В горах Сихотэ-Алиня - Арсеньев Владимир Клавдиевич. Страница 51

Река Немпту берет начало с Хорского хребта и имеет в длину около 200 километров. В верховьях она захватывает истоки Мухеня и состоит из двух речек, протекающих по узким долинам среди скал. По словам удэхейцев, там много всякого зверья, в том числе и тигров. После слияния Немпту склоняется к северо-востоку. Долина реки завалена большими камнями, промежутки между которыми заполнены вязкой глиной. Километров через двадцать Немпту поворачивает к северу. Это направление она сохраняет очень долго и по пути принимает в себя следующие притоки: с левой стороны — Си, Дайхео, Темсо и Боянсор, а с правой — Анхалга, Юшки, Полян, Осима и Мухень. По выходе из гор река начинает делать меандры и чем дальше, тем больше. В некоторых местах во время большой воды река сама выпрямляет свое русло и входы в старицы заносит илом и песком. Так образовалось множество заводей, слепых рукавов, длинных озерков, которые сопровождают реку с обеих сторон. Не доходя километров пятнадцати до озера, Немпту делает крутой поворот к востоку, затем еще раз меняет направление на северо-восточное, которое и сохраняет до конца. Течение ее медленное, вода тепловатая, ржавого цвета. Немпту впадает в озеро Синдинское и при устье образует множество островов, которые становятся все ниже и ниже, наконец сравниваются с горизонтом воды и превращаются в мели.

Само озеро имеет неправильно округленную форму, суженную с севера и расширяющуюся на юге, с небольшим заливом с западной стороны. Древний его берег восточный. В недавнем прошлом (в геологическом смысле)!

все пространство, занимаемое реками Немпту (до притока Анхалга) и Мухень (до притока Мэка), представляло собой обширное водное пространство; только плоские возвышенности Аур и Мухенский увал казались островами, покрытыми древесной растительностью. В это древнее озеро впадало множество мелких речек, составляющих ныне притоки Мухеня и Немпту. С течением времени громадный водоем заполнялся выносами рек, в него впадающих. Заболоченная низина, о которой здесь идет речь, не высохла и по сие время. Гумусовый горизонт нарастает чрезвычайно медленно. Берега возвышаются над уровнем воды в реке не более как на 25–75 сантиметров, и потому в дождливое время года все низменные места, все едва заметные для глаза углубления снова заполняются водою. Особенно большие болота располагаются около южной стороны Синдинского озера. Наиболее глубокие места его узкой полосой проходят сначала у восточного, а потом у западного берега. Особенно мелководна юго-западная часть этого исчезающего водоема.

Было бы ошибочно думать, что озеро питается водою только из рек Мухеня и Немпту. Повышение уровня воды его зависит и от Амура. И в этом случае наблюдается уже знакомый нам процесс засорения озера песком и илом. В ненастное время года мутная, амурская вода входит в спокойное Синдинское озеро и отдает ему тот материал, который находится в ней во взвешенном состоянии.

С Амуром Синдинское озеро соединяется двумя рукавами. Один — наиболее длинный и узкий — направляется на запад к селу Сарапульскому, а другой — короткий и широкий — впадает в так называемую Синдинскую протоку.

Кроме Немпту, в озеро впадают еще две маленькие речки: с юго-запада — Бухта и с юго-востока — Тон. Между этой последней и рекой Немпту образовалось еще маленькое озеро Доцен, соединяющееся несколькими протоками как с обеими названными реками, так и непосредственно с озером Синда.

День был уже на исходе. На западе пламенела заря, когда мы поровнялись с лысой горой Кадар на правом возвышенном и лесистом берегу озера. Освещенные закатными лучами покрывающие ее снега окрасились в нежно-розовые тона.

Место для ловли рыбы, сушилка, составленные лодки на берегу и т. д. — все указывало, что где-то недалеко есть люди. Собаки тоже, как бы почуяв близость человеческого жилья, пошли бодрее. Вот и дорога, вот и свежие следы лыж. Кто-то недавно рубил дрова. И действительно, едва мы вышли на синдинскую протоку, как увидели с правой стороны огоньки. Это было гольдское селение Люмоми.

Мужчины все ушли на охоту, дома остались старики, женщины и дети. Выбрав одну из фанз побольше, я постучался в дверь. Из нее вышли две женщины. Узнав, что мы пришли издалека, они пригласили нас к себе и стали помогать распрягать собак.

Через час мы сидели на теплых канах, сбросив с себя обувь и верхнюю одежду. Женщины угощали нас чаем, мужчины лепешками с сухой рыбой. Мы решили никуда дальше не итти и отдохнуть в селении Люмоми как следует.

Дальнейший наш путь шел к верховью Анюя и по реке Копи к морю.

Обычно таяние снегов в бассейне правых притоков Анюя происходит чуть ли не на месяц раньше, чем в прибрежном районе. Уже в конце февраля стало ощущаться влияние весны. Снег сделался мокрым и грязным, в нем появились глубокие каверны. Днем он таял и оседал, а ночью смерзался и покрывался тонкой ледяной корой.

Я опасался распутицы: мне казалось, что реки будут в таком состоянии, что я не смогу двигаться ни на лодках, ни с нартами. Но старики-гольды говорили, что Анюй всегда раньше вскрывается в нижнем течении и что в верховьях будет хорошая санная дорога, а по ту сторону водораздела мне придется воду добывать из прорубей.

Тогда я вспомнил значение Сихотэ-Алиня, протянувшегося параллельно берегу моря, и, приняв во внимание затяжную весну на восточном его склоне, велел своим спутникам готовиться к походу.

Глава четырнадцатая

Опять к морю

Двадцать седьмого февраля мы расстались с Люмоми и через двое суток дошли до другого селения — Найхин, расположенного около устья Анюя. Здесь я остановился у старого своего приятеля гольда Николая Бельды. Он сообщил мне, что по Анюю сообщение не сегодня-завтра должно прекратиться, и будет лучше, если я спущусь по Амуру до речки Гяу, затем, пойдя по ней до истоков, перевалю на реку Мыныму, поднимусь по этой последней и через второй небольшой перевал выйду на Анюй около местности Улема. Это — обычный путь запоздавших гольдов-соболевщиков в том случае, когда им надо возвращаться из прибрежного района на Амур. Я мог встретить их на пути и воспользоваться проложенною ими дорогой. Надо заметить, что в Уссурийском крае снега обычно выпадают во второй половине зимы. Совет Николая Бельды был очень разумен, и я решил им воспользоваться.

Все пространство между устьем реки Анюя и высотами, на которых расположено село Троицкое, и все острова, прилегающие к этому берегу, в основании своем слагаются из окатанной речной гальки, тогда как все берега Амура состоят из ила и песка; это свидетельствует о том, что весь правый берег Амура, о котором здесь идет речь, намыт рекой Анюем. В недавнем прошлом она имела устье значительно ближе к селу Троицкому, Можно проследить, как Анюй постепенно перемещал русло к юго-западу, пока не дошел до возвышенного берега около гольдского селения Найхин. Ныне он стал заносить галькой и амурскую протоку Дырен. В недалеком будущей она тоже обречена на исчезновение. Тогда Анюй проложит себе новое русло где-нибудь около селения Торгой и, может быть, смоет самый Торгонский остров.

Речка Гяу протекает по одной из таких старых проток Анюя. Она имеет длину около 10 километров и берет начало с горного хребта Мыныму, который хорошо видно с Амура. Увалы между многими селениями и старицами Анюя покрыты редколесьем, состоящим из липы, ильма и дуба. Хребет Мыныму расположен в направлении от юго-запада к северо-востоку. Одним концом он подходит к Анюю. Отсюда к северу отделяется от него длинный отрог, соединяющийся с высотами селения Троицкого.

Река Гяу привела нас сначала к этому отрогу. Перейдя его, мы попали в марь. Судя по растительности, она должна быть заболоченной. Дальнейший наш путь пролегал к югу через невысокую седловину между хребтом Мыныму и упомянутым отрогом. Тут за сопками поблизости, протекала и сама река Мыныму. Истоки ее находятся в горах, служащих водоразделом между ней и бассейном Гобилли. Она течет с северо-востока по сравнительно узкой горно-лесистой долине. Один из притоков ее близко подходит к Анюю. Их разделяет только невысокая сопка Амбанку Хоянбекчи. Здесь и есть тот переволок, о котором мне говорил Николай Бельды.