Захватчики под парусами - Эмар Густав. Страница 56

Флибустьеры горячо рукоплескали этим словам, справедливость которых они сознавали. Они поняли наконец необходимость навести порядок и вступить в великую человеческую семью, приняв некоторые законы, от которых прежде хотели освободиться навсегда, но которые составляют единственное условие выживания любого общества. Под руководством Монбара и двенадцати членов общества принялись рассуждать и немедленно решили, какие следует принять меры. Но когда все было решено, совет вдруг встал перед затруднением, о котором никто не подумал: кому поручить исполнять эти меры, — никто из буканьеров не имел признанной власти над другими. Затруднение было велико, почти непреодолимо, однако Монбару опять удалось все устроить ко всеобщему удовлетворению.

— Ничего не может быть легче, — сказал он, — как устранить это затруднение. Это случай исключительный, и мы будем действовать сообразно обстоятельствам: выберем предводителя как бы для опасной экспедиции, выберем человека умного и решительного, это нам ничего не стоит, ведь нам есть из кого выбирать. Предводитель этот будет избран нами на один год, а следующий за ним — только на полгода, чтобы исправлять злоупотребления власти, которое впоследствии они могут иметь намерение совершить. Предводитель этот будет называться губернатором и станет управлять всеми гражданскими делами с помощью советников, выбранных им самостоятельно; он будет руководствоваться законами нашего общества и охранять, как капитан на своем судне, безопасность колонии. В случае же измены он должен быть предан смертной казни… Согласны вы на это предложение, братья?

Депутаты единогласно согласились.

— Тогда немедленно приступим к выборам.

— Извините, братья, — сказал Красивая Голова, — но если вы позволите, я прошу у совета позволения сказать несколько слов.

— Говорите, брат, мы вас слушаем, — отвечал Монбар.

— Я предлагаю в губернаторы себя, — не из честолюбия, оно было бы нелепо, но потому что в эту минуту я считаю себя единственным человеком, годным для этой цели. Все вы меня знаете, и, следовательно, хвалить я себя не стану. Некоторые причины обязывают меня взять назад мое слово и не следовать за экспедицией, которой, однако, по моему убеждению, я окажу большие услуги, если вы изберете меня в губернаторы.

— Вы слышали, братья, — сказал Монбар. — Посоветуйтесь между собой, но прежде наполните ваши стаканы. Вам дается десять минут на размышления; через десять минут все стаканы, которые окажутся не опорожнены, будут считаться отрицательными голосами.

— А, изменник! — сказал Мигель Баск, со вздохом наклоняясь к уху Красивой Головы, возле которого сидел. — Я знаю, зачем вы хотите остаться в Марго.

— Вы знаете? Да будет вам! — отвечал тот с некоторым замешательством.

— Это не трудно угадать; вы попались, товарищ.

— Да, вы правы, это так… Чертовка, которую я купил на Сент-Кристофере, вскружила мне голову; она заставляет меня ходить по струнке.

— А-а, любовь! — иронически сказал Мигель Баск.

— Черт бы побрал эту любовь, а вместе с ней и эту женщину… Она такая слабенькая, что я могу убить ее ударом кулака.

— Она очень хорошенькая; у вас прекрасный вкус. Ее, кажется, зовут Луизой?

— Да, Луиза… Я совершил очень невыгодную покупку.

— Ба-а! — сказал Мигель с серьезным видом. — Есть способ все устроить.

— Вы думаете?

— Я знаю наверняка.

— Расскажите же мне, что это за способ!.. Признаюсь, эта женщина перевернула вверх дном все мои мысли; эта чертовка со своим птичьим голоском и лукавой улыбкой вертит мною как флюгером. Ей-Богу, я несчастнейший из людей! Посмотрим, каков ваш способ, брат.

— Продайте ее мне.

Красивая Голова вдруг побледнел при этом неожиданном предложении, которое действительно все устраивало; но он не подозревал, что Мигель сделал ему это предложение шутя и только для того, чтобы испытать его. Брови его нахмурились, он ударил кулаком по столу и ответил дрожащим от волнения и гнева голосом:

— Ей-Богу, друг, какой великолепный способ придумали вы, но черт меня побери, если я его приму! Нет, нет, как бы ни огорчала меня эта чертовка, я ведь говорил вам, что она меня околдовала, я ее люблю! Понимаете ли вы это?

