Трагедия диких животных - Акимушкин Игорь Иванович. Страница 20

Еще несколько столетий назад индийские (или большие азиатские) носороги водились в Индии повсюду, а сейчас уцелели только в Ассаме, Бенгалии и Непале. В начале века в Ассаме (провинция Казиранга) их было только около дюжины, а в Бенгалии и того меньше.

В 1908 году в Казиранге учредили заповедник. Размеры его не велики: тридцать километров в длину и около тринадцати в ширину. Но успех дела превзошел всякие ожидания: число носорогов за двадцать лет увеличилось вдесятеро, а в сороковые годы здесь жило уже четыреста носорогов! Затем они стали гибнуть от каких-то заразных болезней, занесенных домашним скотом. Так что теперь в Казиранге около 260 носорогов, а во всей Индии их больше четырехсот.

Кроме Индии большой азиатский носорог сохранился лишь в Непале: одни специалисты утверждают, что там около тысячи этих животных, другие – только… пятьдесят. Но скорее всего, их триста, так полагают эксперты Международного союза охраны природы.

После того как стало ясно, что в Казиранге вымирание носорогам не грозит, их здесь стали ловить и отсылать в разные зоопарки мира. Первых – молодых самца и самочку- поймали в замаскированную яму в 1947 году. Один край ямы срыли – сделали покатый склон и по нему с помощью ручных слонов вытащили упиравшихся «единорогов». И так, на буксире, их транспортировали в небольшой загон. Самка вскоре умерла, а самец, его назвали Моханом, быстро привык к людям, стал совсем ручным. Потом его отправили в Уипснейд, в Англию. Пять лет он, бедняга, прожил здесь в одиночестве. Потом только привезли ему юную подругу, Мохини. Боялись ее сразу пускать к нему, бывает, что носороги нападают на своих собратьев-новичков, которые появляются в обжитых ими местах. Но Мохан очень дружелюбно встретил Мохини, и вскоре они стали большими друзьями.

Другие зоопарки мира тоже получили молодых носорогов из Казиранги. Они начали размножаться в неволе: первого родила толстокожая парочка в Базеле. Потом в Уипснейде, затем в других зоопарках. До этого времени, по существу, ничего не знали о размножении носорогов, теперь ясно стало: браки они заключают ранней весной и после этого еще восемнадцать месяцев самки носят детенышей в своем чреве.

Яванский носорог внешне похож на индийского, только поменьше его. Есть, правда, некоторые различия в форме передних складок кожи. Его называют яванским, потому что сейчас он живет только на Яве. А когда-то, сотни лет назад, обитал на терриории очень обширной: от северной Индии и южного Китая до Суматры и Явы.

В начале тридцатых годов на маленьком полуострове, которым кончается западная окраина Явы, единственном месте, где уцелели теперь носороги, был учрежден заповедник, в котором кроме носорогов особенно охраняли еще и тигров. Как утверждают, сейчас здесь яванских носорогов либо две дюжины, либо сорок голов. Численность их близка к критическому уровню: слишком мала вероятность их встреч в пору размножения, и поэтому ученые опасаются, что, возможно, животным не удастся пополнить естественную убыль новорожденными и поголовье их стада будет не возрастать, а уменьшаться.

Третий азиатский вид, суматранский двурогий носорог,- самый маленький из всех носорогов: не выше четырех футов, то есть одного метра и двадцати сантиметров. Он тоже обитает не на одном лишь острове, именем которого его назвали. Раньше жил двурогий носорог и в Индии, и в Китае, а сейчас кроме Суматры – в Бирме, Таиланде, Камбодже, Лаосе, Вьетнаме, Малайе и Борнео. Но всюду – только в очень небольшом числе (в Бирме, например, как полагают, в 1959 году было только сорок носорогов этого вида).

В Африке дела с носорогами обстоят несколько лучше. Во всяком случае, с черным носорогом, который здесь еще довольно обычный зверь (во всей Африке их 12-13 тысяч), и на него до недавнего времени разрешали даже охоту.

Белого носорога называют так не потому, что он белый. У него шкура грязно-серая, как и у черного носорога. Одни знатоки утверждают: имя «белый» носит он по той причине, что любит валяться в грязи и когда уходит после «ванны» и грязь на нем подсыхает, то выглядит издали светло-серым, почти белым. Черный же носорог будто бы живет в более лесных районах, и либо цвет грязи там другой, либо он меньше валяется… одним словом, черный носорог не так часто подкрашивается.

