Пояс Ипполиты - Крупняков Аркадий Степанович. Страница 16

- А может совсем тебе не стоит возвращаться туда? - сказала Лота.- Уедем на хутор... Я давно тоскую по деревенской жизни.

- Поживем - увидим,- заключил беседу Ликоп.- Что нам завтра скажет Диомед.

В этот день Ликоп не поехал на рыбную ловлю. Артель рыбаков к таким отлучкам привыкла, а люди понимали, если бы не Ликоп, то Фермоскира давно бы задохнулась в распрях, беспорядках и грехах. Всем в доме Лоты было очень интересно знать, что же за важное дело у Диомеда и Чокеи. Особенно с нетерпением ждала вечера Мелета. Она предчувствовала, что в доме Атоссы что-то произойдет важное, которое изменит ее судьбу. И еще одно обстоятельство беспокоило Мелету - ей надо было проникнуть в храм, в наос, к статуе Великой наездницы. Агнесса под большой клятвой открыла подруге секрет, как проникнуть в храм. Надо спуститься в подвал, там есть дверь, заложенная кирпичом,- это начало тайного хода в наос. Подвал, тайный ход, наос, куда не разрешалось входить никому многие годы, может быть, отпугнуло бы Мелету, но жгучее любопытство, желание увидеть Кумир Девы - все это пересилило страх, и она решила проникнуть в храм. Оставив спящего Арама под надзор служанки, Ликоп, Лота и Мелета пошли во дворец Атоссы. Отец предварительно поужинал и всю дорогу ворчал:

- Я и за стол этого олуха не сяду, я хлеба с ним не преломлю. Только ради дела я иду к этому грабителю.

Чокея встретила их на площадке около храма, она была одета по-праздничному, была приветлива и говорлива. Пока они шли по дворцу, на все лады расхваливала мужа и Ликопа. Диомед, тоже разодетый, как петух, встретил их и усадил за стол, обильно заставленный питьем и яствами...

- Давай сперва о деле,- сказал Ликоп, когда хозяин начал разливать вино.- На трезвую голову.

- На трезвую - так на трезвую,- согласился Диомед и разгладил бороду.- Начну с того, что твоя дочь, благородный Ликоп, всколыхнула весь город. Мои моряки...

- Не твои, а царя Коринфа,- поправил Ликоп.

- Ну, пусть будет царя. Они ждали, когда вернется царевич забрать их на родину, а теперь выяснилось, что он никогда не вернется. И они уже увязывают мешки, чтоб ринуться в Элладу.

- А ты не увязываешь?

- И мы с Чокеей собираем свои бедные пожитки.

- Ну и ветер вам в спину.

- Так-то оно так, но на чем ехать? Кораблей у нас нет, лошадей тоже.

- И у меня нет ни кораблей, ни лошадей.

- Лошадь есть у Фермоскиры. По моим подсчетам, не менее тридцати тысяч. А нам надо всего полторы тысячи.

- Кони не у Фермоскиры, а у наездниц. Попробуй возьми их. Они тебе не только руки, но и еще кое-что обрубят. Да и почти весь путь в Элладу морем.

- Я так и подумал. Мы на лошадях доберемся до большого порта, продадим коней и купим три-четыре триеры...

- Я тебе еще раз говорю - лошади не мои. Купи их у амазонок, если продадут...

- На какие шиши? Ты пойми, Ликоп, вам с Лотой выгодно рас выпроводить из Фермоскиры. Тебя мы оставим царем, Лоту верховной жрицей...

- Если бы я захотел стать царем, давно бы...

- Прости меня, отец,- Мелета поднялась из-за стола.- Разрешите мне уйти домой, там Арам, он снова может напиться. А как проводить олухов, вы можете договориться и без меня.

- Побойся бога, Мелета,- заговорила Чокея.- Да ты и не угостилась ничем.

- Иди, иди,- сказала Лота.- Твоему мужу нужен хороший досмотр. А ты, Чокея, не обижайся, завтра мы придем к тебе без мужиков и попируем вдоволь.

- Я думаю, отец,- сказала Мелета в дверях,- лошадей олухам надо дать. У них в Элладе остались жены, матери, дети. Надо понимать.

Чокея проводила Мелету до ворот. Коридоры дворца были освещены плохо, всего один настенный факел освещал лестницу, но тут же на площадке Мелета заметила корзину, в которой торчали приготовленные факелы. «Если Чокея закроет ворота,- подумала Мелета,- перелезу через забор».

