Школа выживания в природных условиях - Ильин Андрей. Страница 22

Во время движения надо как можно чаще оглядываться назад, осматривать, запоминать местность, уникальные ориентиры – скалы, кривые деревья, нагромождения камней, большие лужи и т. п. В сырую погоду полезно периодически наступать на грязную почву, оставляя на ней отпечатки подошв обуви. Все это, при необходимости, облегчит возвращение назад, а также поможет в поиске спасательным командам. Необходимо помнить, что любая местность при взгляде назад может иметь совершенно неузнаваемый вид. Тропа «туда» и тропа «обратно» – это визуально разные тропы!

Особенно опасно расслабляться на лыжне или зимней тропе. Ровно стелясь под ноги, она убаюкивает внимание человека. Он перестает смотреть по сторонам. Случись метель или сильный снегопад – и человек полностью теряет ориентировку, не узнает лес, по которому шел всего лишь час назад. Важнейшее правило зимней техники безопасности гласит: не доверяйся только лыжне, заведомо будь готов к тому, что ее занесет снегом.

Следы домашних животных. Вывести потерпевших к населенному пункту могут следы домашних животных – лошадей, коров, собак, овец и т. п. Но не имея достаточного опыта, можно перепутать следы домашних животных с похожими на них следами их диких сородичей. Например, отпечатки волчьих и лисьих лап можно принять за след собаки. Следы некоторых крупных копытных – за лошадиные.

Чтобы этого не случилось, надо знать, что у волка след стройнее, более вытянут, когти и подушечки пальцев выражены резче. Отпечатки двух средних пальцев волчьей лапы как бы выдвинуты вперед, между ними и крайними пальцами, поперек следа, можно положить соломинку или спичку, в то время как отпечатки подушечек собачьей лапы как бы собраны в комок, и соломинка, положенная на след, будет одновременно касаться или пересекать отпечатки всех четырех пальцев (рис. 63).

Следы передних лап волка крупнее и четче, чем задних. Когда волк передвигается шагом, и особенно рысью, отпечатки его лап располагаются почти по одной прямой линии. Чем быстрее движется волк, тем прямее линия его следов.

Кроме того, собаки при движении раскидывают лапы, поэтому след задней ноги у них не попадает в след передней. У волка обычно левая задняя нога, когда он идет шагом или трусцой, ступает в след правой передней.

След лисицы также можно принять за след некрупной собаки. И все же, если присмотреться, они различаются. У лисицы отпечатки более стройные, вытянутые, а пальцы меньше собраны в комок. Когти длиннее, тоньше и оставляют более четкие отпечатки, хорошо заметные на мягком грунте и влажном снегу. Лисица ставит все четыре лапы одну за другой, след ее вытянут в одну линию, словно вычерчен по линейке. Собака же идет как бы раскачиваясь, вразвалку, поэтому и отпечатки ее лап представляют ломаную линию.

И, наконец, чтобы не перепутать на глубоком снегу следы человека и медведя, необходимо знать, что человек ставит ноги пятками внутрь, носками наружу, а медведь – наоборот: пальцами внутрь, к средней линии следа. Именно поэтому его в народе и называют иногда косолапым. Кроме того, по медвежьему следу трудно идти, ступая точно в отпечатки лап, так как приходится сильно выворачивать ноги.

Хорошими проводниками к жилью могут быть пчелы. Они дальше чем на несколько километров от своих ульев не улетают и, набрав нектар, сразу возвращаются назад. За пчелами, перелетающими с цветка на цветок, можно не наблюдать. Их полет хаотичен и не имеет однозначно сориентированного направления. Смотреть надо на пчел, которые «загрузились под завязку» и взяли обратный курс на свой улей. Полет их становится более прямолинейным и сориентированным в каком-то одном направлении. Проследив несколько пчел (а лучше несколько десятков) и сняв азимут их полета, можно выйти к лесной пасеке.

