наступил вечер. Маленький отряд не возвращался. Где он был сейчас? Настиг ли он индейцев? Произошла ли стычка, или солдаты, затерянные в тумане, шли наугад? Капитан форта Керней был весьма озабочен, хотя и не хотел выказывать свое беспокойство.

Наступила ночь, снег все еще падал, хотя не так обильно, однако стало еще холоднее. Даже самый бесстрашный взор не мог бы без ужаса созерцать эту безбрежную тьму. Полная тишина царила в долине. Ни птица, ни зверь не нарушали этого бесконечного покоя.

Всю ночь миссис Ауда бродила по затерянной в прериях платформе; душа ее была полна самых зловещих предчувствий, сердце - во власти страшной тоски. Воображение уносило ее далеко отсюда и рисовало ей тысячу опасностей. Что она выстрадала за эти долгие часы - не поддается описанию.

Фикс неподвижно сидел на том же месте, но он также не спал. Какой-то человек на мгновение подошел к нему и заговорил с ним, но полицейский агент отрицательно покачал головой, и тот удалился.

Так прошла ночь. На заре тусклый диск солнца поднялся над туманным горизонтом. Теперь уже можно было разглядеть местность на две мили вокруг. Филеас Фогг с отрядом направился к югу… Но на юге было совершенно пустынно. Было семь часов утра.

Чрезвычайно озабоченный капитан не знал, что предпринять. Должен ли он послать новый отряд на помощь первому? Должен ли пожертвовать новыми людьми, когда оставалось так мало шансов на спасение уже пожертвовавших собою добровольцев? Однако колебание его было непродолжительным, он подозвал к себе жестом одного из лейтенантов и приказал ему произвести разведку в южном направлении, но в эту минуту послышались выстрелы. Может быть, то был сигнал? Солдаты выбежали из форта и в полумиле заметили маленький отряд, возвращавшийся в полном порядке.

Мистер Фогг шел впереди, возле него шагали Паспарту и два других пассажира, освобожденные из рук индейцев.

В десяти милях к югу от форта Керней произошла стычка. Незадолго до прибытия отряда Паспарту и его два товарища уже вступили в борьбу со стражей, и француз успел уложить троих ударами кулака, когда на помощь подоспел его господин с отрядом солдат.

Всех - и спасенных и спасителей - приветствовали криками радости; Филеас Фогг роздал солдатам обещанную награду.

«Однако следует признать, что я довольно дорого стою своему господину», - не без некоторых оснований подумал Паспарту.

Фикс молча смотрел на мистера Фогга, и трудно было понять ощущения, которые боролись в эту минуту в душе сыщика. Что касается миссис Ауды, то она схватила руку мистера Фогга и сжала ее в своих ладонях, будучи не в силах вымолвить ни слова!

Едва Паспарту подошел к станции, он тотчас же принялся искать поезд. Он надеялся, что состав уже готов к отправлению в Омаху и можно будет наверстать потерянное время.

- Поезд! Где же поезд! - вскричал он.

- Ушел, - ответил Фикс.

- А когда пойдет следующий? - спросил Филеас Фогг.

- Только сегодня вечером.

- А! - спокойно проговорил бесстрастный джентльмен.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ,

в которой сыщик Фикс принимает близко к сердцу интересы мистера Фогга

Филеас Фогг опаздывал на двадцать часов. Паспарту - невольная причина этого опоздания - был в отчаянии. Решительно, он разорил своего господина!

В эту минуту полицейский инспектор подошел к мистеру Фоггу и спросил, глядя на него в упор:

- Вы в самом деле очень торопитесь?

- В самом деле, - ответил Филеас Фогг.

- Простите мою настойчивость, - продолжал Фикс. - Вам необходимо прибыть в Нью-Йорк одиннадцатого числа до девяти часов вечера, то есть до отхода пакетбота в Ливерпуль?

- Крайне необходимо.

- И если бы ваше путешествие не было прервано нападением индейцев, вы были бы в Нью-Йорке одиннадцатого утром?

- Да, за двенадцать часов до отхода пакетбота.

- Хорошо. Вы опоздали на двадцать часов. Двадцать минус двенадцать будет восемь. Надо выиграть эти восемь часов. Хотите попытаться это сделать?