Я шел с Ганнибалом - Бауман Ганс. Страница 39

Африку вместе с другими погонщиками. Римляне подозревали карфагенян в любом коварстве, даже в том, что они спрятали в городе слонов, хотя во время перемирия в городе был обыскан каждый уголок. Я видел, как горит город. Огромный светящийся каменный корабль превратился в дымящуюся груду развалин, как Сагунт. Я видел Сагунт горящим во второй раз.

В пламени тонули колонны, между которыми стояли на якорях корабли, и склады красильщиков под огненной горой, и Бирса, и дворцы. Когда все было кончено, нас послали в город на поиски слонов. Уже не пахло ни кедровым деревом, ни хлебом из пекарен, на наковальнях уже не звенела медь. Я увидел Карфаген таким, каким Карталон не знал его. В стенах зияли огромные пещеры — пустые стойла слонов. В городе не было ни одного слона, ни одного карфагенянина. Зато я встретил там людей, от которых остались лишь кожа да кости, тем не менее они светились от радости. Это были приговоренные — рабы из каменоломен у моря. После многих лет, проведенных в аду, они стали свободными и могли идти куда хотят. Они обнимали меня, как будто это я был их освободителем. В общей суматохе было трудно отделить одного человека от другого.

Я тоже решил двинуться в путь и пошел на запад через сады Мегары, а потом дальше по берегу моря. Я дошел по слоновьей дороге до Геркулесовых Столпов. За пригоршню монет, которые я нашел на улице Карфагена, я пересек море на корабле до Гадеса и прибыл в Иберию. Теперь она принадлежала римлянам. Никто не остановил меня. Старик, которому осталось не так уж много жить, — кому он может причинить вред? Никто не знал, что я единственный человек, который знает в Сагунте каждый угол, каждое место, который знает, где надо копать… — Старик указал на восток, на горы: — Оно вот-вот взойдет!

Горы уже были четко видны.

Морик внимательно посмотрел на руку старика. Он не увидел клейма.

— А разве тебе не ставили клейма? — спросил он.

— Вот. — Старик показал место на запястье, где виднелся шрам. — Время шло, я старел, и клеймо почти исчезло. Я не прятал его, как Карталон; солнце и ветер поработали над ним. Время стерло его, потому что я жил. С Ганнибалом покончено, — сказал он сердито; но потом вдруг начал защищать его. — Самые страшные удары нанесли ему его же люди. Они хотели судить его за то, что он якобы отказался от завоевания Рима. Он бежал из страны в страну; его дом в Карфагене сами же карфагеняне разрушили до оснований. После того как римляне в пятый раз потребовали его выдачи, он прибегнул к помощи пузырька в своем поясе. Он умер от яда.

— А Силен? Что стало с ним? — спросила Тана.

— Я встречал его еще несколько раз, — сказал старик, и лицо его посветлело. — В доме богатого человека, который в конце концов купил меня, были книги. Однажды, когда прошло уже много времени после Ганнибаловой войны, он принес домой новую книгу. Эту книгу написал Силен. У хозяина было много друзей, с которыми он обсуждал свои книги. Он очень высоко ценил Силена за то, что тот «сам присутствовал при всем и знал ход событий». Несколько лет мы жили под одной крышей — я и Силен…

Потом Морик спросил:

— Как твое имя? Мы так много знаем о тебе, но не знаем, как тебя зовут.

— Можете спокойно называть меня Суром, — сказал старик с многозначительной улыбкой.

Он сощурился. И тогда они заметили, что встало солнце. Стена за спиной старика осветилась.

— Теперь достаточно света! — закричал он. — Теперь там внизу все засверкает!

Морик и Тана помогли старику подняться. Он отказался от их помощи и оперся о стену, сложенную им самим.

— Кто-то идет, — сказал он, глядя поверх стены.

— Это отец, — сказала Тана.

— Почему он идет сюда? — пробормотал встревоженный Морик.

Они смотрели, не шевелясь, как отец идет к ним. Когда он подошел, его встретило напряженное молчание.

— Вы не копаете, — сказал он с упреком.

— Мы кончили, — дружелюбно ответил старик.

— И не позвали меня? — отец с подозрением посмотрел на Тану и Морика.

— Вчера мы докопали вот до этого места, — признался Морик, — вскоре после того, как стемнело.