Даже если пасека работает в «автоматическом» режиме, то есть без постоянного присмотра пчеловода, от нее будет уходить колея, по которой ульи доставили в лес и которая обязательно выведет к жилью. Если колея плохо выражена, лучше не рисковать и оставаться на месте, ожидая прибытия хозяина пасеки. Не бросит же он свое добро в лесу надолго! А питаться можно медом из ульев, отпугивая пчел дымокурными кострами и факелами.

Ну а если вдруг окажется, что пчелы, по следам которых вы шли, – не домашние, а дикие, лесные, то как минимум вы сможете разжиться медом. Что теже очень неплохо!

Особенности следопытства в тундре и лесотундре. В целом приемы следопытства в тундре и лесотундре ничем не отличаются от рекомендованных для других зон. Вот только в отличие от средней полосы или пустыни, в тундре летом для более тщательного изучения следов следует искать не увлажненные, а, наоборот, более сухие участки местности, желательно не покрытые мхом и лишайниками.

В тундре след нарт или взрыхленный копытами оленей снег может вывести к людям. Еще быстрее могут вывести к жилью характерные отпечатки гусениц снегоходов.

Особенности следопытства в прибрежной зоне морей. Лучше всего следы читаются на песчаных пляжах морских побережий. Благодаря тому, что морской песок состоит из гораздо более крупных песчинок, чем пустынный, и сильнее увлажнен, он в меньшей степени подвержен разрушению и влиянию ветра.

Особенно хорошо читаются отпечатки следов, оставленные вблизи кромки воды. Кстати, именно там, по кромке, обычно и предпочитают идти и ехать люди, так как мокрый песок более тверд и не проседает под ногой или колесами автотранспорта, как расположенный выше по берегу сухой. Там и надо в первую очередь разыскивать их следы. Правда, на некоторых побережьях могут встречаться более твердые, с обильными вкраплениями ракушечника сорта песка, в котором след вдавливается плохо.

Галечные и каменистые пляжи практически не сохраняют следов. На них следы людей, и в особенности автотранспорта, следует искать в проходах между грядами камней, имеющих песчаное или грунтовое покрытие.

«Возраст» найденных следов можно определить с помощью уже описанных приемов. Кроме них, можно использовать еще один – чисто морской. Для всех морских или океанских побережий характерны случающиеся два раза в сутки приливы и отливы. Они бывают от очень значительных, с падением уровня воды на десять и более метров, до карликовых, не превышающих нескольких десятков сантиметров. Во время плаваний по Белому и Баренцеву морям на копии древненовгородской парусной лодки сойме нам не раз пришлось «обсушиваться», наблюдая, как море, по которому мы только что плыли, вдруг ушло из-под киля на несколько сотен метров! Вот этими приливно-отливными часами и может воспользоваться человек, пытающийся ответить на вопрос: как давно были оставлены на песке следы? Максимум – 12 часов назад! До того здесь никто не мог передвигаться пешком, потому что здесь плескалась вода. Более точно время можно установить, замерив скорость прибытия воды, расстояние, разделяющее минимальную и максимальную линии уровня моря, и прикинув, когда именно осушилось дно в том месте, где был обнаружен след.

И уж коли разговор зашел о море, смею заверить, что навыки следопытства могут пригодиться дотерпевшим даже вдали от берега! Известная пословица утверждает, что вилами по воде писать нельзя. В том смысле, что на ней следов все равно не останется. Так вот, это неправда! Следы на воде остаются. И очень заметные.

В том месте, где судно взбаламутило своими винтами поверхность моря, в течение нескольких часов, а после больших судов – в течение нескольких десятков часов (!) хорошо различимы полосы пены, разделенные участками чистой воды. Словно море разлиновали, как школьную тетрадь. По направлению этих полос можно судить о курсе судна. А по количеству полос и их ширине можно даже попытаться вычислить его размеры. С течением времени эти пенные полосы расходятся в стороны и размываются. По тому, насколько сильно расплылся контур полос и как далеко они разъехались друг от друга, можно судить о том, как давно прошло здесь судно. Вот тебе и вилы…