Путешествие стипендиатов (илюстр) - Верн Жюль Габриэль. Страница 75

Тут же были посланы депеши директору Антильской школы и семьям юных лауреатов, сообщавшие о благополучном возвращении путешественников.

Уже вечером газеты рассказали о событиях, разыгравшихся на борту «Стремительного», и живописали перипетии, которые пришлось пережить мистеру Паттерсону и его юным спутникам, прежде чем они вернулись в Англию.

Эта история получила широкую огласку. Публика была глубоко взволнована всеми деталями ужасной драмы, начавшейся в заливе Корк убийством капитана Пакстона и его команды. Многие моряки с восторгом встретили известие о бесславном конце Гарри Маркела и всей его банды.

В то же время мистер Ардах поставил миссис Кетлин Сеймур в известность относительно произошедших событий. Можно себе представить весь ужас этой благонравной и щедрой дамы!… Страшно даже подумать, что могло бы произойти, не приди ей в голову идея отправить Уилла Мица в Англию на «Стремительном»!… А уж сколь велика была ее признательность храброму моряку, ставшему героем дня!… Теперь, когда Уилл попал в Ливерпуль, ему оставалось лишь ждать отплытия на «Элизе Уорден» в качестве второго боцмана. Кстати, владельцы корабля, узнав о подвигах юноши, поспешили повысить ему жалованье и пообещали скорое продвижение по службе.

Еще раз выразив капитану «Виктории» благодарность за чудесное спасение, мистер Паттерсон и ученики сели в ночной поезд. На следующий день они уже были в Антильской школе.

Поскольку каникулы уже кончились, можно себе представить, какую встречу устроили путешественникам после стольких испытаний их товарищи по школе. И совсем мальчишек, и почти взрослых юношей интересовали мельчайшие подробности, и еще долго, а может быть, и всегда, эта тема будет самой животрепещущей во время перемен. Разумеется, несмотря на огромное количество опасностей, которых счастливо удалось избежать пассажирам «Стремительного», множество юных сорвиголов хотели бы оказаться на их месте! И уж ни у кого из учителей не было и тени сомнения в том, что в случае объявления нового конкурса для совершения подобного путешествия в кандидатах недостатка не будет!

Правда, едва ли будущие стипендиаты встретятся с еще одной бандой пиратов, стремящихся захватить судно с лауреатами.

Однако юношам следовало поспешить встретиться с семьями, ожидавшими их с таким нетерпением, — даже страшно подумать, что было бы с ними, если бы дети вообще не вернулись из путешествия на Антилы!

Поэтому все, за исключением Хьюберта Перкинса, чьи родители жили на Антигуа, и Роджера Хинсдейла, родители которого жили в Лондоне, — Джон Говард, Луи Клодьон, Тони Рено, Нильс Гарбо, Аксель Викборн, Альбертус Лейвен и Магнус Андерс — немедленно отправились в Манчестер, Париж, Нант, Копенгаген, Роттердам и Гетеборг, дабы провести с родными несколько дней, прежде чем вернуться в Антильскую школу.

Эта история не была бы полностью закончена, если бы мы не сказали несколько слов о мистере Горации Паттерсоне.

Само собой разумеется, сцена, когда двое супругов упали друг другу в объятья, была одной из самых трогательных. Но нет! Миссис Паттерсон даже не могла допустить и мысли, что ее муж, человек столь пунктуальный, предусмотрительный и методичный, столь защищенный от всех жизненных превратностей, мог подвергаться подобным опасностям и столь счастливо избежать их. Но что сказал себе этот чудный человек, так это то, что больше никогда не рискнул бы повторить подобное плавание! Так счастливо он уже не смог бы выпутаться, non bis in idem [278], и миссис Паттерсон безоговорочно одобрила сию юридическую аксиому.

Когда мистер Паттерсон передавал супруге премию в семьсот фунтов, полученную на Барбадосе, он сопроводил сей торжественный акт словами глубокого сожаления о том, что не может приложить к данной сумме и знаменитого тригоноцефала, нашедшего свою гибель в мрачной пучине Атлантического океана. Что за эффект произвела бы змея если уж не в его гостиной, то в кабинете естественной истории Антильской школы!…

Затем мистер Паттерсон добавил:

— Теперь нам остается лишь отправиться к преподобному Финбуку, в приход на Оксфорд-стрит…

В ответ на это миссис Паттерсон не смогла сдержать улыбки и просто сказала:

— Это совершенно бесполезно, мой друг…

— То есть как… бесполезно? — воскликнул изумленный и даже несколько ошарашенный мистер Паттерсон.

Все это требует небольшого разъяснения. Вот оно.

Страдая избытком осторожности и совершенно фантастической любовью к порядку, во всем педантичный эконом Антильской школы вдруг решил, что завещания явно недостаточно для приведения всех его дел в идеальное состояние, а потому вбил себе в голову, что перед отъездом непременно следует развестись. В этом случае, если от него не будет известий и даже если он не вернется, миссис Паттерсон не придется ждать долгие годы, чтобы освободиться от опеки, как это неоднократно случалось с женами великих путешественников, попадавших в подобные прискорбные обстоятельства. Мистер Паттерсон не допускал даже мысли, что во время его отсутствия составленное им завещание не будет немедленно и без проволочек оформлено, как и надлежит при совершении всех дел, ведущихся согласно установленному порядку и методе. Чтобы дорогая спутница его жизни не смогла располагать собой и тем небольшим состоянием, которое переходило к ней как вдове?! Нет, нет и нет! Надо оформить развод, и точка!

Но если мысли мистера Паттерсона слишком глубоко засели у него в голове, чтобы он мог внять любому вескому доводу рассудка, то и у его достойной половины были свои незыблемые принципы, причем настолько незыблемые, что она никогда не согласилась бы на развод, даже при экстремальных обстоятельствах. Однако, насколько славный эконом был упрям, настолько же он был и забывчив, — о чем можно судить по нашему повествованию, — на что и рассчитывала миссис Паттерсон, надеясь уладить все к собственному удовольствию. Посоветовавшись с одним стряпчим, советником Антильской школы и старинным другом семьи, достойная леди сделала вид, что согласна на все, что только взбредет в голову ее благоверному. И, как и предполагала миссис Паттерсон, глубоко взволнованный совершением столь важного акта супруг ничего не заметил.

— Нет-нет… мистер Паттерсон, ведь я ничего не подписала… Мы с вами никогда и не были разведены… так что наш брачный контракт был и остается в силе…

— Ne variatur (неизменный)! — воскликнул мистер Паттерсон, нежно заключая супругу в объятия.