Тропа Селим-хана (сборник) - Дружинин Владимир Николаевич. Страница 29

Позади нас прочесывают чащу поисковые группы. Они преграждают подступы к кордону. Мы оторвались от них, ушли далеко в глубь джунглей.

Однажды мы набрели на след леопарда, вдавленный в глинистую осыпь. По ночам, совсем близко от шалаша, плакали шакалы. Нам грозили звери, змеи, камнепады в ущельях, но больше всего мучило нас нетерпение. Казалось, следующий день обязательно принесет важные перемены! А вместо этого - те же подъемы и падения горной тропы, безлюдие, нарушаемое изредка, через день, тайной, очень короткой встречей со своими…

Для связи с нами полковник выделил специальную группу с радистом сержантом Комовым. Командиром назначил капитана Царева. Немало он мне крови испортил, Царев. Всем своим видом он давал понять, что не очень-то верит в мою затею. Вот наряды на рубеже, люди в поиске, те заняты делом, не в пример нам с Корочкой.

- Между нами, офицерами, - говорил Царев, - Берестов воспитанник старой школы, лихой наездник. Ему импонируют подобные трюки.

При этом он по обыкновению сплетал пальцы, сохранявшие даже в лесу холеную белизну. Тон у Царева был снисходительный.

- Указания для нас есть? - сухо спрашивал я, чтобы не выпалить дерзость.

- Следовать по маршруту, не прекращать связи, пока себя не обнаруживать, - слышал я.

Наконец Царев сообщил мне приказ полковника - переходить к активным действиям.

В сумерках мы вышли на дорогу.

Ночь провели под густой чинарой, утром выбрали пункт для обзора - на бугорке, в кустах. Теперь - не зевать! Штаб округа раздобыл для нас фотографии троих из шайки; мы поглядели на них еще раз и сожгли.

Только бы узнать! У всех троих в ближайших селениях родственники. Бандиты скорее всего где-то здесь.

Расчет оправдался. На следующий день, часов около двенадцати, на проселке показался прохожий. Он шел медленно, оглядываясь по сторонам. Лицо его затеняла соломенная шляпа, и я не сразу различил рыжие усы и оплывшие, нездоровой красноты щеки. На плече он нес веревку, в руке была дагра - тяжелый кривой нож на длинной рукоятке. Ни дать ни взять - колхозник, отправившийся в лес нарубить кольев.

Мы знали, кто перед нами, - Муса Арджиев, беглый уголовник, не раз осужденный.

Я толкнул Корочку, мы вылезли из кустов и двинулись навстречу. Сказать, что мы сохранили хладнокровие, я не решусь. Свою роль мы выучили назубок и до мельчайших подробностей представляли себе, как мы будем грабить грабителя, но голос у меня все же дрогнул, когда я наставил на него пистолет и крикнул:

- А ну-ка, обожди! Стой!

- Что тебе? - откликнулся он небрежно и только немного замедлил шаг.

- Стой! - гаркнул я.

- Э! Зачем кричишь, - ответил он. - Что нужно? Деньги? Смотри!

Он не спеша вывернул карманы брюк и потряс. Во взгляде его не было ни страха, ни удивления.

- Документы! - потребовал я, наступая.

- На, возьми, пожалуйста, - и он достал из своего замызганного пиджака паспорт. Корочка раскрыл. Паспорт на чужое имя, без отметки, обязательной в пограничной полосе.

- Ладно, иди, - сказал я. - Да не болтай никому про нас, понял? А то пожалеешь.

И эти слова входили в мою роль. Заученный текст на этом кончался. Дальше все зависело от того, как поведет себя бандит. Если не раскроет себя, не пожелает знакомиться с нами, - следить за ним и таким образом достигнуть логова шайки.

- Болтать? - услышал я. - Для чего болтать? Сам такой же, как вы.

- Так-то лучше! - вырвалось у Корочки.

Мы быстро договорились. Муса отвел нас в чащу, в ложбину, заросшую папоротником, и велел ждать. Командор - так Муса называл вожака шайки - знает про нас и пришлет за нами людей. Ждать пришлось недолго. Явились двое, пожилой и молодой, русские. Остановились поодаль, потоптались; бородатый наконец кивнул и пробасил:

- Они!

Некоторое время оба молчали, переступая с ноги на ногу. Я поднялся.

- Вы от Командора?

- Истинно, - ответил бородач. - Можете не сомневаться.

