Косово поле. Балканы - Черкасов Дмитрий. Страница 29

— Сережа, — майор положил книгу на стол, — ты не помнишь характеристик «Дефендера»?

— Какого именно?

— Английского «а-е-дабл ю».

— Примерно. — Сухомлинов потянулся, не вставая с кресла.

— На каком расстоянии он сечет цели?

— Та-ак, — капитан наморщил лоб, — радиолокационная станция у него работает на трехсантиметровых волнах… Соответственно, в режиме обзора верхней полусферы — до двухсот километров, в режиме нижней — километров сто — сто двадцать. При морской разведке несколько дальше, но не намного. Цели типа эсминец и крупнее — до двухсот пятидесяти — двухсот девяноста.

— А танки?

— Танки вообще не может, — удивился капитан. — Станция «Скаймастер» по наземным целям не работает. А что случилось?

— Бред, как обычно… Натовцы врезали бомбами по объекту, обнаруженному с «Дефендера». Вот распечатка, — Бобровский ткнул пальцем в отмеченную красным маркером строку, — якобы по танковой колонне.

Сухомлинов сощурился, читая текст.

— Ерунда какая-то. У «Дефендера» дальность действия меньше, чем расстояние от этой точки до ближайшего аэродрома. Это наш перехват?

— Нет. Вернее, не совсем перехват… Кусок из интернет — сообщения. Скачали с сервера НАТО в Брюсселе. Матвеев и его группа.

— Ага… В официальный пресс-релиз вошло?

— Да. Без данных разведки, разумеется. Джеми Шеа сообщил, что сегодня утром доблестные пилоты нанесли удар по югославской технике, которую те прятали среди беженцев. Выразил сожаление по невинно убиенным.

— Юги пока ничего не сообщали?

— Не-а, — Бобровский налил себе кофе. — По их данным, в этом районе вообще нет военной техники.

— Смысл?

— Не пускают албанцев в Сербию.

— Идиоты. В Сербию уже ушло тысяч триста косоваров. Плюс-минус сто двести человек ничего не решают. Тут что-то другое…

— Провокация?

— Вероятно, — Сухомлинов почесал ухо, — но не сейчас, а на будущее. Смотри, как получается. Сообщение короткое, без обычных подробностей… Только для того, чтобы зафиксировать факт удара. Якобы разгромлена колонна бронетехники. Ни сколько машин, ни тип, ни количество убитых — ничего. Отметочка на карте. А через месяц-другой можно будет сказать, что именно в этом месте злобные югославы вырезали караван беженцев. Типа: НАТО бомбило, но не успело предотвратить бойню… Логично?

— Логично, — согласился майор. — Делаем специальный абзац в докладе?

— Думаю, да. Пусть наш МИД запросит подробности. И по реакции определимся дальше…

Диверсионная группа УЧК налетела на два грузовика, перевозивших раненых, перед самым закатом. Наплевав на белые полотнища с красными крестами, закрепленные по бортам, на то, что из десяти врачей только один был сербом, а остальные — швейцарцами и аргентинцами, на то, что перевозили не солдат, а покалеченных при авианалете мирных жителей, половина из которых была албанцами.

Приказ об усилении активности и преследовании транспорта с красным крестом пришел из Вашингтона. Мадлен Олбрайт после тщательного ознакомления с подробностями боевых действий на территории Косова пришла к выводу, что минусом косоваров является их недостаточная жестокость. Из чего Госсекретарь США вывела сие утверждение, осталось за кадром. Возможно, ее недовольство объяснялось отсутствием сдвигов в войне.

Так или иначе, циркуляр под номером 99/347 — AM B/X81 [42] появился на свет. Документ имел несколько степеней защиты и несколько вариантов доступа. Причем к каждой странице требовался свой допуск.

Самым сложным было узнать, кто именно из чиновников поставил под циркуляром свою подпись.

