Вперед, на Запад! - Кингсли Чарльз. Страница 17

Едва заклинание было закончено и глаза Рози напряженно впились в зеркало, где, как и следовало ожидать, ничего не появилось, кроме сверкающих капель с ее собственных кос, как она услышала внизу у камней шум торопливых шагов, людских и лошадиных. Она бросилась в пещеру в высокой скале и поспешно оделась. Шаги остановились справа от лодки. Выглянув, полумертвая от страха, она увидела четырех людей. Двое из них только что сошли с лошадей и, отпустив их на произвол судьбы, стали помогать двум другим спускать лодку.

Внезапно оттуда выросла тучная фигура Люси Пассимор и пронзительно завизжала:

— Эй, подлецы, негодяи, зачем вам понадобилось воровать по ночам лодки у бедных людей?

Все четверо в ужасе отпрянули, а один бросился бежать по берегу, крича во весь голос:

— Там сирена, сирена уснула в лодке Вилли Пассимора.

— Я бы желал, чтобы привалило такое счастье, — услышала Рози голос Вилли. — Это моя жена, вот беда! — и бедняга присел на корточки в ожидании жестокого тумака. Он его получил тотчас же, как только Люси Пассимор вылезла из своего убежища и, запретив кому бы то ни было дотрагиваться до лодки, громовым голосом приказала мужу идти спать.

Хитрая женщина ухватилась за эту возможность отсрочки главным образом, чтобы выиграть время для Рози. Но у нее были и более веские причины обострить борьбу до последней возможности. Она, как и Рози, уже узнала в неуклюжей фигуре одного из четырех того самого подозрительного уэльского джентльмена, призвание которого она давно разгадала. Люси пришла в ужас от связи своего мужа с этими «папистскими трусами» (как она назвала всех четырех прямо в лицо). Разве только за хорошее вознаграждение?!

Напрасно Парсон шумел, Кампиан уговаривал, грум мистера Лэя чертыхался, а ее муж танцевал вокруг, трясясь от страха, смешанного с корыстью.

— Нет, — кричала она, — я честная женщина! Так вот почему ты оставил лодку внизу! Ты — старый изменник. Нет разве? Ты хочешь помочь этим зловредным иностранцам вырваться из королевских рук. Эй! Назад, трусы! Не собираетесь ли вы ударить женщину? — Последняя фраза (как обычно) была лучшим признаком ее собственного намерения ударить мужчину. Вытащив одно весло, она стала яростно размахивать им и наконец так треснула Парсона по ноге, что тот отступил со стоном.

— Люси, Люси, — кричал ее муж пронзительным девонским фальцетом, — спятила ты? Спятила баба. Они мне обещали два золотых за то, что я одолжил им лодку.

— Два? — вскричала его супруга с жесточайшим презрением. — И ты смеешь называть себя мужчиной?

— Два золотых, два золотых! — повторял он, ковыляя вокруг на таком расстоянии, чтобы весло не могло его достать.

— Два? И ты продал свою душу меньше чем за десять?

— Ох, если в этом дело, — закричал бедный Кампиан, — дайте ей десять, дайте ей десять, брат Парс… Морган, хотел я сказать, и берегите ноги. Вот Цербер! [58] Вот мужеподобная женщина!

— Вот тебе за твоего Цербера — не позорь бедную женщину! — И в одно мгновенье у бедного Кампиана подкосились ноги, а бой-баба кричала:

— Десять золотых, или я вас продержу здесь до утра!

Десять золотых были ей вручены.

Теперь, когда дракон, стороживший лодку, был умиротворен, лодку потащили к морю. Рози, спрятавшись в самом дальнем и темном углу своей пещеры, среди мокрой травы и шершавых раковин, затаила дыхание при приближении неизвестных.

Они прошли мимо, и киль лодки уж был в воде. Люси следовала за ними по своим собственным соображениям. Заметив у самой воды темную пещеру, она догадалась, что Рози там, и, втиснув свою объемистую персону в самое отверстие, стояла и ворчала на мужа, на двух иностранцев и больше всего на грума мистера Лэя.

Но ночные приключения еще не кончились. В то самое мгновение, когда лодка была спущена в воду, над берегом послышался слабый крик. Спустя минуту какой-то всадник проскакал вниз через камни и песок и, подняв лошадь на дыбы около перепуганных беглецов, скорее свалился, чем соскочил с седла. Слуга весь подобрался и бросился на вновь прибывшего, затем отпрянул.

