Гладиаторы (СИ) - Андриенко Владимир Александрович. Страница 61

– Но сегодня ты пьешь вино, Критий.

– Сегодня да.

В этот момент служанка поставила на стол амфору, фиал и целое блюдо кровяной колбасы.

– Угощайся, друг раб. Если ты желаешь, чтобы я именно так называл тебя.

– Я тоже привержен к вину, Критий, – раб щедрой рукой до краев наполнил свой фиал.

– Как все философы. А что привело столь образованного человека так далеко от Афин?

– Судьба и злой рок. Я проиграл доверенные мне деньги. Затем пытался бежать, но меня схватили и продали в рабство в уплату долга. Я люблю игру не менее, чем вино.

– Игра есть обман, – назидательно поднял вверх палец Сатерн-Критий. – Невежды думают, что можно обогатиться просто так, без всяких усилий.

– Вот в этом ты прав. Невежда – слепец, а обман – пелена на его глазах. Распиши пелену в любой цвет, но она останется пеленой. Правда же прозрачна, как родниковая вода. И правда в том, что я теперь одет в рубище и выполняю чёрную работу.

– Но судьба ведь может измениться, – сказал Сатерн. – Сегодня ты раб, а завтра свободный человек. Не так ли? На все воля бессмертных богов.

– Я не верю в богов, Критий. Все ваши развратные боги суть выдумка ограниченных людей. И не они правят миром.

– Но кто же тогда? Кто правит нашим людским муравейником, если не Юпитер?

– Разум! Или Великий Нус! Он распределен в природе по частицам. Даже в рое пчел есть маленькая доля вселенского разума. Он есть и у нас людей. Хотя я сомневаюсь, что у людей его больше чем у пчел.

– Ты так думаешь? Это мне нравиться. Но если нами правит Нус, или Разум, то все в жизни должно быть подчинено законам разума и выгоды.

Они снова выпили по полному фиалу.

«Этот раб не часто пьет вино и опьянеет раньше, чем я, имеющий столь солидную практику. И тогда я постараюсь узнать, зачем он приходил к гладиатору!»

– А если так, – продолжил Сатерн-Критий, – то мне нечего бояться страхов загробного мира. И если нет никаких богов, то нет и жизни после смерти! Земная юдоль – вот наш Олимп и наш Аид.

– Ты говоришь страшные вещи, Критий, – произнес раб. – А как же божественный цезарь?

– А что цезарь? Ты думаешь, что философа-стоика можно напугать цезарем? Что мне могут сделать – убить? Это совсем не пугает меня. Все мы умрем когда-нибудь. Сегодня или завтра. Не все ли равно когда.

– Но человеческие существа стремятся продлить свою жизнь любой ценой. Разве ты станешь это отрицать?

– Нет. Но это люди глупые. Они не понимают глубокого смыла человеческой жизни.

Они снова выпили. И Сатерн решил перейти к цели которую преследовал.

– Я бы отдал свою жизнь во имя цели. Но вот где найти такую цель? Хотелось бы погибнуть с великой славой. Как Евн-Антиох (Евн-Антиох – раб сириец, возглавивший в 137 году до н. э. восстание рабов в Сицилии. Был провозглашен царем. Его царство рабов существовало около пять лет).

– Евн-Антиох? – удивился раб. – А кто это такой?

– А ты разве не знаешь? – Сатерн поднял на раба глаза. – Это вождь рабского восстания на Сицилии. Простой раб из Сирии поднял восстание и рабы, провозгласили его царем Сицилии под именем Антиох. Он правил в течение нескольких лет.

– Расскажи мне о нем подробнее.

– Тссс! – Сатерн приложил палец к губам. – Такие разговоры крайне опасны. Ты не боишься? Я лично ничего не боюсь, но если нас с тобой схватят то отвечать будешь и ты. Только за то, что слушал.

– Говори! – раб выпил еще вина.

Сатерн поведал ему историю давнего сицилийского восстания рабов, которую знал очень хорошо. Раб слушал его с замиранием сердца и фискал понял, что сейчас плод сам упадет к его ногам….

…Децебал принес Кирну в камеру небольшую корзину с продовольствием и амфору с вином. Охранник охотно пропускал его за небольшую плату, и они могли общаться с узником.

– Это ты, Децебал? Рад твоему приходу, друг.

– Я хочу угостить тебя вином. Отменное.