Другие говорят – грязь здесь ни при чем: слово «белый» появилось в зоологической литературе о носорогах из-за созвучия английских слов «уайт» (белый) и «вайд» (широкий). Буры, голландские поселенцы, называли белого носорога wijd, что значит широкий: у него верхняя губа очень широкая, оттого и ноздри расставлены значительно шире, чем у черного носорога. Голландское wijd превратилось в английское wide, а затем в white.

В 1900 году зоологи с большим смущением узнали, что белые носороги водятся не только (как думали) в Южной Африке, к югу от Замбези, а и в трех тысячах километров к северу – в болотах верхнего Нила, в Судане. Здесь открыл их капитан Гиббонс. Он привез череп белого носорога из окрестностей Ладо. Второй череп добыл майор Пауэлл-Коттон, в честь которого зоолог Лидеккер и назвал суданский подвид белого носорога.

Белый носорог – второй по величине (после слона) сухопутный зверь: его рост – метр восемьдесят (но бывают и больше!). Один лишь рог у него длиной с невысокого человека!

Но зверь этот очень редкий. Еще в 1920 году на земле жило всего лишь три тысячи белых носорогов: двадцать шесть в Южной Африке, остальные в Судане. Через шесть лет в южном стаде уцелело будто бы только 12-16 животных (так пишет Инго Крумбигель, известный знаток зверей). Сколько их сейчас?

Red Data Book утверждает, что почти 4 тысячи: в Южной Африке – 925, в Конго – 900, в Уганде – 100 и в Судане – 2 тысячи. Если это так, то второй тяжеловес сухопутного мира, пожалуй, спасен. Но надолго ли?

Ванна из золота или шуба?

Нелегкий этот вопрос задавали себе немногие, но зато очень богатые женщины. И шуба из шиншиллы, и ванна из чистого золота стоят одинаково дорого. Многие миллионерши купаются в золоте, но шиншилловые шубки услаждают тщеславие лишь трех из них. Так, во всяком случае, пишут в газетах (например, в «Комсомольской правде» от 16 марта 1965 года).

Шиншилла – маленький серенький грызун – на весь мир прославился мехом, которым природа наделила его. Мех у шиншиллы дороже и ценнее, чем у бобра, норки, выдры, дороже, чем даже у соболя! Этот изумительный мех очень прочный, ноский, мягкий. (Каждый волосок расщеплен на пятьдесят пушинок,- утверждает Филипп Стрит,- и легкий: чуть тяжелее толстого шелка). Цветом – серебристо-серый: светлое маренго. Очень элегантные получаются из шиншиллы шубки, и на каждую требуется приблизительно триста шкурок.

До того как люди распознали превосходные качества их меха, шиншиллы процветали. Их было много в Андах Южной Америки (на высоте от полутора до пяти тысяч метров). Это высокогорные зверьки. Скудная растительность вполне удовлетворяла скромные аппетиты драгоценных грызунов.

Правда, чтобы наполнить желудки сухими грубыми травами, шиншиллы должны постоянно заботиться о том, чтобы их зубы всегда были хорошо отточены {38}. И они их постоянно точат, подгрызая камни из вулканической пемзы, которых много в горах.

Говорят, будто мех у шиншиллы настолько густой и плотный, что в нем не могут жить никакие паразиты. Тем не менее зверьки каждый день купаются в вулканическом пепле, чтобы содержать в чистоте свои шубки.

Горные индейцы племени чинчас тысячу лет назад первыми испытали редкие качества меха шиншилл. А когда несколько сот лет спустя их покорили инки, имя порабощенного народа унаследовали открытые им зверьки. С течением веков, кочуя из одного языка в другой, «чинчас» превратилось в «шиншилла».

Инкам тоже полюбился мех шиншилл, он согревал их в зимнюю стужу и украшал мантии высших жрецов и царедворцев.

А потом пришли другие завоеватели – испанцы, разгромив с нечеловеческой жестокостью государство инков, стали грабить его без всякого стеснения. Отправляли в Европу караваны судов, груженных золотом, драгоценными камнями и… шиншилловыми шкурками. И в Европе шиншилл быстро оценили: спрос на серебристый мех был велик. Королям пришлось издать указы, запрещавшие людям простого звания носить шиншиллу. Шкурки грызунов, в которые индейцы чинчас одевались с ног до головы, стали отныне прерогативой монархов.