Ночь над Сербией - Черкасов Дмитрий. Страница 14

— Хорошо, — старший наконец принял решение. — Мы сопроводим вас до основного лагеря, чтобы кто нибудь смог подтвердить вашу личность.

"Ого, уже на «вы»! Не прошло и года. Поняли наконец, что я не диверсант. Сообразительные. Если такими темпами и дальше пойдет, то есть шанс на нормальный разговор. Но сначала до лагеря доберемся. Там ребята подтвердят, кто я и что тут делаю... Да уж, хорош бы я был, если б всю правду матку им с ходу выложил. Так, мол, и так, перед вами, граждане полицейские, жертва покушения, в которую пуляли из гранатомета.

И то ли не попали, то ли сам увернулся, Ну точно — ополченцев из соседнего города собрали, автоматы «бэ у» выдали — и в поле. Пущай патрулируют, пока регулярные части в Косово оттягиваются, с сепаратистами воюют... Постой, а что это у молодого из кармашка свисает? На цепочку похоже..."

Старший махнул рукой, и Владислав вместе со вторым сербом двинулись вслед за ним. Дорога пролегала вдоль оврага, скрытого зарослями лопуха.

Рядовой шел справа от Рокотова, перекинув автоматный ремень через плечо и опустив ствол в землю. Видимо, о существовании низины ни ему, ни его старшему товарищу известно не было. Тем самым они освобождали Рокотову путь к возможному бегству.

«Что ж, прекрасно! Прыг в кусты — и ищи ветра в поле, — Влад бросил быстрый взгляд налево и восстановил в памяти карту окрестностей. — На запад трясина, до нее метров семьсот, на юге рощица. Тоже не подарок, бурелом сплошной... Точно, они здесь впервые. Тем лучше для меня, если что. И все таки — что это за цепочка? По виду золотая... Почему тогда не на шее? Перед дежурством снял? Ерунда».

Старший остановился и поднял руку ладонью вверх, призывая к тишине. Владислав чуть чуть сместился вбок, ближе к своему конвоиру, и пригляделся к вылезшей у того из нагрудного кармана тонкой цепочке. Ажурное золотое плетение свойственное женским украшениям. Карман топорщится, сквозь неплотную ткань летнего обмундирования проглядывают округлые очертания кулона и пары колец.

«Откуда у него ювелирка? Награбил, тут и думать нечего. Тогда что я здесь делаю? Рвать когти надо, и по быстрому. Мародеры свидетелей не оставляют. Блин, вот повезло то! Так, собрался...»

Молодой серб неожиданно повернулся и прошипел:

— Двинешься или пикнешь — пристрелю!

Рокотов изобразил испуг и полное подчинение неизбежности. Полицейский повернулся боком и полуприсел, выставив автомат перед собой, фильмов американских насмотрелся, сопляк, корчит из себя коммандос. Но с оружием в руках он представлял угрозу большую, чем его старший товарищ — у молокососов часто сдают нервы, и они открывают огонь не думая.

Владислав присел на левой ноге и ребром стопы правой четко, как в макивару, врезал по бедру прыщавого серба. Того, как подрубленное дерево, бросило лицом на камни. Боль от раздробленной большой берцовой кости пришла через две секунды, и Влад за это время успел прыжком преодолеть расстояние до спасительных лопухов и скатиться вниз по склону.

Солдатик крикнул что то неразборчиво, однако биолог был уже далеко — нырнув в заросли, он помчался прочь, петляя по руслу высохшего ручейка.

Сзади ударила очередь. Мимо.

Старший серб бросился в погоню. Раздался треск ломающихся веток, новый окрик, а затем — плеск воды. Преследователь с головой провалился в заросшую ряской яму с болотной водой. О дальнейшей охоте можно было забыть — сержант с трудом выбрался наружу, чуть не утопив автомат и потеряв минуту времени...

Удар в бедро оказался для молодого полицейского роковым — осколки кости пропороли бедренную артерию, и кровь стала изливаться в мышечные ткани. Без немедленного хирургического вмешательства он был обречен. Да и операция при таких повреждениях имеет мало шансов на успех. Учащенные сокращения сердечной мышцы только приближали конец, все нагнетая и нагнетая кровь в разорванную артерию.

