Путешествие стипендиатов (илюстр) - Верн Жюль Габриэль. Страница 18

«Нос erat in cotis!» [65] — повторял он слова Горация, сказанные восемнадцать веков назад.

Сойдя с поезда в Бристоле, небольшая компания в пять часов села на пакетбот, чтобы преодолеть примерно двести миль, отделявшие Англию от Ирландии.

Эти рейсовые пакетботы — просто замечательные суда, прекрасно оборудованные и развивающие скорость до семнадцати миль в час. На море было спокойно, дул легкий бриз. За Милфорд-Хейвеном и оконечностью Уэльса [66] открывается пролив Святого Георга, вход в который обычно весьма затруднен. Правда, это уже половина пути, но еще полдня пассажиров могли поджидать испытания качкой. Однако на сей раз путешественники вполне могли подумать, что плывут на яхте по спокойным водам озера Ломонд [67] или Кэтрин в стране Роб Роя [68], прекрасной Шотландии.

В проливе Святого Георга Гораций Паттерсон совершенно не страдал от морской болезни, а потому надеялся, что и в дальнейшем все пойдет как по маслу. Послушать его, так здоровый, осторожный и энергичный человек может и вовсе не бояться этого бича божьего всех путешественников.

«Все зависит от воли, — повторял он, — и в этом все дело!»

Поэтому в Куинстаун стипендиаты и их наставник прибыли в прекрасном состоянии души и тела. Осматривать Куинстаун и Корк было уже некогда, да они к этому особенно и не стремились.

Естественно, что все страстно желали поскорее оказаться на борту «Стремительного», ступить на палубу судна, специально зафрахтованного для них, — ни дать ни взять настоящей прогулочной яхты, — получить в свое распоряжение каюту, прогуляться от полубака до длинного полуюта, познакомиться с капитаном Пакстоном и командой, сесть за стол в подлинной кают-компании, понаблюдать за процедурой снятия с якоря, а может быть, и поучаствовать в ней, коль скоро в том возникнет необходимость.

Поэтому ни о каком праздном фланировании по улицам Куинстауна не могло быть и речи, и если бы только «Стремительный» стоял на якоре прямо в порту, то мистер Паттерсон и его подопечные немедленно отправились бы прямо на судно. Но было уже поздно, почти девять вечера, так что в Фармарскую бухту решили прибыть на следующий день.

Юные стипендиаты были слегка огорчены, поскольку надеялись провести первую ночь на борту, свернувшись калачиком в своих многоярусных койках с твердой рамой, наподобие «ящиков комода», по выражению Тони Рено. И что за прелесть спать в таких «ящиках»!

Но отплытие пришлось отложить на завтра.

Правда, в тот же вечер Луи Клодьон и Джон Говард свели знакомство с одним матросом, который пообещал доставить их на лодке к месту стоянки «Стремительного». В ответ на их расспросы он рассказал, что Фармарская бухта находится примерно в двух милях от входа в залив. Он даже предложил переправить юношей туда немедленно, и самые нетерпеливые высказались в пользу сей невинной забавы. Прогулка ночью по глади залива, в теплую и тихую погоду, ну что может быть приятнее!

Однако мистер Паттерсон не счел нужным принять предложение матроса. Предстать перед капитаном Пакстоном можно было и завтра, тем более что отплытие назначено на 30 июня. Так что раньше пассажиров на судне и не ждали.

Между тем приближалась ночь. На башенных часах Куинстауна пробило десять. Конечно же капитан Пакстон и его команда уже спят… Зачем же их будить?…

— Но, — воскликнул Тони Рено, — если бы мы были уже на борту, то «Стремительный» мог бы сняться с якоря этой же ночью?…

— И не мечтайте об этом, юный господин, — заявил моряк. — Сняться с якоря сейчас просто невозможно, и кто знает, сколько еще продлится штиль…

— Вы так полагаете, господин моряк?… — осведомился мистер Паттерсон.

— Похоже на то…

— Ну что же, в таком случае, — объявил мистер Паттерсон, — не лучше ли нам устроиться пока в какой-нибудь гостинице Корка или Куинстауна и дождаться, пока попутный ветер наполнит наши паруса…

— О! Мистер Паттерсон… мистер Паттерсон!… — в один голос закричали Магнус Андерс и другие нетерпеливые лауреаты, не желавшие допустить и минуты промедления.

— И тем не менее… дорогие ученики…

После бурного обсуждения порешили, что на эту ночь путешественники отправятся в гостиницу, а на заре, когда начнется отлив, нанятая лодка немедленно доставит их в Фармарскую бухту.

То, что мистер Паттерсон согласился с этим вариантом, было вполне естественно для казначея: устроиться на борту судна означало, что расходов на гостиницу можно будет избежать, а это было немаловажно. К тому же ничто не мешало им вернуться в Куинстаун или Корк, если из-за отсутствия ветра отплытие придется отложить.

