В поисках рая - Хейердал Тур. Страница 11

Как ни любил Вилли Греле деньги, он старался быть честным. Островитяне с почтением относились к его богатству. В подвале у Вилли был своего рода «магазин», где он выдавал товары в обмен на копру. Какие товары? Спички, рубахи, муку, рис, сахар. Выбор небогатый, да и этих запасов хватало ненадолго. Магазин открывался только на закате, когда хозяин приходил домой с работы. Он трудился не покладая рук, заготавливая копру, и был к тому же рьяным охотником; остров знал как свои пять пальцев.

В первый же день мы долго при свете керосиновой лампы обсуждали свои планы. Вилли смотрел на нас, как на диковинных зверей, но совет все же дал. В верхней части долины Омоа, говорил он, в сердце острова, куда редко заходят местные жители и где леса изобилуют плодами, находится именно то, что нам нужно.

Под железной крышей, наглухо отгороженные от всякой романтики, мы всю ночь промечтали о вольной природе, которая нас окружала. Эх, заживем на свободе! Сколько увлекательного нас ждет, сколько неведомого!

Вообще доступ белым на остров был закрыт. Судам разрешалось стоять на якоре в заливе не дольше двадцати четырех часов. Не знаю уж, как это получилось, но нам французское правительство выдало разрешение на въезд и известило об этом местного вождя.

Глухой рокот прибоя поминутно напоминал нам, что мы находимся на уединенном островке. В Тихом океане…

Пестрые пичуги уже пели ликующий гимн солнцу, когда мы утром следующего дня зашагали вверх по долине. Мы шли по старой заросшей тропе, уводящей прочь от деревни. Нам хотелось найти пристанище в глуши, подальше от поселения, от заразных болезней. На ходу мы помахали островитянам, которые купались в мутной речке. Из этого же потока они брали воду для питья. Никто не говорил им, что такое инфекция.

Выше деревни речка была чистой и прозрачной. Протоптанная в рыхлой красной почве тропа вилась вдоль нее. Если рай существует, то здесь для него самое подходящее место… Пальмы, журчащий ручей. Сюда бы еще густую траву и цветочный ковер, к которым я привык в Норвегии! Но под густой сенью пальм и других невиданных растений не может расти травяной покров. Лес, цветущая долина, горы — чудо как хороши. А под пологом леса ничто не радует глаза. Папоротник, сгнившие стволы и лишь местами длинные космы жидкой травы, бессильной прикрыть землю.

Зато как поднимешь голову — не наглядишься! Деревья вечно зелены. Одни цветут, на других появляется завязь, а на третьих уже созрели плоды. Склоны долины заняты дикими зарослями, а на дне ее — сплошной сад. Вот огромный сочно зеленый стебель банана с растопыренными кверху толстыми листьями. Одиноко свисает банановая гроздь; недозрелая, она выглядит худосочной, зеленой, но зато как поспеет, становится желтой, пышной, с причудливым цветком внизу.

У бананов различный вкус: некоторые напоминают землянику. Мы насчитали семь видов этого растения. Плоды одних видов длинные, с руку — их варят или жарят, плоды других — совсем маленькие, почти круглые. Скажу особо о феи — редком горном банане; в этой долине он рос в изобилии. Его красивые грозди не свисают вниз, а торчат вверх над верхушкой стебля. Феи варят, он очень питательный и вкусный.

Выше всех поднялся твердый, прочный ствол кокосовой пальмы; к самому небу он вознес свою косматую крону с множеством крупных, тяжелых орехов.

Более скромно и привычно выглядит апельсиновое дерево. Его ветви покрыты небольшими листьями, среди которых гроздьями и поодиночке пристроились плоды: мелкая зеленая кислятина и огромные желтые шары, превосходящие сочностью и ароматом все, что мы когда-либо ели дома. Вот еще деревца, поменьше, — на них лимоны…

Попадалось нам и хлебное дерево, напоминающее дуб с исполинскими листьями. На его ветвях висели тяжелые зеленые плоды величиной с голову ребенка. Плоды хлебного дерева пекут; вкусом они напоминают одновременно картошку и свежий хлеб.

А вот манговое дерево. С его огромных густых ветвей свисают красные, желтые и зеленые плоды разной величины — есть с яйцо, есть с кулак. Если с них снять кожуру, видна сочная оранжевая волокнистая мякоть, которая облекает большую косточку. Сок приятный, освежающий, с привкусом хвои.

С тонким прямым стволом, с огромными листьями вверху, росла папайя. Ее плоды, напоминающие видом дыню, свисали вниз между ветвями. Нагни гибкий ствол — и собирай их.

Между пальмами и плодовыми деревьями — заросли кофейного кустарника с красивыми красными ягодами, внутри ягод — кофейное зерно. Ваниль причудливо обвивала пальмовые стволы, соперничая с растением, которое мы назвали "воздушным картофелем", потому что его плоды, висящие на длинных «нитях», действительно напоминали плоды картофеля! Много было незнакомых нам сказочных растений, но кое-что мы узнавали. Уроки вождя Терииероо на Таити не прошли даром.

Некогда долина была возделанным садом, теперь она заброшена, и плодовые деревья растут неухоженные, вперемежку с дикорастущими. Всюду попадаются старые развалины, покрытые мохом и папоротником. Когда-то здесь жили тысячи людей. Полвека тому назад оставалось всего семьсот. А ныне последние фатухивцы — ровным счетом сто человек, — покинув долину, сгрудились в деревушке на берегу. И там, где, бывало, людям не хватало пищи, теперь гниет множество плодов.

Пройдя далеко вверх по долине, мы расстались с речушкой и поднялись по склону к опушке леса. Здесь из земли, прикрытой огромными листьями, бил единственный родник. И здесь же кончалась тропа; дальше она совершенно заросла.

С нами шел Иоане, родственник Вилли; он рассказал, что когда-то в этом месте был дворец короля.

Прабабушка Иоане была последней местной королевой перед тем, как остров аннексировала Франция. От нее ему досталась в наследство эта часть долины. Хотя людей осталось мало, на острове нет такого клочка земли, который не принадлежал бы кому-нибудь. Вся территория разделена и передастся по наследству, и горе тому, кто стащит банан на чужом участке. Если поймают на месте преступления, то доложат вождю…

Дебри совершенно поглотили площадку, на которой в прошлом стоял дворец. Пришлось прорубать себе путь в зарослях. На каждом шагу мы проваливались в выложенные камнем ямы, закрытые сверху сплетением ветвей и плотных корней. Ни один луч солнца не проникал сквозь густые кроны в это царство комаров и мокриц. Зато здесь были превосходная родниковая вода, изобилие плодов и полное уединение; до ближайшего дома — четыре километра. Да и стал бы разве король выбирать себе плохой участок?!

Иоане назначил очень умеренную арендную плату. Мы получали право расчищать участок, строить на нем и собирать плоды сколько влезет. Налог, который надлежало уплачивать вождю, был символическим.

…Солнце зашло, мы одни в лесу. Лив впервые в жизни сама испекла на углях плоды хлебного дерева. Поужинав, мы забрались в свою маленькую палатку, которую поставили под сенью исполинских листьев. И только комары портили всю идиллию.