Круги по воде (СИ) - Финн Таня. Страница 11

В наспех поставленной палатке командир пешего отряда, опустившись на походный раскладной стульчик, диктовал адъютанту, коряво строчившему на колене замызганным пером, разбрызгивая кляксы по листу:

- Всепокорнейше прошу, Ваша светлость, господин маркиз, организовать как можно скорее продовольственную доставку, которая была нам обещана… - он посмотрел на адъютанта, - когда была обещана?

Тот, не поднимая головы, ответил:

- До выхода из города, вот когда, господин барон.

Барон Рене, нахмурясь, посчитал на пальцах. Тихо, замысловато выругался.

По двору бегали всполошенные куры, истошно кудахтая. Летели перья. Уже пойманных птиц со свёрнутыми шеями бросали в подобранный тут же мешок. В открытом подполе возились, вытаскивая корзины и крынки. Визжала свинья. Командир десятка, отирая с лица пот вымазанной в курином помёте рукой, перебросил наполненный мешок через плечо и крикнул в подпол:

- Эй, Жак!

- Сейчас, командир! – глухо отозвались снизу. – Ещё одну корзинку, и всё. Да и Жиль ещё не закончил. – И Жак засмеялся.

Командир гоготнул в ответ.

- Так пускай поторопится. А то уйдём без него.

Когда они уходили, сгибаясь под грузом, командир, оглянувшись назад, сказал:

- Удачно мы на этот домишко вывернули. Хорошо, его до нас никто не заприметил.

- Ну, после нас тут уже делать нечего, – хохотнул Жак. И подмигнул товарищу: - правда, Жиль?

- Это точно, - довольно щурясь, ответил тот, потирая расцарапанную щёку. – Уже нечего.

Глава 10

Хозяйка с кряхтением разогнулась, оторвав взгляд от аккуратно проделанной в стене дырочки. Потёрла спину. Выпрямилась в кресле, подвинутом к самой задней стенке шкафа, и довольно усмехнулась, колыхнув двойным подбородком:

- Кажется, эта новенькая ничего. Справляется.

Её соседка, устроившая сухопарый зад на установленном рядышком стуле, деловито ответила:

- Да, неплоха.

И снова прильнула к проделанной рядом такой же дырочке. Из-за тонкой стенки спальни доносились недвусмысленные звуки. Свидание было в разгаре.

- Ну что же, дорогая Жюли, - решительно сказала хозяйка заведения, поднимаясь из кресла и оправляя юбки, - если хочешь, посмотри ещё. Потом доложишь, как и что. А мне пора.

- Конечно, идите, госпожа, - подобострастно отозвалась Жюли. – Воспитывать девочек – моя забота.

Госпожа поднялась по лесенке, ограждённой точёными перильцами, наверх. Вошла в давно знакомый, такой привычный кабинет. С усталым вздохом опустилась в удобное кожаное кресло. Отодвинула письменный прибор, достала маленький ключик, отвернула дверцу в тумбочке письменного стола. Вытащила на свет графинчик тёмного стекла. Повозившись с пробкой, открыла, сделала глоток, облегчённо выдохнула. Она знала, что пить из горлышка – нехороший признак. Она знала, что пить одной – тоже не хорошо. Но ничего не могла поделать. Каждый раз она говорила себе, что это стоит прекратить. И каждый раз откладывала решение этого вопроса на потом. Убрала графинчик, тщательно заперла ящичек. Позвонила в колокольчик. Сказала вошедшему секретарю:

- Пришёл тот господин, о котором мне докладывали?

- Пришёл, госпожа, - ответил тот.

- И как он выглядит?

Секретарь замялся. В конце концов сказал:

- Вполне прилично для клиента. Я его раньше не видел. Но рекомендации достойные.

- Хорошо, веди. И подожди под дверью. Мало ли что. Ну, ты и сам знаешь.

Она подвигалась в кресле, выпрямляясь, и приняв достойный вид деловой женщины. Услышала звук открывающейся двери, отодвинула бумаги, положила взятое было в руки перо, и подняла взгляд на вошедшего. Мужчина в новеньком, дорогом камзоле улыбнулся ей и приложил руку к груди, украшенной кружевами. На пальце у него блеснул перстень с небольшим тёмно-красным камнем.

- Госпожа Ивонна, рад видеть вас в добром здравии. Вы ничуть не изменились. – Он оглянулся и, подвинув к столу кресло, стоящее у стены, уселся. Стул для посетителей, специально сделанный на заказ, неудобный, с жёсткими сиденьем и спинкой, остался им проигнорированным.