— Понимаю ли? Еще бы! Успокойтесь, я не имею никакого намерения отнимать у вас вашу Луизу. Что мне делать с женщиной? Кроме того, то, что я видел у других, нисколько не вдохновляет меня самому заниматься любовью.

— Ну и прекрасно! — отвечал Красивая Голова, успокоенный этим откровенным объяснением. — Вот что значит говорить как следует! Притом, вы правы, брат, хотя я ни за что на свете не соглашусь расстаться с Луизой, но если бы мне пришлось снова покупать ее, черт меня побери, если бы я ее купил!

— Э-э! — сказал Мигель, пожав плечами. — Так все говорят, а когда наступает время, непременно делают ту же глупость.

Красивая Голова подумал с минуту, потом дружески ударил по плечу Мигеля и сказал, смеясь:

— Это правда, брат; кажется, я действительно поступил бы так, как вы говорите.

— Я знаю, — ответил Мигель, пожав плечами.

Пока между двумя авантюристами шел этот разговор, прошло десять минут.

— Братья, — сказал Монбар, — начнем голосование. Он посмотрел: все стаканы были опорожнены.

— Брат Красивая Голова, вы единогласно избраны губернатором Марго.

— Братья! — сказал Красивая Голова, кланяясь. — Благодарю вас, я не обману ваших ожиданий, наша колония, даже если мне суждено быть погребенным под ее развалинами, никогда не падет от руки испанцев. Вы знаете меня слишком хорошо, чтобы усомниться в моей клятве. Я намерен сегодня же приняться за дело, так как адмирал сказал, что нам нельзя терять ни минуты. Положитесь на меня, я сумею отстоять ваши интересы.

— Прежде чем мы расстанемся, — произнес Монбар, — мне кажется, следует договориться еще несколько дней сохранять наши намерения в тайне.

— Завтра можно без опаски разгласить их, — отвечал Красивая Голова. — Только позвольте мне, братья, выбрать из вас себе помощников.

— Выбирайте, — сказали флибустьеры.

Красивая Голова назвал восемь авантюристов, безоглядная храбрость которых была ему известна, потом в последний раз обратился к представителям буканьеров, которые уже встали и приготовились оставить люгер.

— Вы помните, не правда ли, что считаете меня начальником экспедиции?

— Помним, — ответили они.

— Следовательно, вы обязаны полностью подчиняться всем моим приказаниям, которые я отдам для общих выгод.

— Обязаны, — опять подтвердили депутаты.

— Таким образом, вы клянетесь повиноваться мне без ропота и сомнений?

— Клянемся.

— Хорошо, теперь до свидания, братья.

На большой мачте был вывешен флаг, и через несколько минут пироги подошли к люгеру и забрали на берег всех буканьеров, кроме Красивой Головы и восьми помощников, выбранных им.

Монбар и Красивая Голова уединились на люгере, где оставались взаперти несколько часов, без сомнения договариваясь между собой о мерах, которые следовало принять для достижения желанного результата. Потом, незадолго до заката солнца, новый губернатор простился с адмиралом, сел в шлюпку, приготовленную специально для него, и в сопровождении своих офицеров вернулся на берег.

К одиннадцати часам вечера, когда в селении, по-видимому, все уже спали, все двери были заперты, огни погашены, случайный наблюдатель мог бы присутствовать при странном зрелище. Вооруженные люди украдкой пробирались из домов, бросая в темноту тревожные взгляды; они шли поодиночке, приглушая шум своих шагов, по большой площади и присоединялись к другим людям, вооруженным так же, как и они, и уже поджидавшим их. Скоро число этих людей, увеличивавшееся с каждой минутой, сделалось довольно значительным; по приказанию, отданному тихим голосом, они разделялись на несколько групп, уходили с площади и с различных сторон окружали город.

Последняя группа из сорока человек осталась, однако, на площади и, в свою очередь разделившись, не вышла за пределы города, а отрядами из десяти человек разошлась с площади в четыре противоположные стороны и направилась в глубь улиц. Эти отряды занялись обыском в домах; ни одно здание не укрылось от их бдительности. Они входили во все дома и осматривали их с самым пристальным вниманием, пробовали стены и потолки, отворяли даже шкафы и комоды.