Короли Вероны - Бликст Дэвид. Страница 83

– Ческо похитили.

Барджелло так и подскочил.

– Когда?

– Только что, черт возьми!

Пьетро отвернулся к окну и продолжал свое занятие. На улице валил снег. Из палаццо вышла внушительная фигура и принялась прокладывать себе путь, отбрасывая пьяных, словно щепки. Именно этого человека Пьетро и высматривал. То был мавр.

Но полно, не ошибся ли Пьетро? Несмотря на широченный плащ, юноша не сомневался: мавр ничего не несет. Однако он явно спешил. Спешил за кем-то. Пьетро разглядел, за кем: этот второй успел оторваться, мавру никак не удавалось его нагнать. А проскочил он прямо под балконом Пьетро – следовательно, не мог выйти из главных дверей. Второй тоже отличался высоким ростом; на нем была туника с капюшоном, низко свисавшим с плеч. Руки и ноги его словно распухли, он двигался неуклюже и вообще походил на spaventa-passeri, [53] которые крестьяне мастерят для отпугивания ворон.

У пугала-то в руках и был сверток – отчаянно бившееся одеяло.

– Вот он! Вот он! – закричал Пьетро. – Задержите этого человека!

Похититель в панике оглянулся. И Пьетро успел рассмотреть его лицо. Капюшон скрывал глаза и брови, но видны были подстриженная борода и обвислые желтые щеки. Лицо показалось юноше неправдоподобно зловещим, и все ночные кошмары тотчас всплыли в его памяти.

– Он уходит! Да задержите же его!

Кангранде еще не успел дойти до дверей, ведущих с лоджии. На слова Пьетро он обернулся и, проследив за рукой юноши, воскликнул:

– Проклятье! Черная лестница!

Меркурио натягивал поводок, стремясь к потайной двери за углом. Кангранде дернул ручку. Дверь не поддавалась.

– Святая Мария! Кто запер дверь? – взревел Кангранде, грохнул кулаком по двери и, орудуя локтями, устремился к главной лестнице.

У окна юношу дергал за рукав Виллафранка.

– Который? Да покажи ты!

– Вон тот!

Толпа мешала пугалу броситься бежать, однако двигалось оно на приличной скорости, держась уже стен палаццо дей Джурисконсульти, где толпа была пожиже – из-за леопарда. Никто и не подумал задержать пугало или его черного сообщника. Казалось, еще минута – и ребенка будет уже не вернуть.

Прежде чем Пьетро успел сообразить, что он делает, нога его оказалась по ту сторону перил. Виллафранка пытался остановить юношу – и получил по руке костылем. Оттолкнувшись левой ногой, Пьетро спрыгнул с балкона на толпу. Несколько человек заметили его и предусмотрительно подняли руки. Для других его падение было как снег на голову. Бедром Пьетро зацепил чье-то темя, руки же раскинул так, чтобы максимально смягчить удар – для себя, разумеется, а не для зевак.

Прежде чем последние заметили его пурпурный фарсетто, Пьетро пришлось выслушать немало поучительного в свой адрес. Наконец кто-то крикнул: «Да это же рыцарь!», и толпа, полагая, что Пьетро свалился, поскольку перебрал, стала передавать его с рук на руки. Пьетро словно плыл над морем, которое дышало перегаром и застарелым потом, и удалялся от похитителей.

– Отпустите меня, болваны! – вопил юноша, однако его не слушали.

Тогда он пустил в ход костыль. Человек, державший его в тот момент, крякнул и уронил свою ношу. Пьетро упал ничком. Он вовремя подобрался, несмотря на то что сильно зашиб левое колено о булыжники мостовой. Пьетро заставил себя встать. Слава богу, колено левое, а не правое.

Пьетро заметался в толпе. На миг ему показалось, что след похитителя потерян. Но нет: пугало в капюшоне орудовало локтями в опасной близости от леопарда. Пьетро похромал к нему, расталкивая зевак.

Позади раздался вопль. Пьетро оглянулся. Огромный мавр в плаще с капюшоном размахивал кривою саблей – он разгадал намерения юноши и расчищал дорогу к нему. Словно смерть с косой. Пьетро инстинктивно схватился за пояс, но единственным его оружием оказался серебряный кинжал, который Марьотто утром – утром?! – подарил ему. Конечно же, перед саблей, способной враз снести голову с плеч, кинжал был бесполезен.