Госпожа Ивонна сощурилась, разглядывая посетителя. Пошарила в торопливо выдвинутом ящичке стола, вынула стёклышко на шнурке. Вставила в глазницу.

- Ох, деточка моя, - сказала потрясённо, всплёскивая руками. Стёклышко выпало из глазницы и упало на стол.

- Сколько лет, сколько зим, - сказал гость, любезно улыбнувшись.

- Сколько мы не видались, уж и не упомню, - качая головой, сказала хозяйка, разглядывая наряд гостя. – Как ты изменилась, дорогая моя детка. Тебя узнать нельзя.

- Это точно, - ответил гость, названный деточкой. – Кажется, когда мы виделись в последний раз, я ещё не начинал бриться.

Госпожа Ивонна хмыкнула.

- Ты всё так же любишь пошутить. Узнаю мою любимую детку.

- Не только самую любимую. Но и самую дорогую.

Госпожа с тревогой посмотрела на него.

- Не хочешь ли ты сказать, что я должна тебе деньги? Но ведь и ты, кажется, со мной не попрощался, деточка? Не так ли?

Гость, усмехнувшись, небрежно махнул рукой.

- Кто старое помянет, тому глаз вон.

Госпожа Ивонна торопливо хихикнула, опасливо глядя на него.

- Как поживает Анни? – небрежно спросил гость, глядя на новенькие манжеты и стряхивая невидимую пылинку.

Глазки мадам Ивонны превратились в голубенькие щёлки. Она сладко пропела:

- Как жаль, милая Анни у меня больше не работает.

- Неужели разбогатела?

Хозяйка порозовела.

- Анни накопила достаточно денег на приличное приданое. Она нашла подходящего человека и вышла замуж. – И сладко улыбнулась, глядя на гостя:

- Гадкая девчонка, ведь она так нехорошо с тобой обходилась. Такая меркантильная.

- Я рад за Анни, – ответил гость. – А зарабатывает каждый, как может. Я к вам по делу, госпожа Ивонна.

- Если вам нужны наши услуги, дорогой гость, - умильно сказала госпожа, - то у нас богатый выбор, на любой вкус.

- О девочках мы поговорим позже, любезная мадам, - ответил тот, – я здесь не за этим.

И, глядя ей в глаза, спросил вкрадчиво:

- Давно вы не видались со своим дорогим Мишелем?

Госпожа Ивонна схватилась за сердце. С пухлых щёк её сразу сошёл румянец, они опустились и затряслись.

- Что ты знаешь о моём сыночке, изверг? Я тебя знаю! Во что ты его втянул?

Гость покачал головой, укоризненно глядя на трясущуюся, как желе, мадам.

- Ну почему сразу – о плохом, мадам Ивонна? Знали бы вы, какое участие я принял в судьбе вашего недоросля, вы бы облобызали меня как родная мать. Впрочем, я не настаиваю. Можете не лобзать.

Госпожа Ивонна взяла себя в руки. Выпрямившись в кресле, она холодным, немного надтреснутым голосом сказала:

- Хорошо. Так о чём вы хотели поговорить, господин?

- Зовите меня господин барон, - ответил барон Эверт, устраиваясь в кресле поудобнее. – У меня к вам деловое предложение, мадам, от которого вы не сможете отказаться.

Гонец, запылённый и усталый, в который раз объяснял лакею суть своего вопроса. Он уже готов был развернуться и уйти. Человек, с которым он раньше, ещё при старом короле, привык иметь дело, не нашёлся. Всё теперь было по-новому, и знакомцы, с помощью которых он преодолевал неизбежные при дворах знатных вельмож препоны, исчезли. Подумав о том, что его карьера будет под угрозой, если он подведёт пославших его господ и подмочит себе репутацию самого быстрого и ловкого гонца, он опять принялся объяснять суть своего дела тупому, ничего не желающему знать слуге. При этом в глубине его души зашевелилась мысль, что хорошо бы так подмочить эту свою безупречную репутацию, чтобы его выгнали, и он наконец-то смог бы отдохнуть. И молодая жена наконец перестанет ворчать. Но он отогнал эту мысль.

- Кто это здесь у тебя, милейший? – это был приятный молодой человек, появившийся незаметно. За ним топтался тощий мальчишка в новенькой ливрее, который, как вспомнил гонец, недавно тут отирался. Лакей склонился в почтительном поклоне. Молодой человек спросил нежным, приятным голосом: