Танцы теней - Черкасов Дмитрий. Страница 21
Волан не зря заслужил славу «оперативной свахи».
— Есть же такие завистливые люди, которым плохо, когда другим хорошо! — поддержал озадаченного Черемисова Лехельт. — Люда за него и не пойдет.
— А ты за меня не решай! — окрысился обиженный Пушок. — Может и пойду! Правда, Вова?
Морзик промямлил нечто невразумительное и поспешил ретироваться на склад за специнвентарем.
Пушок хлюпнула носом и тайком утерла кулаком слезу. Кира смотрела сочувственно, с нежностью.
Лехельт, воспользовавшись паузой, подсел поближе к Зимородку:
— Константин Сергеевич, у меня сессия на носу!
— Ну, и что?
— Мне зачеты бы посдавать… Два курсовика зависли…
— После операции. — капитан покачал головой. — А ты почему сегодня опоздал на инструктаж, друг милый? И Морзик тоже… Разлагаетесь на пару?
— Решали служебный вопрос исключительной важности.
— Что за вопрос? Почему не знаю? Ты мне лапшу не вешай, мне твои таланты известны…
— Да что вы, Константин Сергеевич! Как можно! Мы с разведчиком Черемисовым спасали легенду базы.
— Ну и как? — хмыкнул Тыбинь. — Спасли?
— Рискуя здоровьем и жизнью, между прочим.
— Интересно, интересно… Выкладывай, мил дружочек!
С утра образцовый и дисциплинированный разведчик Андрюха Лехельт, натянув на уши шапчонку, сунув руки в карманы, поспешал по свежему покрову на базу — точно к назначенному сроку.
Было темно — и он не заметил, что у метро его ждут.
Настырный очкастый Рома обозначился за спиной лишь когда Дональд уже миновал дом-прикрытие с проходным этажом, который использовал в прошлый раз. Впереди видны были ворота базы, у которых, поджидая Андрюху, подпрыгивала боксерским степом на морозце знакомая широкоплечая фигура Вовки Черемисова.
Дональд перешел на противоположную сторону улицы — и Морзик усек, что дело нечисто. Он прекратил прыгать и присмотрелся внимательнее.
Лехельт на ходу приложил два пальца левой руки в перчатке к щеке — знакомый им обоим знак уголовников "двое сбоку<Означает предупреждение — «За мной слежка!».>".
Потом остановился у продовольственного ларька, купил пачку финского печенья к чаю.
Морзик озабоченно показал на часы — они могли опоздать к началу инструктажа.
Дональд пожал плечами и поспешил обратно, к офисам, в которых якобы работал. Он надеялся, что привязчивый клиент отстанет от него, как и в прошлый раз.
Морзик, однако, расценил отступление Андрея как предоставление свободы действий. Недолго думая, он скатал снежок и запустил точнехонько в лицо неосторожно выглянувшему из-за угла Роме.
— Вот тебе, рожа очкастая!
Очки грохнулись на асфальт, золотая оправа треснула, стеклышко выпало.
Роман взвыл, тряся головой, выковыривая снег из-за ворота:
— Идиот пьяный! Они знаешь, сколько они стоят!
Он был на полголовы выше неизвестного хулигана, и, хоть в принципе не приветствовал физические методы решения спорных вопросов, посчитал необходимым побороться против разгула преступности на улицах.
Через пять секунд этой борьбы Рома уже лежал носом в сугроб, а Морзик, усевшись сверху, с остервенением макал его головой в снег поглубже, ухватив за красиво уложенные волосы. Он ни разу не ударил гражданина по лицу, только один раз толкнул в корпус — да и то по необходимости.
Дав Андрею время отойти подальше, Морзик схватил роскошную Ромину шапку, зашвырнул ее подальше вдоль улицы, чтобы Роман не скучал, когда поднимется, загреб широкой ладонью горсть чистого крупчатого снежка и с размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал, фыркал и прочищал глаза после полезного холодного обтирания, незамеченный Морзик скрылся за его спиной в проходной базы.
