Сюрпризы моря - Кусто Жак-Ив. Страница 10
С приходом „Калипсо“ мы приступаем к работе. Вместе с Джо Томпсоном я ухожу в воду, прихватив гидрофон, который мы собираемся установить в первом же достаточно большом гроте, чтобы регистрировать шумы при входе и выходе из него.
Джо освещает путь. Продолжаем погружение и скоро обнаруживаем отверстие, ведущее в низкую и просторную пещеру. Приближаемся к нему. Джо направляет свет фонаря — и мы обнаруживаем, что место занято акулой.
Акула расположилась на песчаном дне — неподвижная, сосредоточенная, с приоткрытой пастью. Я сразу уловил, что она проявила к нам интерес, далекий от простого любопытства. Она не спит. Ее маленькие белесые, но очень возбужденные глаза следят внимательно, отмечая наши малейшие движения. Небольшая ремора нервно извивается на ее голове.
На сей раз это не акула-кормилица, встречавшаяся ранее. Это грозный представитель настоящих серых акул — Carcharinus. Я отчетливо вижу пять пар трепещущих жаберных щелей и не могу не восхититься элегантной мощью веретенообразного тела, заостренной мордой, брюшными, задним и спинным плавниками в форме секиры и неравно-лопастным (гетероцеркальным) хвостом.
Характерный участок дна Карибского моря: слева — коричневые кораллы вида „Оленьи рога“, справа — пышное разветвление сиреневой горгонарии, достигающей метровой высоты.
Эти маргаты с черными хвостами обитают на многочисленных банках рядом с рифами. Время от времени они, обычно стаями, наведываются на рифы в поисках пищи.
Джо, продолжая освещать пещеру, ухитряется осуществить съемку — предполагаю, что у него три руки. Я осторожно приблизился к акуле. Мне хотелось доставить Джо удовольствие: если бы я с обожанием прильнул к акуле, снимок бы значительно выиграл. Но подсознательно что-то останавливает меня!..
Что означает это легкое подрагивание? А эти удары хвостом? Я безуспешно пытаюсь найти какое-нибудь указание, позволяющее понять смысл поведения акулы. Он ускользает от меня… Как догадаться, не означает ли это покачивание головой предупреждение: „Внимание, нападаю!“?
Предполагалось, что в ходе операции „спящие акулы“ мы попытаемся дешифровать психологию их поведения. Боюсь, что эта сторона исследований очень далека от успеха…
Когда мой кархаринус, казалось, успокоился, я решаю снова приблизиться. Я касаюсь акулы — и она вдруг будто взрывается… Взметнув облако песка, она с неимоверной мощью врезается в известняковую стенку грота.
Я сжимаюсь в углу, не решаясь шевельнуть даже пальцем, и жду, когда ситуация прояснится — в полном смысле слова. Песок наконец оседает, и я вижу акулу полуоглушенную, полуразъяренную в самом отдаленном углу убежища. Я отступаю без лишней рисовки. Джо, продолжающий съемку, будто ничего не произошло, показывает двумя руками, что акула лязгает челюстями. Вот, наконец, штрих поведения, смысл которого совершенно ясен!
В спешке я подмочил гидрофон, о котором, признаюсь, совсем забыл во время этого интересного эпизода. Мы всплываем, и, перед тем как ступить на палубу „Калипсо“, Джо еще ухитряется заснять нескольких барракуд».
Когда Альбер Фалько и Джо Томпсон закончили рассказ о приключении, меня охватило желание сразу же нанести акуле визит.
Я погружаюсь в компании Бернара Делемота; он несет осветительную аппаратуру, а я — камеру. Кроме многочисленного снаряжения, мы прихватываем акульи дубинки, хотя я не совсем понимаю, какая от них польза. Считается, что они поддерживают морально.
Мы без труда находим пещеру, в которой совсем недавно акула хрястнулась о стену, и останавливаемся перед входом. Нечего и говорить, что мы предельно осторожны, чтобы не увеличить ее возбуждение; очень медленно мы проникаем в пещеру, стараясь дышать аккуратнее и создавать поменьше пузырей.
