Небесный Сион - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 33
– И вы, я так понимаю, раскрыли одну из них… – выказал предположение Альбано.
Исидора кивнула.
– Возможно. Во всяком случае, мне так кажется…
Граф потерял терпение и несколько раздражённо заметил:
– Исидора, прошу вас, не томите!
Женщина победоносным взором обвела своих спутников и подробно рассказала им о том, как ей удалось расшифровать надпись на древней гематрии, о своей поездке в Лион, о барельефах, украшающих базилику Нотр-Дам-де-Фурвьер и о завещании де Молэ, содержание которого ей удалось приблизительно вспомнить.
Рассказ Исидоры произвёл на Альбано неизгладимое впечатление. Он попытался сопоставить сведения, имеющиеся у него о Приорате Сиона, который возглавлял Рене Добрый, особенно о влиянии ордена в Африке.
– Вы понимаете, что вы сейчас рассказали? – вкрадчиво поинтересовался Альбано у женщины.
Та пожала плечами.
– Думаю, что – да. Тамплиеры оставили послание своим последователям. Не удивлюсь, если таковые имеются в Эфиопии. Ведь именно о ней говорится в надписи, не так ли? Да и упоминание о Ковчеге Завета в завещании магистра де Молэ, лишь подтверждает эту версию.
Альбано нервно сглотнул.
– Вы поражаете меня своим умом, сударыня. Теперь меня не удивляет, что именно вы сопровождаете монсеньора…
Граф невольно испытал чувство гордости за Исидору. Уж он-то неоднократно убеждался в её способностях!
Остаток пути до Лиона путешественники проделали молча. Альбано тщательно обдумывал слова Исидоры. Та же увлечённо читала книгу, пытаясь таким образом отогнать гнетущие мысли. Граф невольно погрузился в размышления: «Тамплиеры не дают мне покоя – они, словно преследуют меня. Сначала я получил во владение замок Аржиньи, принадлежавший ордену, затем нашёл ларец с завещанием де Молэ. Ларец оказался слишком ценным, его похитила Консуэло для своего бывшего возлюбленного. А затем выяснилось, что ларец хранит кровь Христа… Боже мой, от всего этого можно сойти с ума! Теперь это таинственное послание… И зачем только Исидора расшифровала его?.. Неужели это как-то имеет отношение к исчезновению Бернара?.. Нет, нет… Этого не может быть… Причём здесь Бернар и Небесный Сион?.. Не вижу никакой связи…»
Карета графа д’Аржиньи пересекла городские ворота Лиона, ещё задолго до вечерни. Кучер, недавно сопровождавший Исидору и Консуэло в поездке за лионскими шелками, уверенно направил лошадей к гостинице «Лев и три лилии», где новоявленный генерал иезуитов вместе со своими спутниками намеревался сытно отужинать, отдохнуть и с рассветом продолжить путь в Валанс.
Предприимчивый, гостеприимный хозяин разместил знатных постояльцев в лучших комнатах: Альбано расположился вместе с графом, Исидора же заняла небольшую, но весьма уютную смежную комнату.
Ночь для Альбано и Исидоры прошла спокойно. Утомлённые дорогой, переживаниями и неожиданными открытиями, они крепко спали. Граф же напротив, не мог долго уснуть. Он, беспрестанно ворочаясь на кровати, с завистью прислушивался к ровному дыханию своего секретаря, доставшего по наследству от вездесущего Сконци. Отчего-то его одолевали дурные предчувствия и тревога.
Он заснул далеко за полночь – сон навалился тяжело.
– Мальчик мой…
Шарль услышал знакомый старческий голос, несомненно, он принадлежал Итриде.
Он хотел ответить, но, увы, не смог произнести ни слова.
– Я знаю, тебе сейчас тяжело… – продолжила ведьма. – Бернар, которого ты любил, как сына, пропал… Но ты непременно найдёшь его… Прислушивайся к зову своего сердца… Не давай волю гневу… Судьба приведёт тебя туда, где ты должен быть…
Шарль проснулся, словно от резкого толчка. Он сел на кровати и огляделся – комната была пуста, если не считать мирно посапывавшего Альбано на тюфяке, набитом свежей соломой.
Граф отёр пот, струившийся со лба, правой ладонью.
