Один день Аркадия Давидовича - Черкасов Дмитрий. Страница 20

В очередной раз, высосав баклажку до дна, студсовет постановил – надо ехать пополнять запасы. А, поскольку была уже ночь и поселковая лавка была закрыта, оставался один вариант – прибыть в некий дом на имеющейся в каждом городе и поселке улице Ленина и набрать в канистру самогонки.

Сказано – сделано.

Выбирали двоих добровольцев, одним из которых оказался Паша, вручили им емкость и ключи от старого УАЗика, на котором и предполагалось доставить спиртное.

Дегустация и приобретение продукта прошли столь успешно, что из дома на улице Ленина парочка студентов не вышла, а вывалилась.

В тот момент, когда Молодцов с приятелем погрузились в машину и приготовились стартовать, сзади подъехал милицейский «козёл» и внезапно заглох.

Студенты в машине затихли, как мыши в норе, в ожидании того, что будет дальше.

Минуты две был слышен только звук стартера, затем из «козла» вышел водила, полез под сиденье, вытащил буксировочный трос, подгреб к машине со студентами и начал дергать за ручку двери, поскольку окна, во избежание распространения запаха перегара, парочка задраила наглухо.

Двери также были заблокированы.

Мент немного поорал и показал знаками – мол, бензин кончился, дотащи до отделения, – и зацепил трос за буксировочные проушины.

Студенты затаились.

Еще через пару минут милицейский «козёл» начал сигналить, мол, поехали, а еще через минуту включился проблесковый маячок.

Сидевший за рулем Паша, не ко времени успевший закемарить, поднял голову от баранки, кинул взгляд в зеркало заднего вида и увидел в нем ментов.

Первая реакция нормального российского водителя – дать дёру.

УАЗик резко сорвался с места и началась «погоня».

Менты, естественно, не отставали, потому как на тросе.

Молодцов по каким-то незнакомым дворам пытался уйти от хвоста, напрочь позабыв, что он в спарке.

Вдобавок ко всему, стражи порядка видя, что он едет совсем не в отделение, а в другую сторону, начали сигналить, мигать фарами, включили сирену и стали орать в матюгальник, чтобы Паша немедленно остановился.

Видя такие расклады, Молодцов включил пониженную передачу и нырнул в заболоченный лог.

Менты за ним.

Паша вывернул на картофельное поле и погнал поперек борозд.

Менты за ним.

В отчаянии Молодцов пошел на штурм довольно крутого холма.

Там, на подъеме трос, наконец, лопнул, «мусоровозка» перевернулась и студенты оторвались от преследователей. Однако, стражи порядки оказались ушлыми, записали номер УАЗика и на следующее утро всем отделом нагрянули в совхоз. Разбирательство длилось недолго, мужественный Паша, чтобы не подставлять остальных, признался во всем сам, получил резиновой дубинкой по лбу от командира патрульного экипажа и был с треском исключен из института.

Так страна лишилась будущего первоклассного хирурга, а в бригаде Антона появился новый рекрут...

На КПП при выезде из города на Приморское шоссе Глюка уже ждали.

Из будочки с большими буквами «Пост ДПС» на крыше высыпали автоматчики и рассредоточились вдоль обочины. Поперек дороги встали две ментовские «Волги», бравые инспектора приготовились разложить на асфальте стальную полосу с шипами, а трое алчных гаишников на мотоциклах «Урал» выстроились рядком у шлагбаума.

Аркадий, издалека заметив столь нездоровое копошение людей в серой униформе, не мудрствуя лукаво, свернул с шоссе, подрезав ярко-голубенький жигуленок-«копейку» с нарисованными на борту белой стрелой и надписью «На Берлин!», и понесся прямиком через луг в объезд поста.

Несколько секунд на КПП длилось замешательство, затем «ментозавры» сообразили, что денежный клиент уходит и с визгом бросились ему наперерез.

Но они не учли того обстоятельства, что между дорогой и лугом в высокой траве скрывалась недлинная, метров в сто, но глубокая канава, оставленная экскаватором еще в те далекие времена, когда стационарный пост ГАИ только строился. Траншею рыли для какой-то трубы, которую так и не заложили, а засыпать забыли. Зимой худо-бедно ров был виден, летом же скрывался в зарослях осоки.

Первый «Урал» юркнул в траншею спустя пару мгновений после того, как съехал с откоса.