Когда вымокший до нитки старший вернулся на тропинку, рядовой уже был без сознания. Он прожил еще несколько минут, пока его товарищ связывался по рации с командиром отряда.

По известной ему гати беглец вышел на самую середину топкого болота и спрятался в зарослях осоки на маленьком островке. Враг сюда не доберется — утонет. Следовало дождаться темноты и выйти к лагерю с другого направления.

Об ударе он нисколько не жалел и в отношении дальнейшей судьбы серба иллюзий не испытывал. Хруст сломанной кости он слышал отчетливо и чувствовал, как от удара стопой нога полицейского превращается в кашу. Нормальный рукопашник никогда не вкладывает в прием массу тела, поэтому противник не может своим весом скомпенсировать силу удара и «разваливается» на месте. А Влад отменно умел работать ногами.

Он вздохнул про себя и посетовал, что не удалось прихватить автомат. С оружием в руках он чувствовал бы себя гораздо увереннее.

На германскую авиабазу Шпангдалем Коннора и еще десяток пилотов доставил комфортабельный «Боинг 707», а их боевые машины пересекли океан в грузовых трюмах транспортников «С 130». «F 117A» никогда не летают на большие расстояния своим ходом, поскольку велика вероятность отказа одной из многочисленных электронных систем, которыми «невидимка» напичкан от носа до V образного киля рулей высоты.

А рисковать самолетом стоимостью в 45 миллионов долларов Пентагон не любит.

Пилотов разместили в гостинице на территории авиабазы, напротив аэродрома. Выходить в город было запрещено, да и некогда — и как только первые «С 130» стали приземляться в Шпангдалеме, начались проверка боеготовности машин, распределение боекомплектов и отработка полетных заданий. На инструктаже летчикам объявили, что операция против Югославии намечена на 24 марта, а их основной боевой задачей будет уничтожение центров управления ПВО противника и штабов армейских подразделений на территории Сербии. Особое внимание обращалось на Белград, окруженный мощной системой зенитно ракетных комплексов. Пилоты американских ВВС криво ухмылялись, когда им продемонстрировали подробнейшую карту, за несколько дней до этого переданную в НАТО высоким чином российского Генерального Штаба. Именно русские разрабатывали систему ПВО Югославии, и один из генерал майоров, имевший доступ к схемам, получил шанс хорошо заработать.

Генерал давно искал свою нишу в Министерстве Обороны, превратившемся из военного ведомства в подобие посреднической конторы, и начало югославской кампании Северо Атлантического Альянса сулило неплохие барыши. Обидно ведь — все коллеги уже обзавелись «мерседесами» и дачами на Рублевском шоссе стоимостью по полмиллиона долларов, а он, как последний дурак, все ездит на приусадебный участок в Замоскворечье на жалком «опеле омеге». Теперь же материальное положение генерала должно было заметно поправиться.

Кудесник Коннор внимательно ознакомился с планом и подумал, что особых трудностей с бомбардировками не возникнет — у югославов на вооружении комплексы «С 75» и «С 125», которые, как уверяли инженеры компании «Локхид», создавшие летающее чудо «F 117A», ни один из «невидимок» своими локаторами не засекают. ПЗРК «С 300», этот кошмар всех без исключения военных летчиков западных стран, СРЮ не имела, несмотря на многочисленные попытки его приобрести: агенты влияния Госдепартамента в российском руководстве не позволяли экспортному ведомству совершить подобную сделку. Конечно же, негласный запрет стоил денег, однако расходы на русских чиновников окупались с лихвой.

Джесс плотно пообедал в офицерской столовой и вместе с остальными просмотрел агитационный фильм о преступлениях режима Милошевича. Кино ему понравилось.

Видеоинженер Кротович поставил на поднос тарелку творога, залитого вишневым вареньем, стакан ряженки, расплатился на кассе и присел за столик к коллеге из коммерческой студии.

— Опять перешел на здоровую пищу, — усмехнулся Павлий, молодой выпускник Белградского Технологического, парень с белесыми волосами до плеч.

— На одном кофе загнуться можно, — невозмутимость Ненада была непробиваемой, — и потом, в такую жару мясо в горло не лезет.