Лики Японии - Берндт Юрген. Страница 26

Все эти рассказы не выдуманы. Названия предприятий — «Сони», «Хонда», «Мацусита электрик». Последнее, вероятно, более знакомо под именами «Нэшнл» или «Панасоник». Что касается производственных мощностей этих предприятий, а также качества их продукции, то они не вызывают сомнения.

Во все времена и во всех общественных формациях имелись предприимчивые личности. Их всегда было больше тех немногих, которым впоследствии удавалось прославиться на весь мир, ибо мир имеет обыкновение говорить только о тех, кому посчастливилось достигнуть самых высоких вершин.

Хотя подобные люди не так уж редки, они не могут служить определяющим фактором развития. В Японии больше, чем в какой-либо другой стране, сознание формирует не отдельная сильная личность, а «группа». Она избирает того или иного человека, чтобы представлять себя. Если в экономике какое-либо предприятие достигает доминирующего положения, то только временно, в переломные периоды. Доминирует концерн, в котором предприятия тесно взаимосвязаны и который сам тесно связан с другими концернами, а также с финансовым капиталом и, наконец, с политикой. Из этого в Японии никто не делает тайны. Да и к чему скрывать столь характерную черту японского общественного устройства, в достоинствах которого мир уже убедился? Основой подобной взаимосвязи служат также тесные, постоянно поддерживающиеся личные связи между представителями администрации, политики и делового мира.

Пенсионный возраст для занятых на государственной службе — 55 лет. Если после этого человек не желает заниматься политической деятельностью, он может рассчитывать на пост в сфере экономики. Вот здесь-то и выходят на сцену личные связи, или, точнее, давнишние знакомства, независимо от того, тянутся ли они со школьной скамьи или со времени совместного посещения университета. Однако для бесперебойного функционирования этой системы еще более решающее значение имеет другой механизм. Приведу придуманный мной пример, который, однако, можно было бы подтвердить конкретными данными. 30 человек, окончивших университет в одном и том же году, устроились на работу в одно из министерств. Пусть это будет Токийский университет, пользующийся наибольшим авторитетом, выпускники которого охотно приглашаются на работу в министерство финансов, и в течение многих лет будут там трудиться во взаимном согласии, ознакомившись до мельчайших деталей с работой всех отделов. Затем в один прекрасный день принимается решение: кто-то займет место государственного секретаря в правительстве. Остальные 29 (им к тому времени, возможно, исполнится лет по 45) вспомнят предложения, которые им были сделаны во время игры в гольф или званого обеда, или очень дорогой вечеринки с гейшей. Шансов на высокие административные посты на прежней работе у них нет, так что их чиновничья карьера окончена. Положение в министерстве финансов дает им возможность получить место в системе экономики, в банковском деле, где оклад и общественное положение значительно выше, чем в министерстве финансов. Однако после ухода со службы связи с министерством не прекращаются, там осталось много знакомых. Те, что заняли посты директора-распорядителя банка или другого учреждения, приглашают своих бывших коллег или подчиненных на игру в гольф или еще куда-нибудь, причем делают это регулярно (личный фонд на представительские расходы у них не особенно ограничен). Прежний коллега по министерству, а ныне политический деятель, разумеется, также находится среди приглашенных. В итоге каждый информирован о планах и намерениях другого, и в пределах собственной «группы» все складывается как нельзя лучше. Никто в этом не видит ничего порочащего его честь. А то, что после такой встречи все возвращаются домой с подарками, во все времена считалось в Японии доброй традицией. Это настолько само собой разумеется, что никто не считает нужным произносить ни по поводу самого подарка, ни по поводу его вручения лишних слов.

Разумеется, существует не одна «группа», а множество, и они подчас весьма ревниво следят друг за другом, но их взаимоотношения в основном удается урегулировать, а иначе это привело бы к отклонениям от принятых норм поведения и традиций. Личные взаимоотношения и знакомства занимают в Японии весьма важное место, и мы еще неоднократно к этому вернемся.

Однако поговорим немного о двойной структуре, столь характерной для японской экономики. 31 марта 1970 года путем слияния двух металлургических предприятий было создано самое крупное предприятие по производству стали не только в Японии, но и во всем капиталистическом мире.

