Мари - Хаггард Генри Райдер. Страница 64

— Дать показания — одно дело, а застрелить предателя и убийцу — другое, — сказал Перейра, а затем он добавил, — однако, почему это я, который знает всю вину этого негодяя, должен отказываться от исполнения законного приговора? Не бойтесь, комендант, проклятый Аллан Квотермейн не добьется успеха в своей попытке бежать завтра утром…

— Да будет так, — сказал комендант. — Теперь все, кто слышал эти слова, запомните их.

Тогда Ханс, видя, что совет близок к окончанию, и опасаясь, чтобы его не поймали и не убили, ускользнул назад тем же путем. У него была мысль предупредить меня, но он не смог это осуществить из-за охраны. Так что он пошел к Принслоо и, застав фру с Мари, рассказал им все, что услышал.

Как только он закончил, Мари стала на колени и помолилась, или просто думала долгое время, затем поднялась и сказала:

— Тетушка, ясно одно: Аллана убьют на рассвете. Если бы удалось его спрятать, он смог бы бежать и спастись.

— Но как и куда можем мы его спрятать, — спросила фру, — учитывая, что его тщательно охраняют?

— Тетушка, сзади вашего дома имеется старый крааль для скота, сделанный кафрами, и в нем, как я заметила, есть ямы, в которые кафры складывали зерно. Ну, я полагаю, что нам следует посадить моего супруга в одну из таких ям и закрыть ее сверху. Там буры не смогут найти его, как бы ни старались.

— Это хорошая мысль, — сказала фру, — но как, во имя Бога, вытащим мы Аллана из охраняемого дома?

— Тетушка, ведь я имею право пойти в дом моего супруга и я пойду туда. Впоследствии я также буду иметь право уйти до того, как его выведут. Так вот, он мог бы покинуть дом вместо меня, изображая меня, а вы с Хансом помогли бы ему. Когда утром буры войдут в дом, они найдут там только меня…

— Все это очень прелестно, — ответила фру, — но не думаешь ли ты, племянница, что эти проклятые хищники уйдут отсюда, пока не закопают кости Аллана? Ведь они понимают, что на них слишком много висит ответственности за этот незаконный суд! Ведь они сообразят, что Аллан не мог убежать далеко и будут буквально ползать всюду, пока не обнаружат его в яме, или пока он сам не выйдет оттуда. Этой крови они жаждут, благодаря твоему кузену Эрнану, вонючему коту, ради собственной безопасности. Они никогда не уйдут отсюда, пока не увидят Аллана мертвым…

Теперь согласно рассказу Ханса, Мари снова глубоко задумалась. Затем она сказала:

— Есть большой риск, тетушка, но мы должны принять этот план. Пошлите своего мужа поболтать с охранниками и передайте им бутылку спиртного. А я пока посоветуюсь с Хансом и посмотрю, что можно устроить.

И Мари отошла в сторону с Хансом и спросила его, знает ли он какое-нибудь средство, чтобы усыпить на длительное время человека. Он ответил, что все цветные люди знают подобные снадобья. Он бы смог достать кое-что у кафров, живущих в этой местности, а если нет, то и сам может откопать корни растения, которое он видел растущим поблизости и которое может послужить этой цели. Итак, она послала его добывать это снадобье, после чего обратилась к фру Принслоо:

— Мой план заключается в том, что Аллану нужно бежать из нашего дома переодетым в мою одежду. Но, поскольку я твердо знаю, что он не убежит, будучи в сознании, ибо посчитает, что самим фактом бегства он признает себя виновным, я предлагаю усыпить его приготовленным Хансом напитком. Потом вы с Хансом перетащите его в тень дома, а когда никто не будет смотреть туда, перенесете его в зерновую яму, находящуюся всего в нескольких ярдах в стороне, прикрыв ее отверстие сухой травой. Там он будет оставаться, пока бурам не надоест искать его и они не уедут. А если же так случится, что они найдут его, ему будет не хуже, чем было до этого…

— Вполне хороший план, Мари, хотя и не такой, какой принял бы Аллан, если бы он находился в своем уме, — ответила фру, — учитывая, что он очень серьезный человек, хоть и молод годами. Однако, мы попытаемся спасти его, против его воли, из когтей этого вонючего кота Перейры, которого может проклянет сам Бог, и твоего отца, его орудия. Как ты говоришь, хуже не будет в любом случае!..

