Короли Вероны - Бликст Дэвид. Страница 113

– Как вам известно, ваше величество, недавно я гостил у вашего брата, короля Арагонского, в Сарагосе.

– Прекрасный город.

– А до того мы с Теодоро были в Англии. А еще раньше во Франции. Примерно год назад мы ездили в Венецию.

– Весьма впечатляет. Я, знаете ли, порой скучаю по путешествиям. В молодости я немало поездил по свету. Итак, расскажите мне…

В этот момент одиннадцатилетний сын Федериго, Педро, взлохмаченный и улыбающийся, вбежал в комнату, чтобы быть представленным гостю и чтобы пожелать отцу спокойной ночи. За ним вошел мальчик помладше, смуглый и почти такой же славный, как Педро, правда, несколько худосочный. Федериго представил его просто как Хуана.

– Я воспитываю их вместе, наследника и незаконного сына, – сообщил он астрологу. – Так между ними никогда не возникнет вражды.

– Очень мудро, ваше величество. Однако мне это известно. Шпионы хорошо работают.

Король засмеялся и отослал детей спать. На самом деле Игнаццио вовсе не считал мудрым подобный способ воспитания. Когда он увидел мальчиков вместе, у него прямо руки зачесались составить их гороскопы, и он едва сдержался, чтобы не спросить Федериго, когда родились его сыновья…

Король-регент хлопнул в ладоши.

– Итак, на чем мы остановились?

– Я как раз хотел рассказать о своих путешествиях. – Сделав очень небольшой глоток вина, Игнаццио попытался отделить новости от слухов. – Начну с самого отдаленного уголка земли. Некий шотландский варвар по имени Эдвард Брюс только что принял ирландскую корону из рук ирландских дворян, так что теперь он может присоединить слово «король» к своему титулу.

– Значит, появился шотландский король? – рассмеялся Федериго. – Англичане, наверно, волосы на себе рвут с досады!

– Вообще-то большинство англичан беспокоят дела, творящиеся у них под носом. Когда я был в Лондоне, все говорили исключительно о непрерывной вражде Эдварда Второго с неким графом…

– С Ланкастером? – предположил король.

– Да, и с остальными лордами-духовниками.

– Что ж, на самом деле именно они управляют страной, – кивнул Федериго, красноречиво раскинув руки. – Так было, так будет. А что происходит во Франции? Новый король уже умер? Проклятие сразило его?

Игнаццио всегда всерьез воспринимал проклятия, однако, чтобы доставить удовольствие королю, выжал улыбку.

– Нет, пока жив. Но уже начались бунты, и на улицах что ни день, то потасовка. Говорят, казна пуста, а следствие по состоянию финансов явно закончится повешением большинства советников покойного короля. Чтобы поправить финансы, Луи женился на венгерской принцессе. Я слышал, они ожидают появления наследника.

От новостей из Франции Игнаццио перешел к новостям из Норвегии, касавшимся нового способа ковки, затем – к новостям из Брюгге, относительно торговли шерстью.

– Я потрясен, – сказал Федериго. – Что скажете об Испании?

Разумеется, регент уже знал о том, что племянник испанского короля собирает армию под предлогом похода на Гранаду. В последний момент, однако, армия поменяла курс и направилась к приграничной крепости Тискар.

– Говорят, – продолжал Игнаццио, – что короля куда больше волнуют вести из Египта.

Федериго внезапно посерьезнел.

– Какие именно вести?

– Султан Мухаммад аль-Назир наконец закончил рыть канал, а точнее, канаву между Александрией и Нилом.

– Боже правый! – Король-регент несколько секунд тер подбородок, что должно было выражать напряженную работу мысли. – Выходит, он теперь опасен для купцов Средиземноморья!

– Да. По крайней мере, так считают ваш брат и король Испании. Говорят, что на строительстве канала каждые пять лет погибали сто тысяч человек.

Эта последняя новость явно оказалась важной для Федериго. Король расслабился и дальше слушал вполуха. Игнаццио решил, что вполне расплатился за ужин.

Впрочем, король был не настолько груб, чтобы сразу попросить астролога убраться вон. Они еще обсудили новые тенденции в живописи – например, те, что задает художник из Сиены, на котором все просто помешались. Зовут его Симоне Мартини; он недавно закончил картину под названием La Maesta, изображающую Мадонну с Младенцем. Мартини уже сравнивали с Джотто.

– Насколько мне известно, – заметил Игнаццио, – сам маэстро Джотто в ответ на такие сравнения только горько смеется.

