Ковчег Могущества - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 5

Сета играл садовник, потому как никто из уважающих себя вельмож не желал лицедействовать в личине злодея и предателя. Садовник же настолько вошел в образ, что всякий раз, «убивая» своего брата Осириса, неистово потрясал мечом, а потом делал яростно-свирепое выражение лица и начинал «кромсать» тело несчастного якобы на множество частей. Несчастная Исида (Хаба, жрица одноименного храма), заламывая руки, бросалась к возлюбленному Осирису (Ранебу, Верховному жрецу Инебу-Хеджа), но, увы, всегда «опаздывала»: к этому моменту жизнь уже оставляла правителя Нижнего Египта.

Сет, торжествуя, потирал руки: теперь он – единственный и полновластный правитель Египта, Нубии и Эритреи! Больше ему не придется довольствоваться жалкими крохами власти!

Тем временем Исида, прибегнув к помощи Нефтиды, укладывала Осириса на белую ткань, после чего, «упиваясь горем», мастерски изображала, как пропитывает тело супруга специальными смолами, дабы превратить его растерзанные останки в бессмертную мумию [12]. Затем несчастная вдова, раскинув руки, словно соколица – крылья, «соединилась» с телом Осириса, после чего… «понесла» от него ребенка.

Но тут на сцене снова появился коварный Сет! Жестом, полным презрения, он указал своим воинам в сторону беззащитных женщин. Те тотчас поспешили скрыться, и подручные Сета гордо унесли «тело» Осириса со сцены [13].

Пока Исида исполняла свой «последний супружеский долг», царица Тея-Тефнут исподволь наблюдала за стоявшим рядом с «богиней Маат» своим старшим сыном, Тутмосом – красивым юношей, изображавшим сегодня бога Тота. От внимания умудренной жизненным опытом женщины не ускользнуло, сколь восторженно поглядывает Тутмос на юную и очаровательную (если не сказать – соблазнительную) дочь начальника дворцовой стражи, которой и досталась в сегодняшнем представлении роль богини Маат. Конечно же, царица сразу догадалась, что ее пятнадцатилетний отпрыск почувствовал наконец в себе мужскую силу, и, значит, отныне общений с представительницами прекрасного пола ему уже не избежать. И все-таки Тее хотелось, чтобы первый урок любви ее сыну преподала не дочь начальника стражи, а опытная в подобных делах наложница – обученная таким изощренным ласкам, которые способны были бы удовлетворить любые желания пусть даже совсем еще юного мужчины.

От сокровенных мыслей Тею отвлек появившийся на сцене Гор – сын, рожденный Исидой от умершего Осириса. Гор зычно взывал к могущественной триаде богов, и в особенности к богу Ра, но, по замыслу представления, триада должна была оставаться «глухой» к речам Гора.

И вот наконец настал черед Тота и Маат – помощников всемогущего бога Ра. Молодые люди дружно бросились на колени и начали в унисон умолять Ра быть к Гору снисходительным и великодушным: ведь мало того, что Гор – истинный наследник Нижнего Египта, так он же должен еще и поквитаться с Сетом за смерть отца!

Ра-Аменхотеп поднялся и величественно простер длань к небу:

– Не внять мольбам сим невозможно, боги! – излишне театрально воскликнул он. – Коварный Сет хотя и правнук мой, но должен будет понести заслуженную кару! Какое счастье, что Геб и Нут, произведшие его на свет, не видят ныне сына своего позора!.. Что скажешь, дочь моя? – обратился божественный Ра-Аменхотеп к Тефнут-Тее, с самого начала действа хранившей молчание.

Тея поднялась с кресла и тоже воздела руки к небу.

– О, Атум – прародитель наш великий! Правитель Та-Урсы [14]! Потомок твой предателем стал и убийцей! Как объяснить мне это детям моим, Гебу и Нут, стоящим ныне у ложа твоего предсмертного? Чем утешить мне Исиду и Гора?..

В тот самый момент, когда Тефнут испрошала совета у Атума – своего умирающего прародителя, оставшегося на Та-Урсе, на сцену поднялся Шу и с пафосом воскликнул:

– Горько говорить мне, сестра и жена моя, но Сет заслуживает смерти! Нет ему прощения! Люди почитали Осириса, Исиду и коварного Сета за богов, несущих им процветание и справедливость! Неужто ж мы оставим убийство Осириса безнаказанным? – Шу, вопрошая, повернулся к Ра и Тефнут и умоляюще простер к ним руки.

– Нет! Вот мой божественный жезл! – ответствовал Ра, протягивая Гору золотой жезл. – Пусть он и станет оружием возмездия! И да восторжествует справедливость!