Такова была хитрость, задуманная Мари с фру Принслоо. Или, должен я сказать, видимость хитрости, так как Мари ничего не сказала о ее действительном замысле, ибо она твердо знала, что буры не покинут это место до тех пор, пока не увидят мою кровь…

Именно в этом… О, именно в этом и заключался истинный смысл ужасного плана Мари: отдать свою жизнь за меня! Она была уверена, что только Перейра убьет свою жертву, он не остановится, чтобы осмотреть труп… Он сразу же ускачет подальше, подгоняемый нечистой совестью, а тем временем я успею убежать…

Она не продумывала план во всех деталях, она обезумела от ужаса и у нее просто не оставалось времени. Она только прочувствовала свой образ действий, смутно видя мое освобождение в конце задуманного предприятия. Мари договорилась с фру Принслоо, что та добавит мне снотворного, если я буду плохо засыпать… Затем фру должна спрятать меня в яму для зерна. А тогда Мари скажет бурам, что я уже давно убежал.

Фру ответила, что у нее есть план получше. Он заключался в том, чтобы все, кто любит меня, попытались меня спасти, при необходимости убив или обезоружив Перейру до того, как он застрелит меня… Мари это очень понравилось и фру вышла, чтобы собрать верных мужчин. Однако, вскоре она возвратилась с вытянутым лицом, сообщив, что комендант всех их взял под стражу. Оказалось, что ему, а вернее Перейре, пришло в голову, что Принслоо и Мейеры могут сделать попытку освободить меня. Поэтому, в качестве предусмотрительной меры, их взяли под стражу и отобрали оружие. Комендант, правда, сказал, что это сделано, чтобы они следующим утром поехали в главный лагерь, где большой совет может пожелать допросить их.

Одну уступку, однако, фру получила от коменданта. Ей и моей жене было разрешено посетить меня и принести мне еду.

Так что получилось, что на постороннюю помощь нечего рассчитывать и лишь две женщины и готтентот могли что-либо сделать.

Итак, обе женщины и готтентот приступили к реализации плана. Ханс, правда, предложил усыпить охрану и дать возможность мне и Мари ускользнуть к реке и спрятаться в тростниках. Оттуда, быть может, мы смогли бы убежать в порт Наталь, где живут англичане, которые защитят нас.

Конечно, эта мысль была безнадежной с самого начала. Луна светила ярко, а вельд просматривался далеко вокруг, так что нас наверняка сразу же заметили бы и схватили, что, конечно, означало бы немедленную смерть. Кроме того, стражникам запретили принимать от посторонних любые напитки из боязни отравления. Однако, женщины решили попытаться использовать даже этот план, если появится возможность. В конце концов, это была запасная тетива их лука.

Тем временем они занялись приготовлением. Ханс ушел, но скоро вернулся с запасом снотворного зелья, только достал ли он его у кафров, или же сделал сам, я уже не помню. Во всяком случае, оно было прокипячено в воде и смешано с кофе, который я должен был выпить, а кофе своим вкусом и цветом полностью маскировал его. Фру также приготовила кое-какую еду и дала ее нести Хансу. Сначала, однако, он пошел осмотреть зерновую яму в нескольких шагах от дома Принслоо. Ханс доложил, что яма вполне пригодна, чтобы в ней спрятаться, особенно благодаря высокой траве и кустарнику, разросшемуся у входа.

Затем все трое направились к моему дому, где были остановлены часовыми.

— Хееры, — сказала Мари, — комендант разрешил нам принести пищу моему супругу, находящемуся в этом доме. Умоляю не препятствовать нашему посещению.

— Да, — последовал достаточно вежливый ответ, — у нас есть приказ пропустить к арестованному вас, фру Принслоо и слугу, хотя и не понятно, зачем троим нести пищу одному человеку. Вероятно, в такое время он предпочел бы побыть наедине с женой.

— Фру Принслоо желает задать моему мужу некоторые вопросы о его собственности здесь, а также о том, что делать в его отсутствие, поскольку мне, у которой сердце полно печали, не до таких вещей. Также и готтентот должен получить распоряжения, куда ему доставить лошадь, так что пропустите нас, минхееры.