Могол - Савадж Алан. Страница 63

Такова была организация его армии. Но еще более прославился Акбар своими тактическими приемами. Он мог на глаз определить слабые места во вражеских позициях. Обороняться он считал ниже своего достоинства — по чисто, могольской традиции. Его армия всегда двигалась вперед, выискивая правильное направление, и раджпуты были разбиты.

И все же они сопротивлялись с достойной уважения отвагой и безрассудством. После шести лет поражений остатки отрядов Сысодия, бросивших Акбару вызов, отступили к твердыням города Читора (Читоргарха), лежащего у подножия огромного укрепленного холма. Оттуда они объявили всему миру о своей решимости победить или умереть. Ведь на Читор до этого дважды нападали мусульмане: в 1303 году во главе с Ала-уд-Дином Хильджи; и совсем недавно, в 1535 году, его штурмовал Бахадур-шах из Гуджарата. В обоих случаях раджпуты с женщинами и детьми предпочли массовое самоубийство поражению.

То же самое произошло и в 1568 году. Могольская армия развернулась во всей своей мощи под прекрасными джайнскими башнями Славы и Победы, сооруженными в благословенное время много лет тому назад. Принц Читора тут же явился на поле битвы бросить вызов. Акбар поднял мушкет и первым же выстрелом ранил принца. Тот дрогнул и покинул своих воинов, избравших джаухур — самосожжение. Жуткий обряд сопровождался криками из крепости, где мужчины, женщины и дети все вместе нашли свой конец.

Говорили, что там погибли триста тысяч человек.

После захвата Читора оставшийся в живых принц запросил мира. И снова Индия была удивлена поведением победителей. Вместо повсеместных грабежей и насилия Акбар закрепил за принцами их собственные земли, подчинив их верховному правлению из Дели.

Более того, он отменил законы, утверждавшие многолетнее превосходство мусульман над индусами, а также джизию — налог на низшую расу, уравняв в правах население по всей империи.

Его предшественники обычно брали себе индусских наложниц, Акбар же официально женился на раджпутской принцессе, дочери раджи Бихари Мала из Амбера, сделав ее главной женой.

Очень примечательно для человека, который никогда не любил по-настоящему! И надо же так случиться, что этот брак обернулся для него большой любовью. Джодха Баи-бегам из Амбера отличалась редкой красотой, но держалась чрезвычайно просто. Она была индуистка, но не принимала правил парды и открыто ходила среди людей. Радость Акбара была очевидна всем, а в конце 1568 его восторг и вовсе не знал границ, когда Джодха Баи забеременела.

Акбар по такому случаю покинул войска во время похода, чтобы посетить знаменитого мусульманского святого Салима Чисти в его доме в Сикри. К его огромному облегчению, Чисти предрек, что бегам подарит ему троих сыновей.

— И потом она будет жить здесь, — заявил Акбар и немедленно начал строить город Фатехпур, Победоносный Сикри.

Сикри прежде была деревней на вершине холма в долине реки Джамны, приблизительно в двадцати милях западнее Агры. Недалеко находилась Кхания, где Бабур одержал победу над раджпутами в 1527 году. И вот эта деревушка превратилась в одно из чудес индийского мира и в первую очередь прославилась Дворцом бегам, за которым последовала Джама Масджид, или Великая мечеть, южные ворота которой — Буланд Дарваза, или ворота Победы — остались на все времена одним из величайших творений индийских архитекторов.

Внутри мечети была построена гробница для Чисти, умершего вскоре после своего известного пророчества.

Пророчество сбылось: 31 августа 1569 года Джодха Баи родила сына, которого Акбар назвал Нур-уд-Дин Салим, объявив всем, что его сын, наполовину могол, наполовину раджпут с персидской кровью, будет следующим султаном Дели. Обитатели Северной Индии раскрыли рот от удивления, но все они, живущие на огромном пространстве от пустынь Белуджистана, где последний раджпутский принц Рана Пратап Сингх вплоть до 1597 года отбивал нападение моголов, до подножий Гималаев, признали Акбара своим господином.

