Шансон для братвы - Черкасов Дмитрий. Страница 70

Для самообороны в условиях замкнутого пространства шило — идеальный вариант.

— Тебя не Денис зовут? — нервно обратился высокий.

— Кто, простите? — Правая рука с выступающей иглой опустилась вдоль ноги. Денис скучающе посмотрел на двух придурков и нажал кнопку лифта.

— Не, не он, — протянул тот, что пониже.

— Кого-то ждете? — вежливо спросил Денис.

— Да так, приятеля, — невозмутимость Дениса расслабила готовых к нападению дилетантов. — Можно прикурить?

— Да ради Бога. — Рыбаков протянул сигарету, высокий склонился.

Такой шанс упустить было нельзя.

Денис резко вдавил горящий конец сигареты в глаз попросившего огоньку. Поросячий визг резанул по ушам, экс-«ниндзя» прижал руки к лицу.

Второй не успел сообразить, что происходит, — Денис, развернувшись, засадил маховым движением снизу вверх шило на полную длину точно под гульфик на его джинсах.

Рыбаков сбил с ног ослепленного первого противника и, прыгнув на него сверху, со скоростью швейной машинки натыкал десяток дырок на его бедрах. «Страдалец» развопился еще больше, извиваясь, как змея. Денис отскочил и футбольным ударом, со всей злости, врезал по лицу стоявшему на коленях кандидату в евнухи. «Кандидата» унесло вниз по ступенькам.

Надо было сваливать, на шум могли выглянуть жильцы, а Дениса здесь все знали. И лифт подъехал. Рыбаков на прощание схватил высокого за волосы и приложил мордой о бетонный пол, ломая и без того пострадавший утром нос. Жертва затихла.

Денис соскочил вниз ко второму, обтер рукоятку шила и вложил его в руку лежавшего, крепко сжав его пальцы. Длительное лечение и разборки с ментами были обеспечены обоим.

Он впрыгнул в лифт и прислонился к стене. Его трясло, выброшенный адреналин сказывался, к таким стычкам Денис не привык. Выйдя этажом выше, отправил кабину вниз и прислушался. Снизу раздавался чей-то голос, кто-то причитал. То ли один из раненых, то ли выглянувшие жители нижней площадки. Денис аккуратно и тихо спустился к себе в квартиру.

Ксения напоила мужа чаем, выслушала героический эпос и тщательно проверила одежду — к счастью, следов крови не обнаружила. И все же куртку Дениса вместе со своей забросила в стиральную машину, засыпав добрую долю порошка.

Береженого Бог бережет, но и своей головой думать надо.

Через час, переодевшись в спортивный костюм, с Адольфом на поводке Денис спустился по лестнице. Тел уже не было, стояли грустный участковый и омоновец с автоматом.

— Здравствуйте, — вежливо улыбнулся Денис.

— Да, здравствуйте, — милиционеры посторонились.

— Что-то случилось?

— Хулиганье подралось... — мрачно заявил омоновец. — Вы ничего не слышали? А то двоих в больницу увезли. В реанимацию...

— Да нет, я же на девятом этаже живу.

— А-а, тогда конечно. Но все равно, будьте осторожны!

— Спасибо. Если что, у меня защита есть! — Денис потрепал по загривку питбуля, злобно косившего на стражей порядка.

— Все равно! — важно порекомендовал участковый.

— Обязательно! — кивнул Рыбаков.

...Когда Денис на следующий день поведал о происшедшем Гоблину, тот высоко оценил метод работы шилом и даже записал его в свой блокнот. Авось кому-нибудь пригодится [148].

У обоих пострадавших оказалась посттравматическая амнезия — они напрочь забыли, зачем находились в этом доме и кто на них напал. Что и неудивительно, удары по голове мало кому пользу приносят.

Лева, узнав о происшествии, выпихнул из своей квартиры перепуганного Абрамовича и навсегда забыл о перспективах «бандитского» будущего. Григорий Мульевич, не заезжая домой, спрятался с женой на даче, в двухстах километрах от города, и просидел там четыре месяца.

Глава 20

Парнишка из соседнего кибуца

— Два нарезных, — Глюк сунул деньги в окошечко ларька «Хлеб — Булка».

— Только маслят ему к нарезным не давайте, а то он перемочит тут всех! — завопил кто-то. Глюк обернулся — сзади скалился Денис.

— Блин, Диня, здорово! — обрадовался Аркадий. — Ты че тут делаешь?

