В поисках рая - Хейердал Тур. Страница 22

Храбрый Фан уже начал спускаться, когда я услышал его вопль:

— Она может упади! О-о! Тогда меня тюрьма сади!

Мы заглянули в пропасть. Лив преспокойно карабкалась вверх по корню! Миг, и она уже на карнизе!

Когда мы наконец спустились в долину, я облегченно вздохнул. А наши смуглые друзья были в полном смятении. Нарушено табу!.. Теперь не миновать кары! Быть беде. Фаи и Тиоти настолько верили в это, что действительно следовало ждать какого-нибудь промаха.

На следующий день мы простились с долиной и стали спускать на воду нашу лодку. Надо сказать, что это было далеко не просто. Один за другим могучие океанские валы, рокоча и пенясь, набегали на берег и с ревом обрушивались на гальку. Только полинезийцы умеют покорять эту бурную стихию. Они обычно долго стоят на берегу, ожидая «подходящей» волны. Что это за «подходящая» волна, нам так и не удалось уяснить. Может быть, она чуть пониже других? Или чуть больше отдалена от следующего вала?

Итак, мы стоим, ожидая «подходящей» волны. Стоим на безопасном расстоянии от прибоя, лодку держим в руках, готовые, как только настанет подходящий момент, бежать с ней в воду. Внимание, обрушилась ожидаемая волна! Мы ринулись в пенный хаос, прыгнули в лодку и стали грести как безумные, чтобы успеть отойти подальше от берега, пока нас не накрыло следующим исполинским валом.

Несколько сильных гребков, и мы очутились на гребне, который тотчас взметнулся вверх и стремительно понесся к берегу, курчавясь грозной пеной… И тут оказалось, что звонарь, пребывая в расстроенных чувствах, забыл воткнуть затычку в днище! Из дыры фонтаном била вода! Я выпустил весло и зажал дыру ладонью, а звонарь греб и греб, силясь вырвать лодчонку из объятий волны. Лодка уже наполовину заполнилась водой… Нам еле-еле удалось пробиться за полосу прибоя. Тиоти стал вычерпывать воду своей шляпой, Лив — скорлупой кокосового ореха, а я поспешил законопатить отверстие кокосовой пенькой. Опасность миновала…

Океан плавно покачивает наше суденышко, мы идем вдоль берега, где стоят чередой пышные пальмы… Нет, возвращаться домой рано, мы намеревались пройти еще дальше. На северной оконечности острова есть безлюдная долина — Таиокаи. Нас манило туда Ваи По — "Ночная вода" — таинственное подземное озеро, о котором не слышал до нас ни один белый. Этому озеру посвящено старинное предание, герои которого — Капири и Кеакеа — заходили в пещеру и видели теряющийся во мраке водоем…

Вверх-вниз, вверх-вниз по неровной поверхности океана. Смуглый белозубый Фаи не отстает, хотя его лодчонка еще меньше нашей. Она нам пригодится на таинственном озере.

Можно было подумать, что все долины кончились — тянулись сплошные обрывы, острые пики и шпили. Глубина такая, что прибоя нет, волны покорно лижут скалу. Мы подошли к ней вплотную.

Стаи красных, серых, зеленых и черных крабов метались по каменной стене, ныряя в ямки и расщелины. Но от копья Тиоти не уйти! Попадались большие гроты — такие большие, что в дождь там могли бы укрыться несколько лодок. Вода — кристальная, а рыбы — как в садке. Огромные рыбины всех цветов радуги сновали туда и обратно, дно испестрили маленькие кораллы и морские анемоны. У самой поверхности воды, укрывшись в ямки, высовывали свои грозные клешни омары. Не такие, как у нас в Норвегии, а полуметровые богатыри, с узловатым колючим панцирем, расписанным яркими узорами. Непревзойденные красавцы здешних вод.

Но всего удивительнее была рыба, которая умела ходить по суше. Величиной с палец, черная, большеголовая, она скользила с волной к скале, подпрыгивала, прилеплялась к камню и начинала скакать так, словно боялась, как бы ее не замочило! Нагуляется вдоволь и ныряет в воду, но не надолго. Вот она уже спешит к берегу с очередной волной.

На закате мы добрались до Таиокаи. Подойти к берегу так же трудно, как отойти от него, нужно опять-таки подстеречь «подходящую» волну. Обычно Тиоти великолепно с этим справлялся, но сегодня у него все не ладилось.

