Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий. Страница 19

«Теперь с гарантией. Стекло вперемешку с перцем не лечится. Пострадавший всех изведет своими воплями. А тут и эффект от приема стероидов подоспеет. Жаль, сильного слабительного нет, а то б я всю команду на очко отправил. Террористы-засранцы… Хе-хе-хе. Сюжет для фильма в стиле братьев Цукеров. Отложим в памяти, пригодится. Поносный противник — мечта любого контрдиверсанта-одиночки вроде меня. Ослаблен, издерган, вечно отвлекается на решение собственных проблем и легко определяется по запаху. Ладно, дальше видно будет… А пока и лампочек с гормонами хватит».

Рокотов удовлетворенно обвел взглядом склад, выскользнул в коридор и скрылся в темноте бокового тоннеля.

* * *

— А вы знаете, коллега, — доктор Лоуренс Фишборн оторвался от передовицы «Бостон Глоб», — Питер Дюсберг все же был прав в отношении вируса СПИДа.

Профессор Брукхеймер отложил в сторону распечатку вчерашнего выступления лауреата Нобелевской премии академика Муллиса на семинаре микробиологов и воззрился на собеседника.

Бесшумно возникший из-за спины Фишборна официант поменял пепельницу на чистую, выставил перед седовласыми учеными заказанный кофе и удалился. Обслуживание в бостонском «Мариотте» всегда было на высочайшем уровне. И это обстоятельство играло немаловажную роль в избрании места проведения ежегодного конгресса вирусологов, куда со всего мира съезжались самые маститые исследователи. На неделю Бостон превращался в столицу мировой науки, ибо, помимо специалистов по микроорганизмам, на конгресс прибывали светила физики, химии, общей биологии, медицины, эпидемиологии, множество аспирантов. Не обходилось и без присутствия военных и разведчиков, старательно и безуспешно изображавших из себя сугубо гражданских специалистов.

— Выкладки Дюсберга интересны, — согласился Брукхеймер, — однако позволю заметить, что они не однозначны. При желании их можно трактовать и в обратном направлении.

Фишборн прикурил новую сигару.

— Как и статистику центра эпидемиологического контроля…

— Вероятно, — кивнул Брукхеймер.

— Вы помните программу шестидесятых «Вирус-Рак»?

— Относительно лейкоза?

— Да.

— В общих чертах. Я тогда был занят на кафедре у Коэна в Цинцинатти, — профессор помешал ложечкой в чашке, — просматривал только релизы Министерства здравоохранения.

— Я тоже напрямую не был задействован, — Фишборн наклонился вперед, — но за публикациями следил. И отметил ряд странностей, которые совпадают с нынешней ситуацией по СПИДу.

— Тогда просветите меня, коллега, — Брукхеймер взял с блюдечка рогалик и обмакнул его в кленовый сироп.

— Слушайте, — Лоуренс довольно улыбнулся.

При всей своей загруженности основной работой неугомонный доктор изыскивал время для чтения всех мало-мальски значимых материалов по микробиологии. И обращал пристальное внимание на научные споры, частенько выступая в роли независимого эксперта.

— Итак… Параллелизм исследований вирусов рака и СПИДа заключается в следующем — изначально небольшие контрольные группы, определение возбудителя заболевания исключительно по антителам в крови и отсутствие прогресса в поиске вакцины. Приплюсуйте к этому заинтересованность центра эпидемиологическою контроля с их двухмиллиардным бюджетом, а в случае иммуннодефицита — еще и избирательность вируса.

— Это косвенные признаки, — задумчиво заявил Брукхеймер, — методика антигенов и антител широко распространена.

— Но наличие антитела ничего не говорит о развитии конкретной болезни.

— В ряде случаев — да, — согласился профессор.

— Именно к этому я и веду, — Фишборн выпустил клуб дыма, — вспомните восемьдесят четвертый год. Пять случаев пневмоцистной пневмонии, объединенных в одну группу, — и нам объявляют о начале эпидемии новой болезни. Спустя месяц ее называют синдромом иммуннодефицита. Тут же нашли возбудитель, провели широкомасштабное тестирование, обнаружили гигантское число похожих случаев, а дальше вы и сами все знаете.