— Как что? У меня родители недалеко живут, навещал. Обратно иду — вижу твою могучую спину! Как не подойти!

— А-а! Зайдешь ко мне?

— Давай! Кофеем угостишь?

— Спрашиваешь! Я тебе такой щас телевизор покажу, закачаешься! Вчера купил... Ди-Ди-Ди-Альфа! Тридцать три дюйма! — похвастался Глюк по дороге. — Картинка — ваще!

— Может, нам Ди-Ди Севена переименовать? — предложил Денис. — Пусть немножечко «Панасоником» побудет, пульт дистанционного управления для него сделаем...

Они подошли к девятиэтажке Глюка.

— Щас еще в подвал заглянем!

— Зачем?

— А у нас там кладовки, председатель кооператива в ЖЭКе набил. Я банки храню. Ну, чо родичи делают... Соленья, варенья... В квартиру чего набивать! У меня сахар утром кончился, пару кило взять надо.

— А мои на даче оставляют. Когда надо, привозят...

Глюк распахнул дверь в подвал и спустился по лесенке.

— С правой стороны, Динь, в самом конце... Щас свет включу...

— Да-а, солидно, — весь подвал был разбит на клети с широким проходом посередине. Кто побогаче, устроил себе кирпичные и металлические боксы, победнее — сбил из досок.

— А то! Вот мой! — Аркадий гордо положил руку на стенку из лакированной «вагонки». На дверце красовался портрет Шварценеггера.

— Это чтоб не ошибиться или вместо плаката «злая собака»?

Денис стоял спиной ко входу.

Глюк вдруг дернулся и стал оседать. В то же мгновение сзади по ушам ударила звуковая волна выстрела.

Рыбаков в шоке обернулся — метрах в пяти стояла фигура, сжимающая обеими руками пистолет. Клюгенштейн окончательно опустился на пол, с правой стороны груди расплывалось темное пятно.

Аркадий со свистом втянул воздух.

— Это тебе за то, чтоб людей не трогал! — с расстановкой прошипел стрелявший.

Денис в оцепенении присел рядом с братком и попытался его приподнять. Сзади куртка была сухая, пуля осталась в легком. Глюк что-то прошептал, но внимание Дениса было приковано к пистолету.

— Сберкассу помнишь, урка поганый? — процедил сквозь зубы киллер. Глюк сжал зубы. Рыбаков неожиданно наткнулся ладонью на обломок кирпича.

Говоривший поднял пистолет и деланно медленно, по-ковбойски, сдул предполагаемый дымок со среза ствола.

Денис распрямился как пружина и вложил в бросок всю силу. Почему и как он это сделал, он и сам впоследствии объяснить не мог — первобытный инстинкт самосохранения сработал на все сто процентов, тело действовало без вмешательства сознания. Начни он думать — и конец был бы предопределен.

Полукилограммовый кусок обожженной глины попал точно в предохранительную скобу спускового крючка. Ствол «браунинга», сломав верхние передние зубы, вдвинулся в рот «киллера» и уперся в нёбо. От резкой боли и неожиданности «ковбой» вздрогнул, кулаки его рефлекторно сжались, и указательный палец вдавил гашетку-Затылок разлетелся осколками, пуля чиркнула по потолку и ушла в сторону. Тело секунду постояло и рухнуло навзничь.

Глюк на мгновение даже забыл, что ранен, и приподнялся на локте.

— Вот это да, блин! — прохрипел он. Пустота в голове у Рыбакова рассеялась, мысли заработали четко и быстро.

— Рукой зажми рану! Чтоб пневмоторакса не было!

— Чего? — Аркадий тем не менее прижал ладонь к груди.

— Чтобы легкое не схлопнулось! Сиди, не двигайся!

Денис рванулся к лежавшему телу, поднял одну из гильз и сунул в карман. Кусок кирпича отлетел в сторону и среди хлама на полу подвала был незаметен.

Теперь картина напоминала типичную сцену самоубийства. Рыбаков аккуратно, рукой в перчатке залез в карман пиджака стрелявшего и в изумлении уставился на удостоверение капитана милиции.

— Ничего себе! Мент!

— Чего? — просипел из угла Глюк.

— Мент, говорю... Ну, дела! — Денис затолкал удостоверение обратно и вернулся к Аркадию. Тот уже снял шарф и, сложив его вчетверо, зажимал рану.