Руководство УЧК приняло распоряжение заокеанской подруги к сведению и отправило в Косово десяток мобильных групп, которые должны были искать и уничтожать все, имеющее отношение к медицине. Транспорт, госпитали, врачей и аптеки. За каждую удачную операцию бойцам полагалась крупная премия, проходившая через специальный фонд Министерства финансов США как «расходы на психологическую реабилитацию жертв этнических чисток»…

Но ни Госсекретарь, ни ее приближенные, ни Хашим Тачи со товарищи, ни рядовые бойцы УЧК не учли одного — скромного компьютерщика из службы технического обеспечения Агентства Национальной Безопасности. На АНБ замкнуты все мультимедийные приложения и сайты госучреждений США. И не все работники этой системы разделяют позицию руководства страны.

Увидев на экране своего «Макинтоша» черновой вариант документа, компьютерщик озверел. И спустя два часа на личный номер заместителя начальника генерального Штаба Армии СРЮ пришел факс, представляющий собой копию распоряжения Олбрайт. Югославский генерал, помимо того, что доложил Верховному Главнокомандующему, переслал документ Аркану.

Для страховки.

Ибо президент Милошевич не всегда оперативно реагировал даже на самые срочные сообщения. Сказывалась партийная привычка к многочасовым консультациям, — бюрократическая машина Югославии раскручивалась, как несмазанное колесо. Иногда от момента получения важных сведений до момента принятия решения проходили недели.

Желько Ражнятович долго не думал, предпочитая соображать на ходу и сразу принимать все меры предосторожности…

Как только из-за кустов вдоль дороги ударила первая автоматная очередь, брезент в кузовах откинулся. Раненые и врачи были надежно защищены трехсантиметровыми стальными листами, а над их головами возвышались спаренные ПКТ [43], прикрытые кевларовыми чехлами.

По вскочившим во весь рост албанцам ударили двадцатимиллиметровые свинцовые болванки, рассчитанные на поражение вертолетов и разрывающие пополам мягкое человеческое тело. По внутренней поверхности кузовов зазвенели отлетающие гильзы. Шквал огня прошел по обочине, перепахал все на расстоянии ста метров от дороги и вернулся обратно, перемолов неподвижные обрубки, оставшиеся от диверсионной группы. Сербский лейтенант предпочитал не рисковать понапрасну.

Восемь стволов задымились.

Билан Велитанлич оторвался от рукоятей пулемета и вопросительно посмотрел на командира.

— Готово, — лейтенант постучал по крыше кабины. — Поехали дальше…

Последняя группа косоваров из десяти осталась валяться у дороги в качестве корма для ворон и мелких грызунов из соседней рощи.

На железные дуги вновь натянули брезент, и грузовики двинулись дальше. Приманка работала безотказно.

Содержимое полиэтиленового мешка Владислав засунул за книги в шкафу своей комнаты. Пистолет выложил на подоконник и спустился вниз уже без оружия. Освежившийся под душем, с торчащими во все стороны мокрыми волосами и довольной физиономией.

Жизнь опять повернулась к нему своей хорошей стороной.

Богдан хлопотал на кухне, выкладывая из огромного холодильника продукты.

— Чего это ты? — заинтересовался Рокотов.

— Надо обед готовить…

— Брось! Меня Киро накормил. Тем более что за последние недели я привык есть по чуть-чуть. Ты кофе обещал.

— Сейчас… Ты точно есть не хочешь? — Понятие о гостеприимстве у всех славян одно и то же. Полный стол, украшенный батареей бутылок, запеченый целиком поросенок, горы закусок, котел с рассыпчатой вареной картошкой. Хотя в каждой стране существуют и свои фирменные примочки — вроде обязательного эмалированного таза с винегретом, без которого не обходится ни одно застолье в России. И в который так удобно падать лицом.

— Точно, — биолог окинул взглядом заваленный продуктами стол. — Тут роту накормить можно.

— Тогда это на ужин, — решил Богдан. — Что ты хочешь к кофе?

— Сахар, сливки и сигарету. Больше ничего.

— А печенье? Или бутерброды какие? — не успокаивался македонец.

— Фу ты ну?ты! — по-русски сказал Владислав и вновь перешел на сербский: — Что мне с тобой делать? Я действительно хочу только кофе.

— Ладно, — согласился Богдан, вынимая чашки из подвесного шкафчика, — кофе так кофе. Хотя от печенья ты зря отказался.