Добежав до наружных алтарей храма, Мелета возвратилась и осторожно тронула ворота. Они были закрыты. Помедлив немного, она вошла во двор, поднялась на площадку, взяла пачку факелов и зажгла один вместо коридорного светильника. В подвале дверь нашлась сразу. Она была завалена корзинами, тряпьем, старыми щитами, заставлена копьями и алебардами. Раздвинув корзины, она взяла алберду и ударила по штукатурке. Закладка проломилась сразу. Сделав небольшое отверстие, Мелета пролезла в проход, сдвинула корзины снова и осторожно пошла по узкому проходу. Сырости тут не было, но было много паутины - видно, что по проходу никто давно не ходил. Шепча про себя «Амазонка не знает страха», повторяя это неоднократно, Мелета дошла до лестницы на верх.

Лестница была короткая и заканчивалась люком. Сдвинув плиту, закрывавшую люк, она пролезла через него и очутилась в наосе. Было очень темно и страшно. Мелета боялась Ипполиты. Она понимала - проникать тайно в обитель Девы грешно, может последовать наказание, но любопытство оказалось сильнее страха, и Мелета подняла факел. Он уже угасал, но она поняла, что очутилась в огромном высоченном помещении, а у противоположной полукруглой стены заметила громаду Кумира Девы.

Новый факел вспыхнул в темноте ослепительно ярко. Мелета подняла его и в ужасе присела. Ноги сделались словно ватными. Она шлепнулась на холодные каменные плиты пола. На бедрах Великой наездницы сверкал множеством искр Пояс Ипполиты! Он весь был усыпан драгоценными камнями, в каждом из камней отражались огоньки факела, они выбрасывали в темноту острые лучи, эти лучи летели к своду храма и там гасли. При падении Мелета выронила факел, но он не успел угаснуть - Мелета подхватила его, подняла, и пояс снова засверкал, как фейерверк.

Мелете захотелось броситься к люку и покинуть наос, но и на этот раз любопытство пересилило страх. Пришла простая мысль: пояс могла изготовить Атосса и оставить его. на бедрах Девы. Эта мысль пришла Мелете потому, что бабушка Ферида давно говорила ей, что Пояс Ипполиты не исчезал из храма, просто его там не было никогда. И в дни опасности для города его могли изготовить. Атосса способна была на такое и просто не успела это событие обнародовать. Не зря она настоятельно советовала дочери, а Несси ей, Мелете, непременно посетить наос. Атосса, конечно, хотела знать, что храм не открывался и пояс цел. И еще подумала Мелета - Диомед не туп на догадки. Он, наверное, знал, что в наосе стоит Кумир Девы, он отлит из золота и стоит только вынести статую, на золото можно купить не только корабли, но и всю Фермоскиру с Коринфом в придачу. Но можно ли многотяжкий кумир незаметно вынести из храма, даже если убрать охрану? Это не под силу, пожалуй, никому в Фермоскире. И тут же у Мелеты возник вопрос — для чего на лестнице была приготовлена полная корзина факелов? Если Диомед прост, то Чокея хитра. Вынести всю статую нельзя, а усыпанный драгоценными каменьями пояс можно легко похитить.

Вот она сейчас сидит на полу храма и размышляет, а по подземному ходу, может быть, уже идут Диомед и Чокея... Надо закрыть люк! Навалить на плиту тяжесть! Надо ли? Если они придут к люку и узнают, что в наосе кто-то есть, они поднимут весь город... Да не поднимут они! Это значило бы навсегда лишиться пояса. Они просто будут ждать Мелету около выхода в подвале или, скорее всего, здесь, около люка. Как бы то ни было, надо здесь переждать до утра. Если даже Чокея не догадается (допустим, по исчезновению части факелов), то все равно ночью Мелете не выйти из дворца. Двери, конечно же, запираются ночью на замки.

Страха Мелета не чувствовала, золотой кумир, алмазный пояс не могли напугать ее, они были реальны. Пугало другое - из пяти факелов осталось два, их еще нужно беречь для освещения подземного хода. А ночь длинна... И вдруг взор ее обратился на бронзовый подсвечник. Быстро подставив к нему лесенку, которая валялась тут же, она заглянула в чашу. Та до краев была наполнена горючим маслом. Мелета зажгла от факела фитиль, из бронзовой чаши полился ровный свет. Вокруг кумира стояли такие же светильники, и Мелета подумала, что света ей хватит до утра.