— Не желаете ли познакомиться с нашим новейшим сталелитейным заводом в Кимицу? — обратился ко мне мой японский коллега.

Правда, новейшим он числился несколько лет назад; уже вступил в строй еще более современный завод в Оита на острове Кюсю, расположенный на побережье Внутреннего моря.

— Разумеется, с удовольствием, но у меня на этот день уже куплены билеты в театр, а от «Цыганского барона» на японском языке мне бы не хотелось отказываться.

— Вам и не придется. Мы заедем за вами рано утром на машине, а во второй половине дня вернемся. Поездка займет немногим более часа.

Однако поездка заняла значительно больше времени, так как в тот день была забастовка железнодорожников и темп передвижения машин на улицах Токио и в его окрестностях стал не просто медленным, а черепашьим. Переправиться из Иокогамы через Токийский залив на автопароме также не удалось. Оставалось ехать по пересекающей бесконечный промышленный район автостраде через Итикаву, Фунабаси и Тибу до нашей цели — Кимицу, расположенной на расстоянии примерно 80 километров от Токио.

Перед лицом открывавшейся панорамы из стали и бетона, с дымящими трубами и проволочными заграждениями я не мог удержаться от искушения мысленно бросить взгляд в древнейшую историю Японии, в прошлое страны, отстоящее от нас на 2000 лет. К тому времени этот край, примыкающий к Токийскому заливу, был уже центром так называемой культуры Яёй, отмеченной появлением железа и бронзы (около 200 года до н. э.) и распространением культуры риса, выращиваемого на увлажненных землях.

Там, где ныне в Кимицу на берегу Токийского залива размещена доменная печь номер 3 объемом около четырех тысяч кубических метров и ежедневной производственной мощностью в 10 тысяч тонн стали, 2000 лет назад большая сельская община, наверное, мучилась по многу дней и недель, чтобы получить несколько кусков железа из бурого железняка.

Да что там 2000 лет назад! Уже в середине шестидесятых годов нашего столетия на той огромной прибрежной территории, где сейчас расположен сталелитейный завод, можно было еще ловить рыбу и собирать раковины. В Токийском заливе почти всюду возводятся насыпи и дамбы, что отнимет у него пятую часть водного зеркала. Предприимчивые японцы подсчитали, что у моря можно отвоевать 17 тысяч квадратных километров, обратив их в сушу (это примерно площадь острова Сикоку), если засыпать прибрежные участки моря до глубины 15 метров. Если бы это удалось сделать на глубине 30 метров, Япония приобрела бы дополнительно около 42 тысяч квадратных километров суши, что равно по величине острову Кюсю или Швейцарии. Сколько гор придется снести для этой цели, видимо, также подсчитано.

Но времени для размышлений у меня не оставалось. Как и везде в Японии, нам был оказан весьма дружеский прием, подали зеленый чай, вручили проспекты, напечатанные на отличной типографской бумаге, рассказали об истории предприятия, о новейших производственных показателях, о мероприятиях по охране окружающей среды, о всевозможных технических новинках (в которых непрофессионалу трудно разобраться). Речь, например, шла о центре ЭВМ, управляющем всем производственным процессом, об установке агрегатов непрерывной разливки стали, о прокатных станах, о сварке стальных труб диаметром 1,5 метра. «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», — гласит пословица. Хотя мои познания в сталелитейном деле, после того как мы увидели весь процесс выплавки стали, не слишком расширились, впечатление было ошеломляющим. От всего: от подъема на доменную печь и раскрывшейся оттуда панорамы завода; от вида прокатного цеха и раскаленных докрасна стальных блоков; от процесса их постепенной формовки; от змеевидных труб, с бешеной скоростью проносившихся под нами, будто их двигала рука призрака. Увиденное нами было поистине захватывающим зрелищем, однако именно перед лицом этого технического совершенства мною неожиданно овладела тоска по людям. Оставшись с техникой с глазу на глаз, я почувствовал себя не в своей тарелке. Грохот и шипение со всех сторон действовали на нервы.