Лососи, бобры, каланы - Кусто Жак-Ив. Страница 2

30 июня (Бернар Делемотт)

«С зодиаком [2] и двумя плашкоутами, нагруженными дальше некуда, мы покидаем „Калипсо“ в Музер Бей где-то около 13.50. Зодиаку не страшны даже эти суровые воды. Другое дело плашкоуты — они едва развивают скорость 5 узлов: по счастью, поднимающийся прилив помогает нам преодолеть узкий проток.

Много раз промерив дно залива в поисках фарватера, мы наконец то причаливаем в 100 метрах от места впадения в озеро Лососевого ручья, у левого его берега.

Место для лагеря показалось нам прекрасным, хотя комаров здесь изобилие. Мы решили на первые дни экспедиции обосноваться в рыбачьей хижине, которую разыскали примерно в миле от места высадки. Нам не терпелось узнать и место действия, и познакомиться с его обитателями — медведями, соседство которых ущемляло нашу гордость, несмотря на весьма оптимистические отзывы об их нравах.

В 17 часов все грузы были переправлены на берег, и оба плашкоута отправились в обратный путь, к „Калипсо“. Мы вымыли хижину, что было не так уж просто. Потом поставили палатку для хранения наших рабочих инструментов. На том месте, где мы будем снимать фильм, разбили небольшую палатку-„иглу“; она послужит нам укрытием в плохую погоду.

В 19 часов пытаемся установить связь по радио с „Калипсо“. Ги Жуас отвечает с корабля, но нам потребовалось по меньшей мере десять минут, чтобы с помощью различных манипуляций добиться чистого и ясного звука.

Наш повар, он же главный механик, Патрис Инносенти устраивает нам прекрасный прием: судя по прозрачности его коктейлей, запаса спиртного хватит надолго… Меню: пироги, солонина, не считая превосходных сардин в масле. Наши горячие поздравления повару — сардины бесподобны.

23.20: Ив Омер и Бебер [3] Фалько спят. Доминик Аррие и Патрис Инносенти курят по последней. Жак Ренуар все еще пишет, вероятно в страхе божьем перед колоссальными задачами программы. Что касается меня — я заканчиваю первую страницу вахтенного журнала, обильно намазываюсь антикомариной мазью и укладываюсь».

Знакомства

1 июля (Бернар Делемотт)

«Подъем в 6.30, после более чем беспокойной для всех ночи: комары нас зажрали. Умывание наспех и легкий утренний завтрак: два ломтя хлеба с маргарином и растворимый кофе.

7 часов: все наши попытки установить контакт по радио с „Калипсо“ терпят неудачу. Я решаюсь „допрыгнуть“ до судна: 7 миль с половиной — ерундовое расстояние, если море спокойно… Но когда я оказываюсь в протоке, скорость течения достигает 7–8 узлов. Зодиак пляшет как пробка на волнах, раскачиваемый завихрениями, мотор начинает рычать, как только винт показывается над водой. Впечатляюще! Однако меньше чем через полчаса я на борту „Калипсо“.

Каждый на своем посту — оба плашкоута готовы к выходу в море. Один привезет нам остальное оборудование. Другой зафрахтован экспедицией „Королевский краб“ в залив Ольги. Если „Калипсо“ не ответила на наш сигнал в 7 часов, значит, она нас не слышала — был другой, очень нужный разговор… Это успокаивает меня, да и качество нашей аппаратуры не дает повода для беспокойства. К тому же Жан, бортрадист, поедет со мной в лагерь, чтобы договориться, какую частоту мы будем использовать впредь.

Я возвращаюсь в хижину в 10 часов. Жак и Ив улетели на гидросамолете на озеро Акалура: они уже достаточно взрослые, чтобы рассказать про свой день сами.

Мы с Фалько приготавливаемся к путешествию на зодиаке вверх по Лососевому ручью — в гидрокостюмах и с ружьем в руке: медведи все-таки… отнюдь не обязаны быть уверенными в наших мирных намерениях…

Мы проходим всего лишь около 200 метров по маленькому протоку на зодиаке с мотором. Дальше приходится вылезать и тащить зодиак волоком. Поток невероятно быстрый. Мы продвигаемся с огромным трудом, хотя вода достигает нам только до колена. Скользкие камни на дне отнюдь не способствуют сохранению равновесия… Время от времени мы опять садимся в зодиак и одолеваем метров пятьдесят, минуя водовороты, скользя между скал, как слаломисты, с мотором, поднятым до максимума.

