Крэг - кутенейский баран - Сетон-Томпсон Эрнест. Страница 6

И вот она снова помчалась. Ягнёнок то бежал позади неё, то забегал вперёд, как ему вздумается. Таким образом, они бежали, пока не достигли лесной полосы, и тогда она стала взбираться наверх, как указывал ей её инстинкт.

Они миновали другой высокий откос, и она увидела перед собой длинную белую полосу. Это был снежный сугроб, заваливший глубокий овраг. Остророгая тотчас же повернула туда. Она чувствовала сильную боль в пояснице, и на обоих боках у неё виднелись тёмные пятна. Рана горела, и ей хотелось прикоснуться к чему-нибудь холодному, освежающему. Достигнув снежного пространства, она легла набок, прижимая свою рану к снегу.

При такой глубокой ране может быть только один исход. Она промучается два-три часа — и всё будет кончено.

А что же с ягнёнком? Он стоял над нею, не понимая, что случилось. Он знал только одно, что ему теперь было и холодно и голодно и что мать, от которой он привык получать решительно всё — пищу, тепло, защиту и ласку, почему-то лежала на месте, неподвижная и странно похолодевшая. Он не понимал, что случилось, и не знал, что будет с ним дальше. Но мы знаем: рано или поздно мать умрёт. И ворон на скале также знал это и ждал конца. Было бы лучше, много лучше для ягнёнка, если бы ружьё прикончило и его вместе с матерью.

XI

Крэг уже стал красивым, молодым бараном, ростом выше любой из овец своего стада, с длинными рогами, похожими на две турецкие сабли. Криворог также очень вырос и достиг почти такого же роста, как и Крэг, но рога его были по-прежнему неестественно коротки, толсты и покрыты шишками.

Наступила осень, время свадеб и возвращения баранов в свои стада. Осень принесла Крэгу неожиданное испытание. Он только что начал сознавать себя взрослым, когда явился большой баран с рогами, загнутыми внутрь, и толстой бычачьей шеей. Прежде всего он выгнал Крэга из стада. Крэг, Криворог и ещё трое или четверо их однолеток — молодых баранов — были отныне предоставлены своей судьбе. По обычаю овец, лишь только молодой баран достигает зрелости, он должен уйти из родного стада, чтобы учиться самостоятельной жизни.

В течение последующих четырёх лет Крэг вёл кочевую холостяцкую жизнь со своими шестью товарищами. Он сделался их вожаком, так как отличался умом и находчивостью, унаследованными им от матери. Они вместе путешествовали в далёкие края, открывая новые пастбища и новые пути, приобретая новые познания и мечтая о том времени, когда они обзаведутся собственными семьями, многочисленными и счастливыми.

Крэг не по своему желанию вёл эту бродячую жизнь. Но ему долго не удавалось покинуть свою холостую ватагу. Быть может, так было лучше для него. Временами ему бывало тяжело, но зато он закалялся в испытаниях кочевой жизни и мог укрепить и развить свои исключительные способности. Из года в год бараны холостой стаи делались красивее. Даже хмурый Криворог стал стройным и сильным. Он никогда не мог преодолеть свою старую неприязнь к Крэгу. Раз или два он пробовал подраться с ним и даже пытался столкнуть его со скалы. Но за это он был так сурово наказан, что с тех пор держался подальше от своего молочного брата. А Крэгом действительно можно было залюбоваться. Он прыгал через зубчатые утёсы, чуть касаясь их своими лёгкими копытами, взлетая вверх, как птица, и насмехаясь над всеми преследователями. Солнечный луч, играя, скользил по его спине и гибким, напряжённым мускулам. Крэг, казалось, вовсе не имел веса и не знал страха падения. Трудно было поверить, что это был большой восьмипудовый баран с пятью годовыми кольцами на рогах.

А какие рога! У каждого барана рога имели свою особенность. Рога отражали характер своего владельца: у одних они были похожи на два простых полумесяца, у других были толстые, у третьих тонкие. Но рога Крэга были поистине великолепны. Они смело загибались назад и были украшены пятью кольцеобразными утолщениями. Эти утолщения рассказывали о его жизни: о том, как он ещё был ягненком и пробовал свои прямые маленькие рожки в первой схватке, о том, как из года в год они вырастали в длину и в ширину, пока не стали больше и красивее рогов всех баранов в окрестностях Гендер-Пика.