Тот-Тутмос поднялся с колен, приблизился к Ра, принял из его рук протянутый ему жезл и лишь потом передал «оружие возмездия» Гору-Камосу, своему близкому другу и наперснику, многозначительно при этом подмигнув. Сей известный обоим условный сигнал означал: жду тебя после представления в своем шатре.

* * *

Утомительное представление под названием «Из жизни богов» наконец завершилось. Как всегда, благодарные зрители осыпали актеров ароматными лепестками роз, выращенных во дворцовых садах «коварным Сетом», то бишь трудолюбивым садовником.

Аменхотеп любил эти ежегодные представления, они дарили ему иллюзию справедливости жизни. Сегодня же на протяжении всего действа он наблюдал в основном за Верховным жрецом, исполнявшим роль мученика Осириса. Вот уже который год фараон не уставал удивляться его актерским способностям! Да, уж что-что, а лицедействовать, то бишь «притворяться», Ранеб умеет!..

Невольно в памяти Аменхотепа всплыли слова отца, Тутмоса IV, касающиеся отношения к богам и жречеству. Еще задолго до того, как отправиться в царство Осириса, отец неоднократно внушал Аменхотепу, что богов следует чтить и уважать, ибо они – прародители всего Великого Египта. А вот давать излишнюю волю жрецам ни в коем случае не стоит – иначе те рано или поздно непременно пожелают возвыситься над потомком божественного Ра, то есть над самим фараоном.

Полузабытые слова отца неожиданно взволновали Аменхотепа. Он припомнил, что в последние годы храмы, разбросанные по всему Египту, с завидными упорством и постоянством и впрямь набирают силу. В частности, присоединяют к своим владениям все новые и новые земли. И это не считая того, что крестьяне платят служителям храмов такие огромные подати, которые с государственными налогами смешно даже сравнивать…

Поразмышляв на эту тему еще какое-то время, Аменхотеп пришел к твердому выводу: настала пора предпринять по отношению к храмам и их служителям радикальные меры! В первую очередь, разумеется, ограничить права и власть Верховного жреца Ранеба, а уж потом, чуть позже, и всего жречества в целом. Сложность же проблемы заключалась, однако, в том, что пока еще Аменхотеп не знал, как осуществить это на практике. Более того: ему было стыдно признаться даже самому себе, что он… опасается Ранеба! Слишком уж огромными влиянием и властью тот обладал еще при жизни отца, а уж про нынешние времена и говорить не приходится…

* * *

Царица Тея покинула закончившееся представление в сопровождении дочерей – Сатамон и Бакетамон, падчерицы Кийи, рожденной от наложницы, которая недавно умерла очередными родами, и всей своей свиты. Погуляв немного по саду и вдоволь насладившись дурманящим сладковатым ароматом тигровых лилий, царица неожиданно остановилась.

– Пошлите за Камосом! – приказала она одной из служанок. – И передайте сыну первого советника, что я желаю видеть его немедленно!

Отделившись от свиты, девушка-служанка помчалась исполнять приказание своей повелительницы, а все остальные неспешно направились в сторону дворца.

Добравшись до своих покоев, царица первым делом пожелала испить холодной фруктовой воды, а затем, удобно расположившись в любимом кресле, попыталась сосредоточиться на словах, которые ей с минуты на минуту предстояло высказать Камосу.

– Моя несравненная госпожа, я уже перед вами и весь к вашим услугам! – звонко отрапортовал появившийся в дверях Камос, низко при этом поклонившись.

Царица властным жестом указала молодому сегеру на мягкую скамеечку, стоящую напротив ее кресла. Юноша безропотно проследовал к предложенному месту, трепеща в душе от предчувствия, что разговор с царицей предстоит непростой.

вернуться

12

Считается, что именно Исида первой применила технологию мумифицирования.

вернуться

13

Приведена одна из многочисленных версий убийства Осириса Сетом и Священного совета богов. На самом деле у каждого египетского нома (административной единицы) своя интерпретация мифа. А всего номов – более сорока. В одной из таких версий говорится, что Геб, Нут и сам Ра неоднократно покидали землю на Золотом диске и посещали свою прародину – Та-Урсу. В данном случае Геб и Нут пребывали на Та-Урсе, а Ра, Шу, Тефнут вершили правосудие в Та-Кемет.

вернуться

14

Так в Древнем Египте называли Большую туманность в созвездии Ориона. Приблизительный перевод: Та-Урса – древняя, далекая земля. Считалось, что верховные боги Египта, а именно: Ра, Шу, Тефнут, спустились на Землю именно из этой туманности. На Земле Шу и Тефнут породили Геба и Нут, те же – Осириса, Исиду, Сета и Нефтиду. Осирис и Исида стали супругами и правили Нижним Египтом со столицей Бехдед. Сет и Нефтида же правили Верхним Египтом. Столицей Верхнего царства был Омбос. Ра также имел детей (полубогов) от земной женщины.