— А что вы делали всю ночь?

— Сур рассказывал нам свою историю.

— Как? — возмущенно спросил отец. — Если внизу что-то есть, зачем ждать и рассказывать истории?!

— Сур хочет, чтобы все сверкало, когда мы откроем, — объяснила Тана.

Отец быстро подошел вплотную к старику.

— Старик, — сказал он, — не думай, что все там, внизу, принадлежит тебе.

— Я и не хочу этого только для себя, — успокоил его старик. — Ты возьмешь свою долю.

— Сколько? — спросил отец грозно.

— Сколько хочешь.

Но отец настаивал на том, что они должны заранее решить, сколько возьмет каждый.

— Нас четверо, — сказал он. — А ты один. Но двое детей равны одному взрослому, значит, нас будет трое, а ты один. Четверть тебе, три четверти нам — согласен?

— Ты очень расчетлив, — насмешливо произнес старик.

— Жить тебе осталось немного, подумай об этом! — повысил голос отец.

— Правильно! — ответил старик. — Но тогда помоги мне, по крайней мере, построить дом!

— Это мы сделаем, — пообещал отец, а глаза его радостно сверкнули при мысли, что у него будет три четверти. — Давайте открывать, — потребовал он и начал спускаться по ступенькам.

— Колодец глубокий, — предупредил его старик. Отец одумался.

— Нам нужна веревка. Ступай принеси, — сказал он Морику.

— Подождите, пока я вернусь, — крикнул Морик, убегая.

Он вернулся с длинной веревкой. Веревка нужна была для того, чтобы поднять крышку люка. На крышке было тяжелое ржавое кольцо. Морик продел веревку сквозь кольцо. Потом он, Тана и отец потянули за нее. Петли крышки заскрипели. Крышку было трудно поднять, но наконец ее оттянули так, чтобы она не падала назад. Все перегнулись через край колодца и посмотрели вниз. Они увидели в глубине слабое мерцание. Отец был так взволнован, что не мог говорить.

Потом старик взял веревку и кувшин и крепко обвязал кувшин веревкой. Он опуетил кувшин вниз. Они слушали, затаив дыхание. Раздался всплеск, отец вскочил.

— Вода! — закричал он на старика. — Если там глубоко, как мы доберемся до сокровища?

— Колодец очень глубок, — повторил старик, поднимая кувшин.

— Откуда ты знаешь? — возбужденно спросил отец. Старик вытянул полный кувшин воды и отпил глоток.

Лицо его выразило волнение.

— Пейте, — сказал он, — нигде в мире нет лучшей воды.

Отец первым понял, что происходит.

— Ты хочешь сказать, что это обыкновенный колодец? Старик посмотрел на него.

— Разве этого мало? — спросил он.

— Да, конечно, колодец очень нужен. — Отцу было трудно сдерживаться. — А где же колодец, куда они сложили сокровища? Если ты знаешь, где здесь колодцы с водой, то ты должен знать и место, где находятся сокровища.

— Я совершенно точно знаю это место, — сказал старик.

— Пойдем туда, — потребовал отец. Старик посмотрел на него с жалостью.

— Там уже побывал до нас Ганнибал! Он ограбил Сагунт. И все, что было в колодце, он забрал себе — для войны. На эти сокровища он нанял себе наемников.

— Гром его разрази! — начал ругаться отец.

— Будь уверен, в колодце не осталось ни одной монеты, — сказал старик. Потом он вдруг снял с шеи маленький кожаный мешочек и вытащил оттуда монету; он протянул ее Тане и Морику: — Вот — я спрятал ее от Ганнибала и от римлян…

Тана и Морик стали рассматривать странную монету и увидели изображенное на ней пальмовое дерево.

— Для них она ничего бы не стоила. Но для меня она очень дорога. Я не хочу ничего другого. Я не хочу даже полировать ее, а думаю сохранить ее такой, какой он дал ее мне.

— О чем вы там говорите, все трое? — спросил их отец.

— Мы говорим о Суре, — ответил Морик.

— У тебя такое странное имя… я никогда раньше не слыхал, — недружелюбно сказал отец.

— Но ты все-таки поможешь мне построить дом? — спросил старик.

Отец злобно взглянул на него:

— Так, значит, тебе нужен еще и дом? Ты стар, как… — он силился найти нужное слово, — как слон!