На улице остались лишь распластанный Рома, удаляющаяся сутулая спина сменившего типаж Дональда, подозрительно сотрясаемая истерическими приступами сдавленного смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз.
— Не видели — куда побежал?! — задыхаясь, спросил у него Рома, приняв вертикальное положение, сжимая в одной руке обретенную шапку, а в другой — загубленные очки.
— Туда. — показал прапорщик громадной рукой в рукавице в противоположный темный конец улицы. — Догнать хотите? Не советую. У нас тут район беспокойный… на прошлой неделе зарезали одного. Прямо на улице. Как вопил, сердешный, как вопил! С полчаса, наверное. Пока резали... И куда только смотрит милиция?..
Охлажденный сердцем и физиономией, Рома промямлил нечто невразумительное, проводил глазами неузнанную им далекую фигуру Лехельта, скрывшегося опять в фойе дома-прикрытия, и пошел к метро, близоруко оступаясь и поправляя всклокоченную прическу.
Группа захохотала.
— Печенье-то где? — воскликнул Волан, когда Андрей закончил повествование. — Дай бедному бомжику заместо сухого пайка! Знаешь, как на холоде жрать хочется!
— Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?!
— Купишь пирожок на заработанное!
— Я на пирожок не наберу.
— Правильно! Потому что ты безбожно фальшивишь. У наших граждан слух верный. Я бы с тебя за такое издевательство над музыкой с тебя еще пени брал.
— Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу!
— По классу игры на шаманском бубне, наверное!
— А у вас, гражданин, какое будет образование?
— Эх ты, сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не образование, а душа!
— Пополам? — сдался Лехельт, потрясенный «шаманским бубном».
— Валяй!
И они разделили пачку на двоих.
— Кстати, Дима, — Зимородок обратился к Арцеулову, — пора бы скинуться в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да и бутылочку старичку не грех в холодильник поставить. Согласитесь, он нас выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки.
— Нет проблем! — вскричал веселый Волан, бывший в группе хранителем общей кассы. — Подходите, граждане, по червончику… Нет, по червончику на бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем, товарищ командир...
— Теперь с тобой, Андрей. — продолжил Зимородок, со вздохом расставшись с полусотней. — Твой знакомый уже второй раз мешает нам работать.
— Третий. — сказал Лехельт. — Он уже раз следил за мной.
— Давай-ка я запишу его имя и фамилию… Где он учится? В ближайшее время мы что-нибудь придумаем для удовлетворения его неуемного любопытства. Например, намекнем военкому города, что в Романе пропадает отличный солдат-стройбатовец. Или моряк. Да, пожалуй, моряк... Так, всё, собирайтесь, поехали. Время "Ч". Шпионы и террористы уже повылезли из нор вершить свои грязные дела. Пора и нам, богатырям, размяться. Разведка, по коням!
Хорошее начало этого обычного для большинства россиян декабрьского дня никак не предвещало дурного конца.
ГЛАВА 7
ЕСЛИ МАЛЬЧИК ЛЮБИТ МЫЛО И ЗУБНОЙ ПОРОШОК, ТО У ЭТОГО ДЕБИЛА БУДЕТ ЗАВОРОТ КИШОК...
— Люд, а Люд! Ну брось дуться! Ну чего ты хотела, а? Что я должен был — предложение тебе делать? Ребята нас просто разыгрывали, а ты…
Людмила резко развернулась направо — но опытный Морзик был начеку.
Он хорошо помнил, как симпатичный Пушок отправила в нокаут Урюка, и размашистая пощечина пролетела у него над головой. Промахнувшись, девушка бессильно ткнула его кулаком в чугунное плечо и опять отвернулась в сторону.
— Очень жизненно изображаете влюбленных! — загудел шмелем в ССН у обоих голос Старого. — Только лишнего внимания не надо привлекать... И смотреть надо не по углам, а все же за объектом. Нам повезло, что он полный лох, но вы не расслабляйтесь.
Старый был доволен.
Прикатив в Гатчину, он зашел по адресу, не мудрствуя, позвонил в квартиру и спросил Гришу.
Заодно и Гришиных домашних отснял.