– Господи Всемогущий… – он осенил себя крестным знамением. – Итрида просто так не приходит… Значит, мальчик жив… Возможно, с ним всё в порядке…
Немного успокоившись, Шарль лёг на кровать и снова заснул, сны более не тревожили его.
…На рассвете генерал иезуитов и его спутники покинули гостиницу, щедро расплатившись с хозяином, тот старался быть предельно почтительным и даже подобострастным, ибо чутьё подсказывало ему: граф – очень важная особа.
Карета генерала приближалась к Валансу, когда колокола монастыря валломброзанцев огласили своим звоном прилегающие предместья, возвещая нону.
Шарль сосредоточился – ему предстоял непростой разговор с настоятелем монастыря. И от того, насколько он сможет разговорить его, и узнать все подробности об исчезновения Белуччи и Бернара, зависило многое.
Граф невольно бросил взор на перстень с печатью Сконци, который в данный момент украшал безымянный палец правой руки.
«А что, если мне припугнуть настоятеля, воспользоваться данной мне властью?.. По словам Жиля он не прост, как кажется на первый взгляд. Возможно, так я узнаю гораздо больше и быстрее то, что меня интересует…»
Шарль облегчённо вздохнул, решив, что поступит при встрече с настоятелем монастыря Валломброза именно таким образом.
Альбано не спускал с генерала глаз, пытаясь понять: что происходит в душе его патрона?
«Человек, несомненно, умный и сильный духом… – размышлял секретарь. – То обстоятельство, что он пока не владеет ситуацией в ордене – ровным счётом ничего не значит. Сконци умер скоропостижно… Граф получил от него перстень, символ власти… Разумеется, для него это было полной неожиданностью. Да и потом то, что мальчик, в котором заинтересован сам Ватикан, воспитывался в Аржиньи что-нибудь да значит. Сконци всецело доверял графу и даже обмолвился мне, что не раз прибегал к его помощи. Мой долг помочь генералу, пусть даже он временно занимает сию высокую должность. А, что касается Небесного Сиона, об этом стоит подумать отдельно… Возможно, после того, как мы найдём мальчика…»
Кортеж графа д’Аржиньи прибыл в Валанс. Граф, ныне генерал, секретарь и Исидора разместились в близлежащем постоялом дворе, том самом, где не так давно коротал время Белуччи вместе со своими новоявленными знакомцами.
Утром граф в сопровождении своего секретаря и двух телохранителей решительно направился в монастырь валломброзанцев, намереваясь узнать всю правду об исчезновении Белуччи и Бернара.
Братья-привратники сразу же догадались: перед ними знатный господин и тот час же доложили о его визите отцу-настоятелю. Отец Кристиан отреагировал спокойно – да мало ли, какой знатный дворянин желает его видеть!
Настоятель принял визитёров в своём небольшом кабинете. Прислужник подобострастно отворил дверь перед графом и Альбано, те вошли внутрь кельи-кабинета. Два телохранителя остались в узком коридоре…
Отец Кристиан воззрился на гостей.
– Прошу вас, господа, – он жестом указал на два скромных стула, на которых тотчас же разместились визитёры. – Чем могу быть полезен?
Граф кивнул в знак благодарности и представился:
– Я – граф д’Аржиньи, а ныне генерал небезызвестного вам ордена. – Затем нарочито положив правую руку, которую украшал символ власти иезуитов на навершие меча.
Настоятель смертельно побледнел. И это не скрылось от цепких взоров генерала и секретаря. Они не без удовольствия взирали на монаха, который тщетно надеялся скрыть исчезновение Белуччи и мальчика.
Наконец настоятель пришёл в себя.
– Я так понимаю, вы – приемник Валери Сконци, – произнёс он, пытаясь придать голосу уверенности.
– Да. Прежний генерал почил в Бозе и передал мне символ власти, – подтвердил Шарль. – А посему, в силу данной мне власти и в силу того, что большая часть имущества вашего монастыря принадлежит ордену иезуитов (об этом графа заблаговременно проинформировал Альбано), я желал бы знать: что вообще здесь происходит?! – Леденящим душу тоном отчеканил новоявленный генерал и пристально воззрился на настоятеля, готового потерять сознание.