Акула находится по-прежнему в глубине своих апартаментов. Морда ее возбужденно дрожит. Полагаю, что мы оба разделяем ее нервное состояние… Захватывающее ощущение — приблизиться вот так к морскому хищнику, нервы которого уже пощекотали, чтобы заснять его крупным планом.
В создавшихся условиях — акула была загнана в тупик — каждое мгновение я мог ожидать внезапной атаки, непредсказуемость которой делает ее еще страшнее… Альбер Фалько прав: глядя на льва, волка или злую собаку, мы интуитивно предугадываем момент нападения; мы разбираемся в их мимике, положении тела, ворчанье, движениях губ и хвоста. В поведении акулы — за исключением случая лязганья челюстями — прочесть ничего нельзя. Связь между ее видом и состоянием отсутствует. Она равнодушна? Испугана? Раздражена? Я не находил признаков этого ни в глазах, ни в положении тела, ни в движениях хвоста и плавников акулы. Язык положений, которые принимает змея, неизмеримо яснее. Расстояние, отделяющее человека от акулы, с точки зрения эволюции, по-видимому, слишком велико. Она абсолютно непознаваема. И лучшее доказательство этому представила акула здесь, в гроте острова Мюжере, когда внезапно бросилась вперед!
Сильная волна в посеревшей от света прожекторов воде, облако песка, вдруг заволокшее все, — и беспокойство … Где она прошла? Я ощутил толчок волны, когда она пронеслась мимо, но не укусила ли она Бернара?
Когда песок осел, я с облегчением убедился, что мой спутник невредим. Мы обменялись знаками: «все в порядке». Не думаю, что после этого каждый успокоился полностью за другого. Что же касается акулы, то она исчезла. Как торпеда пройдя между нами, она выскочила на открытую воду.
Уже много недель команды «Калипсо» и гидросамолета соперничают, изучая гроты «спящих» акул. Теперь практически не проходит и дня без того, чтобы мы не обнаружили хотя бы одну.
«Наиболее многочисленны акулы-кормилицы, — рассказывает Филипп. — Обычно мы находим их лежащими на дне. Несмотря на примитивность, это очень красивая рыба. Манерой плавания, она чем-то напоминает змею. Плывущая акула совершает боковые движения тела.»
Огромная серая, или бычья, акула явилась приветствовать нас… Своим прозвищем этот опасный хищник обязан массивной голове и утяжеленным формам. Мы еще не знаем, что один из них повстречается нам в глубине грота.
Бернар Делемот, отыскивая пещеру, увидел гигантскую морскую зеленую черепаху. Он ухватился за панцирь рептилии, которая бешено ринулась вперед.
Три самых посещаемых места, окрещенных дортуарами острова Женщин, находились среди нависающих скал на расстоянии многих миль к северо-западу от острова Мюжере. Помимо грота Калипсо, там была еще пещера, названная нами «Грот де ля Пунта». «Во время одного погружения в грот Калипсо, — говорит Жак Делькутер, — мы увидели в свете фонарей великолепную тупорылую акулу, возлежащую на дне среди водорослей, горгонарий, и актиний. Неподвижная акула внимательно смотрела на нас. Она казалась не более удивленной, чем мы. В настоящее время принято считать, что этот вид акул может иногда посещать мелководную зону в поисках добычи, но, как правило, не задерживается там. Таким образом, забраковано еще одно старое „научное“ представление…»
Пилозубые акулы, или bull-sharks (бычьи акулы), как их называют в Северной Америке, из-за характерной формы головы — большой, мощной и закругленной — относятся к семейству серых акул (Carcharinides) и к роду настоящих акул (Carcharinus), самому опасному из семейства. Научное название этой акулы Carcharinus leucas — тупорылая акула. Это массивные, но стремительные рыбы, с серой спиной и белым брюхом, с большими плавниками и темной линией на спине; их длина более 2,5 м. Нападают они на самых крупных обитателей океана (скатов, орляков, акул других видов), но зато достаточно часто и сами оказываются жертвой касаток — крупных дельфинов.