Словно драгоценности, которые опасно выставлять на показ, прятались в тени нависших рогов его прекрасные глаза. Тёмно-коричневые, когда он был ягнёнком, они с годами приобретали желтоватый оттенок и были теперь похожи на два больших блестящих золотых овала, за которыми откры валась тёмная, загадочная глубина, отражавшая в себе весь окружающий мир.

Радость жизни, ощущение своей силы — самая большая радость для всякого живого и здорового существа. И Крэгу доставляло удовольствие расправлять свои мускулы в шуточной борьбе со своими товарищами. Ему доставляло удовольствие перелетать над какой-нибудь страшной пропастью с одного узкого выступа скалы на другой. Ширину пропасти он определял с безупречной точностью. Он любил замысловатыми прыжками удирать от пантер. Ему нравилось обратить в бегство и гнать вниз, до самой долины, стадо черно-хвосток, забравшихся слишком высоко в горы. Он наслаждался каждым своим движением. Он постоянно чувствовал всю свою мощь и красоту. И когда, с началом зимы, в нём пробудилась жажда любви, он стал поистине воплощением отваги и благородства.

Однажды, полный радостного сознания своей силы, он прыгал то вверх, то вниз по извилистым склонам гор, перелетая с утёса на утёс, в поисках чего-то, что ещё смутно представлялось ему самому. Он мчался всё дальше и дальше во главе своих товарищей, пока им не повстречались следы другого стада, и он инстинктивно направился за ним. Это было стадо овец, которое сначала обратилось в бегство, но потом, загнанное преследователями в ложбину, после некоторых церемоний подпустило к себе баранов.

Горный баран никогда не ограничивается одной подругой жизни. Он требует себе сразу всех овец из одного стада, и всякий спор разрешается на месте в смертельной схватю соперником. До сих пор между товарищами Крэга существовали самые дружеские отношения, но теперь сразу все изменилось. Крэг выскочил вперёд, фыркая в знак того, что он вызывает на бой каждого, кто вздумает оспаривать его права. Но никто не решился померяться с ним силами, и, хотя соперников было много, дело обошлось миром. Его товарищи послушно удалились, оставив его единоличным обладателем всего стада овец.

Крэг казался красавцем и в бараньем стаде. А среди овец его сила, его рост и рога с красивым загибом особенно выделялись.

Но на второй день после победы Крэга невдалеке появились два новых соперника. Один из них был большой прекрасный баран, такой же крупный, как и Крэг, но с более короткими рогами, а другой… другой был Криворог. Новый баран приблизился и вызывающе зафыркал. Затем ударил ногою о землю, что должно было обозначать: «Я сильнее и красивее, чем ты, и хочу тебя выбросить отсюда прочь!»

В глазах Крэга сверкнул боевой огонь. Он напряг свою толстую шею и стал мотать головой вверх и вниз, как скаковая лошадь. Он грозно потрясал рогами. Затем пригнул назад уши и бросился на врага, который также устремился ему навстречу. Стук! — они сошлись.

Но враг занимал лучшую позицию, и первая атака Крэга была неудачной.

Оба барана попятились назад, измеряя друг друга глазами и стараясь покрепче установить ноги на большом скалистом уступе, где происходила битва. Затем они снова столкнулись с такой силой, что от их рогов полетели осколки. Но на этот раз Крэг, очевидно, брал верх. Он сразу же использовал своё преимущество, нанеся противнику второй удар, и при этом зацепился своим левым рогом за его правый. Но в этот миг, к его величайшей досаде, он получил жестокий удар в бок от неизвестного нового врага.

Этот удар отбросил его в сторону, и он чуть не свалился в пропасть. К счастью, он был так крепко сцеплен рогами со своим первым противником, что удержался на утёсе. Крэг вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как его вероломный враг, не рассчитавший удара и увлекаемый собственной тяжестью, перелетел через край скалы вниз.