Смерть среди айсбергов - Херцог Артур. Страница 16

– Спасибо, – печально сказал священник.

Рэйчел Бэдфорд ушла, Кэмпбел видел, как лендровер проехал по улице.

– Куда это она так спешит? – спросил Кэмпбел Пола.

– Говорят, у бухты Калм раненый кит, – хмуро сказал Пол. – Ну, пожалуй, я лучше вернусь к Энни. А ты?

– Хочу посмотреть на шхуну. Сейчас они уже должны вытащить ее из воды. Да, насчет мертвого кита, не могу не чувствовать себя ответственным... – он дал Полу кое-какие указания и деньги.

– Я позабочусь об этом, – пообещал Пол.

Сатро пошел вдоль домов, окна которых смотрели в бухту, Джек с собачонкой миссис Хендри – к грузовику.

– Добрый день.

Кэмпбел обернулся и увидел мускулистого мужчину в габардиновых брюках.

– Здравствуйте, Свейн.

– Мне очень жаль, что так случилось с вашим другом.

– Он был хорошим человеком, – тихо ответил Кэмпбел.

– Ну, если мы как-то можем помочь... Люди у нас дружелюбные, вы увидите. Каждый знает, у кого какие проблемы. Этот дом миссис Хендри, он довольно уютный, но будьте повнимательнее, там на крыльце шатаются доски, и если пойдет дождь, вам понадобится пара тазов. Крыша протекает.

Несмотря на свое подавленное настроение, Кэмпбел улыбнулся:

– У нас все будет хорошо, спасибо. Да, почему такие высокие сваи? Даже в расчете на прилив, они слишком высоки.

– Ну, может случиться необычно высокий прилив, но главная опасность – штормовые волны. Они врываются в гавань. Если один дом завалится, то рухнут и остальные. Несколько лет назад, до того как построили внешний волнорез, мы потеряли в шторм половину города, – сказал Свейн. Он уставился на свои башмаки. – Вы останетесь, пока не отремонтируют шхуну и не выздоровеет ваша сестра, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Правильно.

– А потом? Еще раз попытаетесь выйти на кита? – спросил Свейн.

Кэмпбел внимательно посмотрел на него:

– Вы что думаете, я свихнулся?

– Может быть, немного взвинчены, я не могу вас упрекать.

– Если я никогда не увижу этого кита, для меня и этого будет более чем достаточно.

Кэмпбел залез в грузовик и проехал несколько кварталов к стоянке судов. Ремонт «Бампо» сделает брешь в его финансах. На то, чтобы получить страховку, уйдут месяцы; если ее вообще предоставят. К тому времени они вернутся во Флориду. Он продаст шхуну, отдаст вырученные деньги Энни и уедет.

Вытащенная из воды шхуна напоминала обнаженную женщину. Двое рабочих болтались на стоянке, кажется, у них не было никаких намерений заняться хоть чем-нибудь. Подошел Робишо.

– А, Кэмпбел, – приветствовал он Джека со своей обычной улыбкой. – Хотите поговорить о шхуне? Честно говоря, я еще к ней не приступал. Особой спешки нет, так ведь?

– Думаю, да. Энни не скоро будет готова к путешествию.

– Утром я дам вам полный отчет о повреждениях.

– Хорошо, – Кэмпбел пошел обратно к грузовику, но вдруг резко остановился, глядя на бухту. – Что там такое?

– О чем вы? – спросил, повернувшись, Робишо.

– Мне показалось, я видел что-то... плавник.

– Плавник? Где?

– Теперь уже не вижу. У вас есть бинокль?

Робишо сходил за биноклем и протянул его Кэмпбелу, на его рябом лице отражалось сомнение.

– Это, наверное, было бревно, – сказал Робишо, в голосе его прозвучало сочувствие. – Друг мой, вам надо немного поспать.

Они думают, мне мерещится, подумал Джек, – может быть. Он поехал к дому Хендри, чтобы отоспаться, но передумал и повернул к узкому пляжу у бухты Калм.