Старший смены, пузатый капитан с красным лицом, открыл было рот, чтобы голосом предупредить остальных мотоциклистов и бегунов об опасности, но не успел. Инспектора шли кучно, даром что большинство передвигались пешком, и свалились в канаву практически одновременно.

Из полутора десятков глоток раздался обиженный вопль, щедро пересыпанный матерком.

Клюгенштейн чуть притормозил, с безопасного расстояния насладившись развернувшимся перед его глазами действом, затем снова притопил педаль газа и золотистая «Acura MDX» беспрепятственно полетела дальше по кочкам, оставив позади бьющихся в истерике ментов.

Преследовать нарушителя никто не стал.

Ибо инспектора не знали, на какую именно из десятка дорог вывернет джип, когда минует луг и широченную просеку в лесополосе.

Да и других дел у них образовалось немало – двое из трех мотоциклистов сломали себе ноги, самый резвый пеший инспектор разбил голову о камень, а четверо чуть не утонули, плюхнувшись в протекавший по дну траншеи холодный и быстрый ручей...

Когда коллега Глюка по воспитанию чувства собственного достоинства в российских бизнесменах, солидный браток по кличке Парашютист, сообщил Аркадию о начавшейся погоне за Вазелинычем, он не знал одного очень существенного обстоятельства – охота за белым «Chevrolet caprice» захлебнулась буквально через десять минут после ее начала.

Хитроумный Молодцов после одного крутого поворота, уйдя из поля зрения преследователей, нырнул под какой-то полуразвалившийся мост и загнал свой огромный американский седан в густые кусты сирени, где его не смогли разглядеть и из вертолета. Кавалькада милицейских машин со включенными сиренами и проблесковыми маячками бодро пронеслась мимо и села на хвост к удалявшемуся на огромной скорости белому «мерседесу», который гнала аж до Кронштадта.

Подождав с полчасика, Паша тихо выехал из кустов и медленно двинулся обратно в Питер, на ходу соображая, как ему миновать пост ДПС. Проходимостью «шевроле» не блистал, поэтому о том, чтобы обогнуть КПП по раздолбанной тракторами проселочной дороге, можно было и не помышлять. А о шоссе через станцию Горская Вазелиныч от пережитого нервного напряжения забыл напрочь.

Так бы он и тащился со скоростью беременной черепахи, если бы в километре от развлекательного комплекса «Дюны» его не нагнал знакомый золотистый внедорожник и не притер бы к обочине...

– Ну, – спросил недовольный Клюгенштейн, когда они уселись на деревянную лавочку в придорожной шашлычной. – И что, блин, случилось?

Молодцов печально вздохнул.

– Ты, блин, не молчи, а рассказывай, – молвил Аркадий и посмотрел тяжелым взглядом на подскочившего к столику носатого и черноволосого хозяина заведения. – По сотке водочки, соку апельсинового и двойной шашлык моему другу...

– «Арзамасскую» или «Кремлевскую»? – осторожно поинтересовался толстенький даргинец.

– Ты б, блин, еще «Буратино» предложил! – рассердился Глюк. – Выпил – почувствуй себя дровами... Я чё, у тебя тут в первый раз? Ты не помнишь, что я пью?

– «Синопскую», кажется, – испугался владелец шашлычной. – Но ее сейчас нэт...

– Почему нет? – деловито осведомился заслуженный браток.

– Кончилась, – потупился даргинец.

– А другая, блин, не кончилась, – язвительно изрек Клюгенштейн. – Ты еще скажи, блин, что всю выпили, а ты не успел купить новую партию...

Шашлычник уставился себе под ноги.

– Вот смотри, – Аркадий ткнул перстом в стоящий напротив заведения огромный рекламный щит. – Чё там написано?

– «“Ли-виз” – по-ра, мой друг, по-ра!» – по складам прочитал коммерсант.

– Ага... А ниже, там, где стрелочка?

– Двэсти мэтров, – прошептал даргинец.

– Вот! – Глюк взял шашлычника за пуговицу рубахи. – Только не «мэтров», а метров. Тут, блин, мэтров [45] сотнями не выкладывали, чтобы расстояние определить... Ты, блин, работаешь в двухстах метрах от складов, я бы даже сказал – от волшебных пещер с амброзией, и не можешь, блин, обеспечить своё заведение нормальной водкой? Кто у тебя «крыша»?