– Спасибо. Здесь кормят очень плохо. Да ты и сам отлично это знаешь. Но я престал быть чревоугодником и вкушаю любую пищу со словами благодарности господу. Ведь жить мне осталось совсем не долго, Децебал.

– Не говори так, Кирн. Я не дам тебе просто так погибнуть.

– Ты еще не оставил мысли о восстании?

– Нет. Теперь эта мысль стала моей основной целью. Освободить гладиаторов и привести их к свободе. Пусть даже большое восстание у нас не получиться, но мы попытаемся нанести удар по Риму, или хотя бы вырваться из душных для раба объятий Италии.

– Это правильно, друг. Господь поможет тем, кто стремиться к свободе, хоть ты и не веришь в него.

– Я верю в Спартака. Он мой бог и мой гений. И он укажет мне истинный путь к свободе. И тогда я приду за тобой, и мы уйдем вместе…

….Келад вернулся в казармы и первое, что он увидел – это были вязанки дров сложенные во дворе для кухонной надобности.

«Вот оно! Я нашел, как и куда спрятать мечи!»

Он пошел искать Децебала, чтобы поделиться с ним своей догадкой и сообща проработать план действий. Но по пути он столкнулся с громилой вооруженным железной палкой.

– Стой! – приказал тот, и слюни полетели из его беззубого рта. – Ты гладиатор? Имя?

– Келад-фракиец.

– Слышал о тебе, фракиец. А я новый старший рутиарий школы. Мое имя Бал.

– Я тоже слышал о тебе, рутиарий. Не скажу, что это были хорошие слова.

– Ты смел, фракиец. Я люблю смелых бойцов, но теперь в школе будет наведен порядок. Авл совсем распустил вас. Иди к себе уже вечереет. Теперь камеры гладиаторов будут запираться на ночь.

Келад кивнул и пошел к себе. Эта новость огорчила его, потому, что встречаться с друзьями по борьбе станет сложнее. Теперь каждый из них вынужден будет проводить ночь в тесной каменной келье и только утром, охранники выпустят их на проверку.

– Келад! – гладиатор оглянулся и увидел Децебала.

– У нас мало времени. Бал здесь!

– Я знаю, но пойдем вместе к нашим камерам. Вот возьми, – дак протянул ему длинный металлический гвоздь.

– Это зачем? – спросил тот, пряча гвоздь. – Это вместо оружия?

– Нет. Пробуравь в твоей двери небольшое отверстие у самого засова. Это даст возможность открывать его изнутри небольшим изогнутым крючком. Я видел, как это делал Юба, когда его запирал Квинт. И гвоздь этот его.

– Хорошо. Займусь этим отверстием сегодня же. За три-четыре дня сделаю.

– Я сейчас в камере нубийца и у меня выход есть. В день восстания мы откроем наши камеры и освободим остальных.

– Но когда он настанет этот день?

– А разве уже есть оружие? – усмехнулся Децебал.

– Есть, И я уже придумал, как его переправить. Десять гладиусов!

– Вот как? Это отличная новость. Но где они сейчас?

– Это необязательно тебе знать. Мечи в надежном месте. Главное что их можно в нужное время переправить в наши казармы. Это можно сделать, спрятав мечи в вязанках дров для кухни. Но если они будут там лежать долго, то…

– Я понял, их могут легко обнаружить. И это нужно будет сделать пред самым восстанием.

– Вот поэтому я и хочу узнать о дате.

– Я получил от Аристомена хорошие новости. Скоро у нас будет конница и позволяет ускорить час освобождения. Начинай через неделю. Как раз будет завоз дров. И будь осторожен. Со мной не контактируй, только по крайней необходимости. Никто не должен знать о нашей дружбе из посторонних. Особенно новый старший рутиарий.

…Сатерн встретил Квинта у храма Юпитера. Тот был как всегда в длинном плаще с капюшоном. Бывший рутиарий не любил показываться в городе в общественных местах, боясь, что его узнают люди Акциана.

– Привет тебе, Квинт! Я сразу же узнал тебя, несмотря на капюшон.

– Тихо. Не стоит так орать! – Квинт приложил палец к губам.

– Я нащупал нить гладиаторского заговора.

– Отойдем в сторонку. Итак, что ты там обнаружил?

– Гладиаторы Акциана готовят восстание и у них уже есть связи с рабами по всему городу. Заговор созрел.