Толпа наконец начала соображать и расступаться перед мавром. Ему теперь ничто не мешало настичь Пьетро. С секунду поколебавшись, юноша продолжил преследовать пугало, время от времени бросая испуганные взгляды на все ближе свистевшую саблю. Вдруг вдалеке ему блеснула надежда: в дверях палаццо появился Кангранде с факелом в одной руке и поводком в другой. Меркурио рвался к хозяину, и юноше оставалось только молиться, что Кангранде отпустит щенка и тот спасет его.

Стараясь не думать о мавре, Пьетро сосредоточил взгляд на маленьком Ческо, изо всех силенок извивавшемся в руках пугала. Мальчик теперь кричал что было мочи. Похитителю явно приходилось туго. Пьетро сложил руки рупором и позвал:

– Ческо! Франческо! Ческо!

Белокурая головка повернулась в его сторону, зеленые глаза увидели единственное знакомое лицо. Мальчик выпростал ручонку из одеяла и потянулся к Пьетро, который уже приближался, поскольку толпа дала наконец дорогу. Не обращая внимания на боль в ноге, грозившей отказать в любой момент, Пьетро побежал.

«Проклятая нога. Где этот чертов Кангранде, где Баилардино и все остальные, так их и разэтак! Далеко ли мавр?»

В отчаянии Пьетро бросил через плечо свой костыль, впрочем, не особенно надеясь, что сей метательный снаряд нанесет мавру хоть какой-то вред, разве что поможет ему споткнуться.

Теперь у Пьетро остался только серебряный кинжал. Внезапно юношу осенило. Он высоко поднял клинок и крикнул:

– Ческо, смотри!

Малыш увидел кинжал, сверкавший в свете факелов, и принялся вырываться еще отчаяннее. Ему удалось выпростать и вторую руку.

– Бога ради, дитя, успокойся! Не дергайся! – возопило пугало.

И встряхнуло мальчика. Ческо заплакал и ухватился за цепочку, свисавшую с шеи пугала.

До цели оставалось несколько локтей, когда стало ясно: мерзавец решился на отчаянный шаг. Да, толпа пока не разобралась, кто прав, кто виноват, но очень скоро разберется. Тогда его поймают и наверняка убьют. Похититель отчаялся скрыться.

– Сдавайся, негодяй! Тебе все равно не уйти! – выдохнул Пьетро.

– Черта с два!

Похититель обернулся. В руке у него был кинжал, и острие этого кинжала касалось шейки Ческо.

Пьетро резко остановился.

– Ты не посмеешь…

Внезапно над ухом юноши раздалось рычание. Это рвался с привязи леопард. Пугало взглянуло на зверя, и Пьетро увидел, что в желтолицей голове созрел план. Губы мерзавца искривила ухмылка.

«Нет. Он этого не сделает!»

Похититель бросил Ческо леопарду. Мальчик все еще сжимал цепь мерзавца; она порвалась, и Ческо описал в воздухе дугу.

Далеко за спиной Пьетро различил вопль Катерины, в котором потонули крики толпы. Ческо, завернутый в одеяло, упал у самой морды леопарда и скатился на две ступени вниз. Теперь Ческо лежал на спине и смотрел в небо, сыплющее снегом. Рот мальчика был открыт, словно в бесконечном крике, однако Ческо не издавал ни звука.

Озадаченный леопард попятился и опустился на пятую точку, не отрывая от мальчика желтых глаз и не переставая рычать. Пьетро забыл и о пугале, и о мавре. Молясь, чтобы леопард посидел так еще хоть несколько секунд, юноша бросился вперед, к Ческо. Зверь поднял переднюю лапу величиною почти с самого Ческо.

Пьетро склонился над малышом и выставил кулак, предвосхищая нападение леопарда. На руку юноши обрушился сокрушительный удар. Зверь взвыл, а Пьетро почувствовал, как что-то вырвали из его кулака. Следующий удар пришелся на голову – словно кирпич, завернутый в мех. Пьетро пересчитал ребрами ступени и оказался на мостовой, перевернутый на спину и беззащитный.

Изумленно моргая, Пьетро повернулся на бок. Глаза застила тьма, однако юноша слышал жалобный вой леопарда. Пьетро потер глаза и осмотрелся.

Ческо лежал поблизости, на камнях, заходясь плачем. Леопард убрался на верхнюю ступень палаццо дей Джурисконсульти. С его правой передней лапой что-то было неладно – зверь держал ее на весу, а по ступеням вверх тянулся кровавый след. Оказывается, Пьетро начисто забыл про кинжал, что сжимал в руке, и удар огромной лапы пришелся как раз по клинку. Леопард был в ярости. Целую секунду Пьетро с ужасом смотрел на оскаленную клыкастую пасть.