- Молокане, - сказал Корочка. - Село тут есть, недалеко. Они чеснок разводят. Вот этакие головки, чуть не с кулак.

От волнения мне тоже хотелось говорить, а посланцы Командора, как назло, медлили.

- Молокане мы, истинно, - кивал пожилой. - Простите нас, должны мы вам руки связать. Приказано.

Мы переглянулись. Корочка ежился; я первый дал согласие. Другого выхода ведь нет! Они деловито, старательно скрутили нам руки за спиной, и мы пошли. Пересекли дорогу и углубились в лес, в направлении на юг.

«Значит, шайка передвинулась еще ближе к границе», - подумал я. Идти было трудно, веревки врезались в запястья, а путь оказался длинным.

- Скоро? - спрашивали мы наших конвойных.

- Близко, - отвечал младший, а бородач, шагавший впереди, только оглядывался на нас и поправлял ремень охотничьего ружья.

По пути выяснилось: старого зовут Анисимом, младшего - Тишкой.

Солнце коснулось гребня горы, а мы все шли. Анисим все чаще объявлял передышки. Я заметил: походка его делалась менее уверенной; однажды он кружил по поляне, высматривая дуплистый дуб, не нашел его и стал сетовать. Уж не заблудились ли мы?

Этого еще не хватало!

- Друзья, - сказал я. - У меня есть карта. Может, пригодится, а?

- Тебе друг, ведаешь, кто? - произнес Анисим, и я почувствовал в его голосе откровенную злость.

- Кто? - спросил я.

Ответом он меня не удостоил. Они припали к карте, заговорили шепотом, и вдруг ноготь Анисима пополз прямо на юг, к границе. Странно! Неужели шайка там? Командор проскользнул мимо наших постов и разъездов и ждет нас у самого рубежа? Не верится! Это противоречило всему, что нам было известно о ходе поиска.

- Ловок же ваш Командор, - заметил я.

- Пускай нечистый возьмет Командора, - отрезал Анисим. Но мы все еще не понимали, в чем дело. Даже не подозревали, пока собственными ушами не услышали, как Тишка, свалившись на кочку, протянул:

- Обезножел я, дядя Анисим. До заставы все равно не успеть сегодня.

До заставы?!

Первой моей мыслью было: «Муса угодил к колхозникам, помогающим нам в поиске, рассказал про нас, и конвойные наши не имеют с бандой ничего общего». С трудом мы вытягивали из Анисима слова. Он бросал нам их отрывисто, нехотя и при этом угрожающе помахивал ружьем, снятым с плеча. Мы задержаны, нас всю ночь будут караулить, и не миновать нам заряда картечи, коли мы вздумаем бежать. А утром нас поведут на заставу.

- Потому - вы душегубцы, - раздельно произнес Анисим. - Пограничника порешили.

- Офицера, - вставил Тишка.

- Ай не вы капитана Новикова убили? - рассердился тот. - Вылупили глаза-то!

Мы не могли не рассмеяться, так неожиданно это прозвучало. Нет, сколько мы ни пытались предугадать события, такой оборот почему-то не приходил на ум. Но что, если все это проверка! И, пожалуй, мы выдали себя смехом… Я тревожно посмотрел на Корочку; он оборвал смех, подался ко мне и шепнул:

- Анисима я видел. В прошлом году, в Белом ключе.

- Но! Не шушукаться! - И бородач замахнулся на нас прикладом.

- Я говорю, - сказал Корочка, - я вас видел, дядя Анисим. Не помните, лейтенант приезжал к вам из отряда, собрание проводил. Перед ноябрьским праздником.

- Был лейтенант, - отозвался Тишка. - Фамилия такая чудная. Пирожок, никак.

- Корочка.

- Вот-вот, Корочка!

- Хотя бы и каравай целый, - вмешался Анисим. - Ну, был лейтенант. Что с того?

Оставалось прекратить игру, назвать себя. Анисим недоверчиво усмехнулся, но все же позволил Тишке развязать Корочке руки. А он приложил ладонь к подбородку, прикрыл бороду. Тишка разинул рот, берданка Анисима, наведенная на Корочку, дрогнула.

- Ей-богу, он, - пробормотал Тишка.

- А это, - и Корочка указал на меня, - капитан Новиков, ничуть не убитый.

- Кто сказал, что я убит? - спросил я смеясь. С того момента и пристала ко мне эта поговорка…