– Правда? А я вот никогда не видел работ маэстро Джотто. Вы бывали в часовне Скровеньи в Падуе?

– Нет, не доводилось. Но я видел фрески Джотто в Вероне. Настоящие жемчужины его творчества! Знаете, – добавил Игнаццио, – я недавно слышал, будто маэстро вернулся, чтобы написать фреску для фасада. На ней будут изображены поэт Данте и его покровитель Скалигер.

– А вот это скверно! – воскликнул король, тряхнув головой и воздев руки в деланом испуге. – Фрески на фасадах долго не живут. Ничего: по крайней мере, и на Кангранде появятся пятна. А то все только о нем и говорят, об этом Борзом Псе. Право, с тех самых пор, как он разгромил падуанцев, других новостей и не услышишь. А что он натворил в Кальватоне! И это человек, который о собственной чести всем уши прожужжал. Видите ли, мы, сицилийцы, чувствуем родство с падуанцами. Именно падуанец Антонио явился на Сицилию и стал святым. До отъезда вы обязательно должны побывать в его святилище.

– Обязательно побываю, – пообещал Игнаццио. Он взял за правило посещать святые места и церкви в каждом городе, в который его забрасывала судьба. Слишком многие считали его искусство колдовством и дьявольщиной, так что Игнаццио изо всех сил старался развеять эти предубеждения.

Последние слова Федериго, а также пустой графин следовало считать намеком на окончание аудиенции. Чтобы обеспечить полную доходчивость, король-регент произнес:

– Надеюсь, у банкиров вы выяснили все, что хотели.

– Увы, лишь то, что они могли сообщить. – Игнаццио сделал грустное лицо. – А толку никакого.

– Очень жаль. Думаете, они сказали не все? Может, приказать их пытать?

Игнаццио подумал о мавре, стоявшем у него за спиной, пока он допрашивал секретарей и посыльных.

– Нет, не надо. Они действительно ничего не знают.

– Жаль, жаль, – расстроился Федериго. – Ну да ладно. Не следует пытать человека, у которого завтра понадобится занять денег. С другой стороны, жидов хватает. Благодарю за новости. Вы свободны.

Игнаццио покинул помещение, пятясь и беспрерывно кланяясь; мавр последовал его примеру.

Через полчаса они выехали из замка. Их седельные вьюки были полны, а лица мрачны. Однако Игнаццио не повернул к городским воротам. Он направил коня на морской берег, пологий в этом месте.

– Мы только заедем в пещеру Святого Антонио, – объяснил он. – Я ненадолго преклоню колени, и к утру мы уже будем в Мессине.

– Нам нужно торопиться, – проскрежетал Теодоро. Основной эмоциональный посыл не сумел прорваться сквозь поврежденную гортань, однако небрежность в произношении выдавала волнение мавра.

– Знаю, знаю. Но ты сам слышал – я дал обещание королю.

– Думаете, ему интересно, выполните вы обещание или нет?

– Как бы то ни было, обещание слышал Господь. Ты что, против?

Некоторое время мавр молчал.

– Конечно нет. Я завидую. Сам я уже очень давно лишен возможности выказать набожность.

Игнаццио задумался. Он знал, что мавр умеет молиться по-христиански, но рожден-то он в другой вере…

– Вот закончим дела в Мессине, и тогда…

– После Мессины на очереди Падуя, – грубо оборвал Теодоро. – Вы же видели знак.

– Не знак, а знаки, – поправил Игнаццио. Арестованные банкиры нарисовали печати, что стояли на их повестках. За рисунки пришлось заплатить золотом. Один знак Игнаццио видел впервые, в то время как Теодоро приходилось с ним сталкиваться. Второй знак принадлежал Скалигеру.

– В очередной раз кто-то использует печать Скалигера, чтобы навредить ему.

– Да, но не наше дело выяснять кто. Мы должны выследить человека, которому принадлежит вторая печать.

Это означало, что у Теодоро нет времени на зависть. Игнаццио не сомневался: его спутник усматривает в полученных сведениях близкую опасность, куда более серьезную, чем он, Игнаццио, полагает. Что им известно на настоящий момент? В Венеции они выяснили, что человек, подходящий под описание, так называемое Пугало, получил кругленькую сумму от известного банка, имеющего отделения в Брюгге и на Сицилии. Взвесив эту информацию, Игнаццио и Теодоро решили ехать на север – возможно, им удастся выйти на след Пугала через отделение банка в Брюгге.