— Но, в отличие от лейкоза, конкретный вирус все же выделен.

— Не все так просто, коллега. Пару лет назад я занимался пробами крови наших солдат, у которых был обнаружен СПИД, и отфильтровал культуру вируса. Однако уверенности в том, что именно он вызывает ослабление иммунной системы, у меня нет. Для начала я проэкспериментировал с гарантированно незараженной абортивной кровью…

— И каков результат?

— Нулевой. Вхождение вируса в клетку состоялось, но при этом ее характеристики остались фактически неизменными. И концентрация антигенов в растворе не изменилась. — Фишборн сделал глоток кофе. — Образец до сих пор сохранился… Вирус просматривается, а антитела — нет.

— Ваше объяснение?

— Вирус-спутник. К ослаблению иммунной системы он не имеет никакого отношения. А так называемые СПИД-заболевания имеют более простую природу. К примеру, нарушения химических реакций в клетках иммунной системы. Недостаточная выработка катализатора, избыток ингибитора, слабая сепарация вещества на оболочках… Насколько мне известно, под этим углом проблему еще никто не рассматривал.

— Вы упоминали об избирательности, — напомнил Брукхеймер.

— И это тоже. Я посмотрел статистические данные. Выходит, что девяносто процентов заболевших СПИДом — наркоманы-гомосексуалисты в возрасте от двадцати до сорока лет. Для эпидемии картина довольно странная. Кстати, вы помните смерть главного статистика США в прошлом году?

— Да. Ограбление, по-моему…

— Это официальное заключение.

— Вы с ним не согласны?

— Противопоставить данные собственного расследования я, как вы понимаете, не могу. У меня их просто нет. Но логически разобраться я пытался. Все дело в том, что буквально за месяц до его смерти я получил предварительный вариант его ежегодного отчета Конгрессу. Он просил меня дать уточненные данные по нескольким параграфам. Отчет я ксерокопировал, данные отослал и занялся своими делами… Когда же его убили, я сравнил черновой вариант доклада с опубликованным, — Фишборн сделал эффектную паузу.

— Ну и?

— В разделе, посвященном СПИДу, исчезли три таблицы.

— Но сам раздел остался?

— Да.

— Таблицы могли быть трансформированы в другие схемы. Так часто бывает, — Брукхеймер собаку съел на подготовке и оформлении документации.

— Не могли.

— Почему?

— Объясняю — Лоуренс победно улыбнулся. — Таблица номер один — статистическая подборка по национально-этническим группам, номер два — по заболевшим и незаболевшим партнерам инфицированных, номер три — результаты применения «а-зэ-тэ» [12]в свете эффективности препарата.

— Почему кроме вас никто не обратил на это внимания?

— Черновые варианты отчетов отправляются обратно. Копировать их не разрешено.

— Но вы все же скопировали.

— Это случайность. Мне в помещение на неделю занесли два ксерокса. Что-то там меняли в оборудовании четвертого этажа. И использовали второй блок моей лаборатории под временное хранилище, — с наивным выражением лица объяснил Лоуренс.

Брукхеймер покачал головой. В случайности, связанные с сующим повсюду свой длинный нос Фишборном, он не верил. Если бы доктору не поставили в лабораторию ксероксы, тот бы не поленился и снял бы копии в другом месте.

— Таблицы сильно разнились с сутью отчета?

— Еще бы! По ним выходило, что наши методики диагностики и лечения никуда не годятся. Из пятнадцати тысяч обследованных женщин, которые живут с инфицированными мужьями без предохранения, не заразилось ни одной. Больные, к которым применяется АЗТ, живут меньше тех, кто вообще не лечится. В окончательном варианте документа этих данных нет.

— И именно поэтому произошло убийство?

— У меня нет другого объяснения, — вздохнул Фишборн. — Прибыли от истерии относительно СПИДа исчисляются миллиардами. А убивают и за значительно меньшие суммы. Да вы сами вспомните недавнюю историю с альфа-фета-протеинами.

вернуться

12

АЗТ (AZT) — препарат, применяемый для «лечения СПИДа». Крайне токсичен, его позитивное влияние на ВИЧ сомнительно. Фактически он убивает все клетки подряд.