Могол - Савадж Алан. Страница 44

— Он понимает достаточно хорошо то, что хочет понять. На вашем месте я бы покинул двор, сэр Блант. Вы обидели его величество. Покиньте двор и испытывайте свою судьбу где-нибудь в другом месте.

Ричард пристально посмотрел на него, затем на придворных, которые стали расходиться из зала. Некоторые перешептывались между собой и смеялись, глядя на него.

«О, — думал он, — столкнулись бы эти выскочки лицом к лицу с раджпутской кавалерией».

— Уходите, сэр Блант, — повторил Вальсингхэм. — Вы довольно молоды, у вас есть еще время показать свою верность. Два, три года... Кто знает, что может случиться.

Он трезво оценивал слабое здоровье короля.

—- Времени, сэр, у меня нет, — ответил Ричард и покинул комнату.

Ричард и Рамдас отправились через снега в Хэмпшир, в деревню, которую он когда-то называл домом. Ему предстояло выполнить неприятную обязанность: сообщить о беде прекрасной Лиззи. Но кроме того, ему требовалось время на размышление. Мысли возвращались к одному и тому же. Как-то он прикинул, что если король не поддержит его, то можно собрать свою наемную армию и отплыть в Гоа за славой. Однако получить всестороннюю необходимую информацию ему сейчас не представлялось возможным. Он не мог нанимать людей, чтобы об этом не стало известно. А в теперешней Англии, управляемой человеком со столь неуравновешенным характером, его, без сомнения, обвинили бы в измене.

Но если он не организует экспедицию, то его миссия полностью провалится.

Но несмотря ни на что, он должен обязательно вернуться в Дели. Все, что он любил, чем дорожил, осталось там.

Наверняка Шер-шах, человек здравомыслящий, не поставит неудачу ему в вину. Даже если он и слышал о лукавстве Ричарда с Хумаюном, то и в этом случае рискнуть необходимо.

Откровенно говоря, у него не осталось никакого желания жить в этой новой Англии, даже если бы Гила и дети были рядом, а не на расстоянии десяти тысяч миль отсюда. Теперь это уже не та земля, которую он знал в детстве.

Ричард направил коня хорошо известной дорогой. Помещичий дом, казалось, совсем не изменился, только еще больше зарос плющом. Но вышедшие поприветствовать его слуги, грумы и лакеи — все были незнакомы ему.

— Что вы хотите, сэр? — спросил лакей.

— Я ищу леди Блант, — сказал ему Ричард.

Лакей уставился ему за спину, на Рамдаса.

— Вы неизвестны здесь, сэр.

— Неужели это так, парень? Допустим, мой слуга неизвестен, но разве это важно?

— Я всего лишь спросил, сэр. Леди Блант... Сэр, я считаю, что вы совсем чужой в этих местах.

— Она не умерла, скажи, умоляю тебя?

— Конечно нет, сэр. Но последние двенадцать лет она миссис Плумер.

— Кто это, Булер? — раздался женский голос за спиной у Ричарда.

Он обернулся и увидел появившуюся из боковой двери высокую, довольно полную, хорошо одетую леди. Она изменилась, но не настолько, чтобы он не смог легко ее узнать.

— Лиззи? — спросил он.

Она пристально посмотрела на него:

— Ричард? О, Бог мой...

Она была готова упасть в обморок. Оба, Ричард и лакей, бросились вперед, чтобы подхватить ее и внести в дом.

— Оставь нас, — сказал Ричард.

— Почему, сэр? Моя госпожа в таком состоянии...

— Я ее родственник, парень, — сказал ему Ричард.

Булер продолжал колебаться, но Элизабет уже пришла в себя.

— Это действительно мой кузен, Булер. Пожалуйста, оставьте нас.

— Присмотри за моим слугой и за моей лошадью, — распорядился Ричард.

Булер поклонился и покинул комнату. Ричард подошел к огню, снял перчатки и сложил руки на груди.

— Я не хотел тебя так шокировать.

Его кузина Элизабет обмахивала себя веером, хотя и при горящем камине в комнате было отнюдь не тепло. Большое окно, выходящее в розовый сад, не утеплили к зиме.

— Томас с тобой?

— Томас умер.

Она вздохнула, явно с облегчением.

— Никто не может упрекать тебя за вторичное замужество, Лиззи, — сказал ей Ричард.