— Ах, это мистер Евстафий! О, дорогой сэр, я принял вас за одного из людей сэра Ричарда! О, вы ранены!

— Царапина, царапина, — почти простонал Евстафий. — Помоги мне влезть в лодку, Джек. Джентльмены, я должен бежать с вами.

— Не с нами, конечно, мой дорогой сын — вечными странниками по лицу земли! — возразил добросердечный Кампиан.

— С вами и навсегда. Здесь все кончено. Куда поведут бой и случай, — и Евстафий, шатаясь, пошел к лодке.

Когда он проходил мимо Рози, она увидела его окровавленное лицо, искаженное злобой, стыдом и отчаянием.

— Кто вас ранил? — спросил Кампиан.

— Мой кузен Эмиас… и взял письмо!

— Так пусть его черт возьмет! — закричал Парсон, в бешенстве топая ногами.

— На борт или мы все пропали. Вилльям Карри догоняет меня!

При этой вести лодку столкнули в воду и как раз вовремя. Только она обогнула утес и скрылась из виду, как наверху послышался шум лошадиных копыт.

— Эта лэева подлюга получит теперь… Папистская дрянь! — громко сказала Люси. — Посидите здесь тихонько, жизнь моя, и успокойтесь. Вы здесь в безопасности, как кролик в норе. Я должна взглянуть, что там делается, хоть умереть!.. — С этими словами Люси протиснулась через расщелину на более высокий выступ, откуда можно было видеть, что происходит в долине. — Вот он! На лугу, старается поймать лошадей! Вот едет мистер Карри! Батюшки, как скачет-то! Он уже на валу! Торопись, Джек! Торопись! Батюшки, мистер Карри схватил его! Упал! Упал!

— Он умер? — с дрожью спросила Рози.

— Притворяется мертвым, как гнида! Мистер Карри слез и стоит над ним! Вот он встал. Что это делает мистер Карри? Говорит ему что-то. Ох-хо-хо!

— Он убил его? — воскликнула бедная Рози.

— Нет, нет! Бросил, бросил его словно мяч. Батюшки! Он его, должно быть, бросил прямо в реку. А теперь взял его лошадь и уезжает. — С этими словами Люси спустилась вниз. — Теперь, жизнь моя, пойдемте домой немножко согреться. Вам, должно быть, до смерти холодно. Я и сама прямо измучилась. Я здорово испугалась за вас; но умно я их задержала, правда ведь? Бедный мистер Лэй, грустная ночь для его бедной матери!

— Люси, я не могу забыть его лица. Я уверена, он сглазил меня.

— Ну, кто слышал что-нибудь подобное? Когда молодой человек хочет сглазить молодую даму, это совсем иначе делается — уж я-то знаю. Не думайте об этом.

— Довольно, — сказала Рози. — Пойдем мы все-таки домой? Где этот слуга?

— Неважно, если он и увидит нас под холмом. Хотела б я лучше знать, где мой старик? Такое у меня предчувствие внутри! Вот как всегда перед несчастьем — словно, мисс, не увижу я его никогда больше. Ладно, послушный был все-таки старик.

Следующее утро, как и следовало ожидать, застало Рози в лихорадке от пережитого возбуждения, страха и холода. Ей понадобился весь ее женский такт и самообладание, чтобы не выдать своими восклицаниями случившегося в эту фантастическую ночь.

Как бы там ни было, проболев две недели, Рози выздоровела и вернулась в Байдфорд. Но еще до ее прибытия Эмиас был далеко в море по дороге в Мильфордскую гавань.

Глава седьмая

ПОДЛИННАЯ И ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ МИСТЕРА ДЖОНА ОКСЕНХЭМА ИЗ ПЛИМУТА

Около одиннадцати часов утра сэр Ричард и Эмиас прогуливались взад и вперед по расположенному террасами саду. Эмиас проспал до завтрака, т. е. проснулся лишь час тому назад; но сэр Ричард, несмотря на волнения предшествующей ночи, встал и вышел в поле в шесть часов утра, чтобы развлечься самому и развлечь охотой двух прекрасных террьеров.

Дом был с трех сторон окружен обрывистыми холмами, и из сада, где гуляли сэр Ричард и Эмиас, открывался настоящий английский вид. Одним взглядом можно было охватить голубую полосу океана на западе, с пятнами проходящих парусов, расстилающиеся далеко внизу ряды пышно разросшихся парков, пожелтевшие осенние леса и пурпурные, заросшие вереском болота.