Лодчонка Фаи уже преодолела прибой, когда звонарь наконец облюбовал себе волну. Благодаря балансиру полинезийские лодки чрезвычайно устойчивы. Они могут опрокинуться лишь в том случае, если балансир высоко подбросит или утопит волной. А для этого требуется немалое усилие. Но мы слишком рано оседлали гребень… Балансир взлетел вверх, лодка опрокинулась, и вот уже мы барахтаемся в воде, отчаянно цепляясь за днище. Могучий вал вышвырнул нас на берег.

— Табу, — первым делом вымолвил звонарь, когда мы, избитые, наглотавшиеся соленой воды, поднялись на ноги.

Но ведь все обошлось благополучно! И лодка как будто цела.

В подступивших к самой воде зарослях мы разведи костер и устроили привал, чтобы обсушиться и залечить свои ссадины. Потом свернулись калачиком, намереваясь поспать.

В жизни не проводил более беспокойной ночи! Оказалось, что на этом берегу обитают тысячи раков-отшельников. Всю ночь напролет они бродили туда и обратно, таская за собой свои краденые раковины, некоторые величиной с детскую ладонь. Самые нахальные упорно пытались протиснуться под нами, карабкались через пас, щипали и кусали без всякой жалости. И когда рассвело, наше терпение лопнуло, мы решительно стряхнули с себя всех мучителей. Они обиженно спрятались в свои домики.

Тиоти, Лив и я стали искать на берегу что-либо съедобное на завтрак, а Фаи, вооружившись веревкой из луба борао и большим ножом, пошел в лес. Вернулся он с большой ношей апельсинов и плодов хлебного дерева. Кроме этого мы зажарили несколько съедобных улиток прямо в их раковинах.

А затем отправились на разведку. Некогда в Таиокаи было многочисленное население. Но злой рок преследует эти острова… Целый горный гребень обрушился и засыпал долину вместе с хижинами и людьми. От сотрясения родилась могучая волна, которая прошла не один десяток километров по океану. И по сей день долину Таиокаи окружают страшные, крутые обрывы. Большая часть долины завалена глыбами, лишь кое-где можно увидеть остатки древних стен; сверху гигантская осыпь поросла кустарником.

Неприятное место… Ночью мы то и дело слышали грохот камнепадов.

У подножия горы Фаи отыскал вход в грот. Широкая расселина уходила во мрак. Согнувшись, мы нырнули туда и пошли вниз по камням. Вдруг в темноте, озаренный светом из трещины позади нас, засветился белый песчаный бережок. Над головами навис тяжелый свод, неровный, волнистый, словно окаменевшее море. Все здесь казалось таким огромным… Белый песок омывала кристально чистая вода подземного озера, которое терялось в непроницаемой тьме. Ваи По — "Ночная вода"… Наши друзья были поражены не меньше нас: такие большие гроты на здешних островах редкость.

Тиоти и Фаи принесли в грот маленькую лодку и благоговейно спустили ее на воду. Лив и я, захватив с собой керосиновый фонарь, отправились путешествовать в таинственный мрак. Казалось, в гроте звенит колокольчик. Из тьмы доносились чистые мелодичные звуки. "Кликк-клакк-клюкк-клокк-кликк…" Волны от лодки разбегались по зеркальной глади и извлекали чудную музыку из невидимых каменных степ. Призрачный свет из входа падал на Фаи и Тиоти; они сидели на корточках на берегу тихо, как мыши. Несколько серебристых полосок протянулись по синей воде, смешиваясь с красными и желтыми бликами от нашего фонаря.

Красота грота произвела на нас незабываемое впечатление.

Но вот за черным выступом исчезли Фаи и звонарь, пропали все краски. Теперь со всех сторон нас окружал плотный мрак, и огонек фонаря казался таким крохотным, беспомощным… Напоследок наши друзья успели еще крикнуть нам что-то про табу и про морских чудовищ.

Мы гребли не спеша, и лодка скользила медленно-медленно. Лучше быть осторожным: еще попадешь в какое-нибудь течение. Да мало ли что еще может случиться.

Мелодичный звон прекратился, теперь было слышно только, как падают капли со свода. Мы зачерпнули воды и отпили глоток. Холодная, удивительно вкусная, чуть солоноватая. А ведь мы, наверно, были ниже уровня моря.