4

Собаку Джек оставил в машине. Идя через дюны, он услышал странный свист кита и убыстрил шаги. Кэмпбел изумленно остановился. Внизу лежал черно-белый кит, рядом стоял магнитофон, оттуда и исходил свист. Записи Рэйчел, догадался Джек. Она стояла на коленях рядом с китом и читала вслух книгу. Кэмпбел тихонько приблизился. Громкий и чистый голос Рэйчел заглушал плеск волн:

– «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: „Зачался человек!“ День тот да будет тьмою; да не взыщет его Бог свыше, и да не воссияет над ним свет! Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя! Ночь та – да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев! О! ночь та – да будет она безлюдна, да не войдет в нее веселье! Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить Левиафана! Да померкнут звезды рассвета ее. И встанут при свете их дети гордыни...»

Она подняла голову и посмотрела на него.

– Это из какой части Библии? – спросил Джек.

– Меня удивляет, что ты вообще понял, что это из Библии, – сказала она враждебным тоном, к которому он уже успел привыкнуть. – Это из Книги от Иова.

– Дети гордыни, – ровно сказал Джек. – Но Гус не был гордецом.

Рэйчел смягчилась:

– Ты любил его, да?

– Да. Я удивился, когда увидел тебя в церкви. Ты не знала его. Ты так быстро ушла, я даже не успел поблагодарить.

– Мне не хотелось разговаривать, – Рэйчел запнулась. – Я должна была быть с китом, – она посмотрела на умирающее животное. Прилив ушел, оставив самку на берегу. Из магнитофона несся свист китов. Касатка чуть вздрогнула и сама издала тихий стон. – Узнаешь ее? – спросила Рэйчел.

– Да. Как она сюда добралась? Она не могла проплыть такое расстояние.

– Ее подталкивали.

– Подталкивали?

– Толкал кит, которого Умилак зовет Плавник-с-Зазубриной. Иногда здоровые киты толкают раненых к берегу, чтобы те не утонули.

– Но почему сюда, так близко к бухте Калм?

– Когда вы строили загон, киты были рядом?

Кэмпбел кивнул, вспоминая. Да, они видели китов.

– Ты хочешь сказать...

– Я сама не очень понимаю, что я хочу сказать. Я допускаю, что Плавник-с-Зазубриной вернул тело тебе.

– ПЕРЕСТАНЬ! – в голосе Джека появилась злость. – Где детеныш? – спросил он.

Рэйчел была в замешательстве:

– Никакого детеныша не было. О чем ты?

– Детеныш был. Мертворожденный.

– Понимаю. Когда она умрет, получится – ты убил двоих! – выкрикнула Рэйчел.

– О, ради Бога, я не собирался никого убивать! – почти умоляюще сказал Джек.

– Но тебя предупреждали, не так ли? – спросила она.

– Да, но... дьявол, так получилось. Теперь я уже ничего не могу с этим поделать.

– Да, не можешь.

Поднявшаяся было злость стихла. Джек вдруг понял, что думает о том, как прекрасна эта женщина, какие у нее красивые голубые глаза и полные губы. Интересно, сколько ребят посещают ее лекции по зоологии только для того, чтобы посмотреть на профессора, подумал он.

– Я могу спросить, чем ты тут занималась? – мягко спросил он.

– Ну, я понимаю, для такого реалиста, как ты, это, наверное, покажется глупым, но я пытаюсь успокоить кита. Записи составляют ей компанию. А Библию я читаю для себя, она напоминает мне, какими глупыми бывают люди.

– Наверное, ты права, – тупо сказал Джек.

Он внимательнее осмотрел кита. Океан смыл кровь, но шкура была содрана прочной сетью, плавник почти оторван.

Касатка с трудом выдохнула, у Кэмпбела комок подкатил к горлу. Казалось, она будет умирать целую вечность.

Джек обошел огромную тушу:

– Они на буксире оттащат тело. Когда она подохнет? Черт, я надеюсь, скоро.

– Долго она не протянет, – Рэйчел встала и дотронулась до касатки. – Бедняга.

– Это замечательно, что ты так сентиментальна, но...

Рэйчел резко обернулась:

– Но ЧТО?

– Один из них убил Гуса.

Рэйчел прищурилась:

– Я слышала, что ты так говорил.

– Ты считаешь, это возможно? Кроме меня, никто так не думает.

Рэйчел колебалась и долго не отвечала.

– Да, думаю, это возможно, вероятности никакой... но возможно. Хочу спросить об этом Умилака. Он говорил, что подойдет сюда.

– Недавно в гавани я видел большой китовый плавник, – сказал Кэмпбел.

– Ты уверен?

– Думаю, да. У меня такое чувство, что он пришел за мной.