В то время ему исполнилось двадцать пять лет, возраст, когда Тимур и Тимуджин даже не были еще вождями племен, а Бабур, захватив Самарканд, не смог удержать его.

Пока Акбар разбирался с раджпутами, принц Мирза спустился со склонов Гиндукуша и бросил вызов своему младшему брату, который, по его мнению, слишком вознесся. Питер Блант по приказу Могола отправился остановить его, и Мирза, побитый, повернул обратно в свои дикие места.

Затем были шесть лет мира и спокойствия, когда Акбар собирал многочисленные доходы, баловал жену — Джодха Баи родила ему еще двоих напророченных сыновей, Мурада и Даниала, — и дал волю семейной страсти к строительству.

По всей Индии развернулись работы, и мечты Бабура, когда-то давным-давно высказанные, стали воплощаться в жизнь.

На востоке Паталипутра, так же как и Патна, была уже восстановлена Шер-шахом, но Акбар почти удвоил ее площадь. Другим городом, который он расстроил и украсил, стал Бенарес. Поражала религиозная терпимость Акбара, ибо он восстанавливал и строил город как главный центр индуистской религии. Ученые приходили в Бенарес со всей Индии, и городу возвратилась большая часть его былого величия.

Еще большее внимание привлек Праяг из-за колонны Ашоки. Акбар построил крепость вокруг нее, а город переименовал, назвав Городом Бога — Аллахабад.

На северо-западе его любимой резиденцией остался, конечно, Лахор. Император стремился возвращаться туда каждый год в нестерпимую жару сезона дождей. Но такие места, как Мултан и Джодхпур, также свидетельствовали об экспансионистских устремлениях Могола. Особенно его привлекал к себе Джодхпур с огромной крепостью, возвышавшейся над городом на скалистом склоне. Город никогда не был взят захватчиками.

Именно сюда, в Джодхпур, Акбар прискакал, одолев двести двадцать миль за два дня, чтобы помешать радже заставить вдову его сына совершить сати — страшный индусский обычай, согласно которому вдова сжигалась заживо на погребальном костре мужа.

Дели тоже не был забыт, но Акбар не очень жаловал город, который видел смерть его отца и многие другие трагические события.

Истинной столицей империи снова стала Агра. И хотя все больше и больше решений исходило из Фатехпур Сикри, Агра по-прежнему оставалась деловым центром. И ее не обошел своим вниманием Акбар. Выросла крепость из мерцающего красного песчаника, а внутри Акбар повелел возвести мечеть из белого мрамора и увенчать ее минареты куполами луковицей, придуманными арабами и весьма популярными в арабском мире. Тимур когда-то украсил этими куполами Самарканд.

Это архитектурное чудо было названо Жемчужной мечетью.

То были счастливые годы.

Акбар наслаждался любовью жены и растущей семьи. Исполнив пророчество, Джодха Баи подарила ему еще несколько девочек. Расширяя границы своей империи, Могол взял себе еще несколько индусских жен и наложниц, а также и мусульманских. Но только одна женщина в мире имела для него значение. Взаимная привязанность императора и императрицы бросалась в глаза и радовала всех их подданных. Джодха Баи никогда не вмешивалась в государственные дела, хотя имела собственное мнение и не боялась высказывать его в личной спальне императора, что было заметно по многим решениям Акбара.

Хорошо относился Акбар и к сыновьям, особенно к старшему, Салиму. Он сам учил мальчика соколиной охоте и внимательно наблюдал, как принц тренировался с мечом, копьем и луком, верхом и пешим.

— Он будет великим воином, — объявил отец, — истинный Джахангир, Покоритель Мира.

Шли годы. Акбар продолжал являть миру редкостную умственную и физическую энергию и поражать окружающих беспримерной отвагой. Уставая за день от государственных трудов, он садился верхом на коня и в сопровождении эмиров и тавачи отправлялся на охоту. И вступая в схватку со свирепым тигром, он получал подлинную радость от единоборства.

Где бы он ни оказался, каждое утро на рассвете неизменно появлялся в окне резиденции, чтобы люди могли лицезреть своего господина.