Мистер Паттерсон и его подопечные отправились в одну из гостиниц на набережной. Они быстро улеглись, прекрасно выспались, а наутро, после первого завтрака, состоявшего из чая и сэндвичей, сели в лодку, которая должна была их доставить на борт «Стремительного».

Путешествие стипендиатов (илюстр) - _017.jpg

К тому времени туман совершенно рассеялся, поэтому, едва лодка прошла примерно милю, из-за мыса на севере открылась Фармарская бухта.

— «Стремительный», вот он! — воскликнул Тони Рено, указывая на единственное судно, стоявшее в тот момент на якоре.

— Да, юный господин, это он… — ответил хозяин лодки. — Неплохое суденышко, смею вас заверить!

— А вы знаете капитана Пакстона?… — спросил Луи Клодьон.

— Я его совсем не знаю, он очень редко появляется на берегу. Но его считают прекрасным моряком, и у него замечательная команда.

— Какой превосходный барк! — воскликнул Тони Рено, которому вторил и Магнус Андерс.

— Да это настоящая яхта! — подтвердил Роджер Хинсдейл, весьма польщенный тем, что миссис Кетлин Сеймур предоставила в их распоряжение такое замечательное судно.

Через четверть часа лодка причалила к трапу с правого борта.

Как и было условлено, хозяин и оба матроса не вылезали из лодки, чтобы тут же вернуться в порт.

Читателю уже известно, как происходило представление путешественников и как Гарри Маркел принял их под видом капитана Пакстона. После этого Джон Карпентер предложил пассажирам свои услуги в качестве боцмана и посоветовал пройти в кают-компанию, пока им готовили жилые помещения.

Между тем мистер Паттерсон рассыпался в комплиментах по адресу капитана. Он был восхищен тем, что миссис Сеймур вручила судьбу группы юных стипендиатов прославленному мореходу, пользующемуся столь высокой и вполне заслуженной репутацией в среде моряков, и т. д. и т. п. Конечно, отправляясь в лоно Тефиды, они, несомненно, рискуют… Но под началом столь опытного капитана, на таком прекрасном судне, как «Стремительный», с безусловно опытной командой, никакой гнев Нептуна им не страшен…

Гарри Маркел оставался холоден и неприступен и очень сдержанно реагировал на бесконечный поток славословий и откровенной лести. Он ограничился коротким замечанием, что он сам и его люди сделают все от них зависящее, чтобы пассажиры «Стремительного» остались довольны предстоящим плаванием.

Теперь наступил момент, чтобы облазить судно «от трюма до клотика» [69], как выразился Тони Рено.

То, что юноши хотели все увидеть и потрогать на корабле, было вполне естественно. Разве плавучий городок, отданный в их распоряжение на три месяца, не стал их жилищем?… Разве он не превратился как бы в частицу Антильской школы, оторванной от Англии и ставшей их домом на время плавания?…

Прежде всего юные мореходы побывали в кают-компании, находившейся на полуюте, где все собирались за общим столом, закрепленным на случай бортовой качки; по бокам стола стояли скамьи с подвижными спинками, висели лампы, укрепленные на подвесках, располагались столовые приборы, закрепленные в той части бизань-мачты [70], что проходила через стол, свет сюда проникал через широкий зарешеченный иллюминатор; заглянули они и в буфетную, где тарелки, стаканы и прочая домашняя утварь были закреплены на случай бортовой и килевой качки. Рядом с кают-компанией по обеим сторонам располагались каюты для пассажиров: в каждой находилась койка с твердой рамой, туалетная кабинка, маленький шкаф, освещались они через иллюминаторы овальной формы, выходившие на полуют. В этих каютах и разместились наши юные путешественники, руководствуясь национальным признаком: на левом борту — Хьюберт Перкинс и Джон Говард в первой, Роджер Хинсдейл, один, во второй, Луи Клодьон и Тони Рено в третьей, на правом борту — Нильс Гарбо и Аксель Викборн в четвертой, Альбертус Лейвен в пятой и Магнус Андерс в шестой.

вернуться

[65] «Вот о чем я мечтал!» (лат.) (Гораций. Сатиры. II, б, 1 — 5.) (Примеч. перев.)

вернуться

[66] Оконечность Уэльса — речь идет о мысе Сент-Анс-Хед.

вернуться

[67] Лох-Ломонд — самое крупное озеро Шотландии; его площадь составляет 71 кв. км.

вернуться

[68] Роб Рой (правильнее — Роб Рой Мак-Грегор, а по официальным документам — Роб Рой Кэмбел; середина XVII века — после 1733) — вожак шотландских горцев, долго и упорно боровшийся как против английских поработителей, так и против гнета местных, шотландских дворян, герой множества народных баллад и одноименного романа Вальтера Скотта, одного из любимейших писателей Ж. Верна.

вернуться

[69] Клотик — точеный, обычно деревянный кружок с выступающими закругленными краями, надеваемый на флагшток или топ-мачту.

вернуться

[70] Бизань-мачта — ближайшая к корме мачта парусного судна (при наличии трех и более мачт).