Продвинувшись столь изнурительным способом менее чем на километр, мы все же вынуждены покинуть зодиак. С рюкзаками за спиной мы продолжаем поход пешком по берегу реки, в траве по пояс, по медвежьей тропе. Вся жидкость, что только есть в наших телах, потом стекает в гидрокостюмы: посему время от времени мы с наслаждением барахтаемся в ледяной воде потока.

А вот и следы крупного зверя. По тому, как примята трава, да и по куче экскрементов мы ясно понимаем, что зверь этот — медведь и что он совсем недавно прошел по этой тропинке вдоль ручья. Через сотню метров мы имеем удовольствие убедиться в справедливости наших подозрений: огромное стопоходящее скрывается в подлеске.

Конечно, мы счастливы и слегка возбуждены этой встречей. И все же мы инстинктивно спускаемся в ручей и далее идем по его ложу.

Мы миновали уже три островка, когда над нами появилось великолепное хищное пернатое, с невероятным размахом крыльев, белых на концах. Для птицы такого размера крик его звучит несколько странно. Вне всякого сомнения, это белоголовый орлан. Мы замечаем его гнездо на дереве.

Дальше сегодня мы уже не пойдем… Поворачиваем в лагерь. На всем пути туда и обратно даже хвоста лосося мы не видели. Но в устье Лососевого ручья мы заметили множество камбал, вероятно, появившихся здесь в ожидании приносимой течением икры — пищи, которой они лакомятся каждый год в одно и то же время.

20.30: последний сеанс связи с „Калипсо“, которая покидает Музер Бей в 22 часа. Мы будем связываться с судном ежедневно с 7.30 до 19.30. Теперь, когда мы узнали кое-что о Лососевом ручье, а Ренуар и Омер — об озере Акалура, нам нужны твердые распоряжения Паши*». [4]

Попытка зарыбления

1 июля (версия Жака Ренуара)

«Утром, пока Делемотт добирается до „Калипсо“, Ив Омер и я ждем в лагере гидросамолета, который мы запросили у местных служб „воздушных такси“.

Мы взлетаем в 11.30. Дверцы самолета сняты, чтобы дать нам возможность сделать несколько снимков с воздуха, особенно „Калипсо“, которая уходит в залив Ольги.

Озеро Акалура, где Департамент рыболовства и охотоведения Аляски (ДРОА) готов провести операцию „Зарыбление“ (которую мы хотим тщательно отснять), пребывает далеко не в том состоянии, как озеро Фрезер пять лет назад. Сюда все еще заходят лососи. Когда-то они были здесь столь изобильны, что был организован местный рыбозавод (работавший до 1932 года). Но интенсивный отлов привел к быстрому исчезновению лососей. Движимые алчностью люди перегородили сетью проток, соединявший озеро с морем, — и лишь немногие лососи избежали смерти.

Лососи, которых вселяют в озеро Акалура, родом из соседнего озера, называемого Красным. На воды этого озера мы и садимся, как раз напротив гидросамолета, нанятого специалистами ДРОА.

Операция происходит следующим образом. У входа в озеро деревянная запруда останавливает лососей в их стремительном продвижении и направляет по сетчатому коридору в рыбоприемник размером примерно 5 на 10 метров. Когда мы приехали, их было около шестисот в этой ловушке, и многие стремились освободиться из плена, выпрыгивая из воды более чем на метр… Отсюда рыб, пойманных сачком, помешают на тоббоган, [5] переправляющий их в резервуары гидросамолета ДРОА, укрепленные на его поплавках. В эти резервуары вместимостью 25 галлонов (112 литров) можно поместить по 25 лососей. Гидросамолет взлетает, быстро достигает озера Акалура и садится там. Не выходя из кабины, простым нажатием рукоятки, пилот опрокидывает резервуары и высвобождает рыб.