— Ричард... — Она протянула руки, и он взял их в свои, поднял ее с кресла и обнял.

— О, Ричард... Я искренне оплакивала Томаса. Я оплакивала его восемь лет.

— На год больше, чем требовалось по закону.

Она подняла голову с его плеча.

— Ты осуждаешь меня? Что мне было делать? Никаких известий ни о вас, ни о корабле. Предполагалось, что все, кто был на борту, погибли. — Она смотрела на него неодобрительно. — Что случилось?

— Сядь, и я все тебе расскажу.

Она слушала его рассказ со все возрастающим удивлением.

— Так много приключений, — сказала она, когда он закончил. — А Томас... бедный Томас. Подойти так близко...

— Близко к чему, Лиззи? Все это было сумасбродной идеей. Но у Индии! великие перспективы. Однако... король Генрих не сделает ничего. Я вынужден возвращаться с пустыми руками.

— Возвращаться? Зачем тебе возвращаться? Оставайся здесь, Ричард. Мастера Плумера сейчас нет, но я знаю, он найдет тебе занятие. Он богатый человек.

— Лиззи, ты не очень внимательно слушала меня? У меня там жена и дети. И дом.

— Жена и дети! Несколько темнокожих варваров.

— Она принцесса, Лиззи. Ее кровь благороднее, чем у Генриха.

— Замолчи! — Она беспокойно посмотрела на дверь. — Ты говоришь как изменник.

— Это еще одна причина того, почему я поскорее хочу покинуть эту страну. Где бы я ни остановился, без сомнения, буду высказывать предательские идеи каждый день недели.

Лиззи посмотрела на Ричарда, все еще держа его руки в своих.

— Ты не хочешь увидеть мальчика? — спросила она.

— Мальчика?

— Моего сына. Сына Томаса. Он сейчас здесь, приехал на каникулы из Кембриджа.

— Конечно. Я очень хочу увидеть сына Томаса, — сказал Ричард.

Прежде чем найти мальчика, пришлось сначала встретиться с тремя рослыми девочками, соответственно восьми, шести и четырех лет с явно мамиными глазами. Их фамилия, конечно, была Плумер.

Элизабет смотрела на сына сдержанно, и не только потому, что его звали Блант.

Ричард мог понять это. Питеру Бланту исполнилось девятнадцать лет. У него был традиционный семейный высокий рост, болезненная худоба и уже, в его-то юные годы, слабые глаза, которые он постоянно щурил.

«У юноши вид настоящего ученого», — подумал Ричард и тут же сказал себе: а чего ты, собственно, ждал?

Питер с большим интересом выслушал рассказ Ричарда, который тому пришлось повторить.

— Как бы я хотел сражаться на стороне отца против этих маратхов! — воскликнул Питер, сверкнув глазами.

«Сомневаюсь, — подумал Ричард, — что от тебя было бы много пользы». Но улыбнулся и сказал:

— Я бы не прочь тогда сражаться вместе с тобой.

— Возьмите меня с собой, когда будете возвращаться, кузен Ричард. Я прошу вас.

— Питер! — воскликнула Лиззи.

— Мама, разве я не сын своего отца? — Он посмотрел на трех девочек, переглядывающихся с удивлением. — Я ничто в этой семье, пасынок. Почему я не могу попытаться прославить имя, которое ношу?

Лиззи укоризненно посмотрела на Ричарда. Он озадаченно почесал нос.

— Это не просто забавное приключение, мальчик, — сказал он. — Это путешествие на другой конец света.

Однако его слова только еще больше подогрели энтузиазм Питера.

Ричард попытался подойти к вопросу с другой стороны.

— Дело также в том, что мы нужны мусульманам только в качестве солдат. Или для других важных целей.

— Но разве там нет поэтов или ученых, дядя? Разве мне нельзя учить их нашей английской литературе или философии и даже нашей религии?

— Что касается последнего, определенно нет, — ответил Ричард. — Никто не должен соваться в веру мусульман. Попытка склонить к своей вере равносильна смерти. Что касается остального, сомневаюсь, что Шер-шах усмотрит пользу в твоих стихах. Нет, я... А ты сражаешься на шпагах?

Питер отрицательно покачал головой.

— Ты знаешь аркебуз?

— Нет, дядя.

— Ну, тогда, боюсь...

— Я владею луком.

Ричард нахмурил брови.