На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - Воробьев Андрей. Страница 27

Бежать девице было достаточно сложно: мешали широкие юбки и туфли на каблуках, то и дело подворачивающихся на каменной мостовой. Кроме того, на пути проститутки, как назло, оказался разносчик молока, непозволительно медленно везший свою тачку с бидонами посреди узенькой улицы. Впрочем, девица быстро нашлась и буквально повисла на шее опешившего молочника, продолжая кричать об изнасиловании и указывая в сторону догонявших ее мужчин.

В этот момент из ближайшего паба выскочила троица завсегдатаев и, быстро оценив обстановку, бросилась на помощь леди. К ее последующему великому сожалению, спасатели не заметили из-за повозки с бидонами жестов жертвы насилия и потому ориентировались только на ее голос.

Бедный молочник ничего не мог сказать в свое оправдание, потому что был немедленно сбит с ног, после чего добровольные стражи порядка приступили к воспитательной работе, мигом позабыв о спасенной. Воспользовавшись этим, Дукалис благополучно перепрыгнул через повозку, по пути опрокинув пару ни в чем не повинных бидонов, заливших своим содержимым место справедливого возмездия и его участников…

К тому времени, когда запыхавшиеся Холмс и Ларин, истошно вопя что-то вроде: «Стоять, полиция!» – умудрились с большим трудом отодрать джентльменов от несчастного молочника, Дукалис со слегка расцарапанной физиономией привел к своим коллегам пойманную беглянку. Чтобы впредь не злоупотреблять благородными чувствами лондонцев, был остановлен кэб, и уже через некоторое время задержанная с максимальной откровенностью давала показания на Бейкер-стрит, 221-Б.

Глава 9

УСТРИЦЫ ИЗ КРЫЖОПЛЯ

По требованию Ларина заплаканная путана после некоторых колебаний извлекла из-под своих юбок толстенный кожаный бумажник и бросила его на стол.

– Все, все заберите, бобби позорные! Лишили бедную девушку последних средств к существованию!

Впрочем, ее стенания не произвели особого впечатления на присутствующих. Холмса и его новых друзей гораздо больше интересовали подробности происшествия в гостинице.

Задержанная, назвавшаяся Лили, довольно быстро сообразила, что из предложенной ей альтернативы Канары все же предпочтительнее, чем нары, а потому довольно быстро все рассказала. По ее словам выходило, что охранник Джон подрабатывал на жизнь сутенерством. Именно он велел Лили обслужить нового клиента. Когда она поднялась в номер, постоялец был там не один, а с девушкой, которую при появлении проститутки запер в туалете. Едва путана успела оказать клиенту «небольшую услугу» и зашла ненадолго в ванную, как в номер без стука вошел неизвестный. Лили услышала шум и благоразумно притихла. Затем до ее ушей донесся сперва короткий крик девушки, а затем грубый мужской голос, требовавший, чтобы та немедленно пошла с ним. Хлопнула входная дверь, и все стихло. На всякий случай переждав еще несколько минут в ванной, Лили вернулась в комнату, где увидела труп постояльца.

– Что я, по-вашему, должна была работать бесплатно? – размазывая по щекам слезы, оправдывалась задержанная. – Я еще раньше заметила, что клиент спрятал бумажник под подушку. Ну и достала его оттуда… А сдачу я бы потом верну-у-ла!..

И Лили заплакала еще громче.

Пока длился ее рассказ, Дукалис внимательно изучал содержимое бумажника, выкладывая на стол его содержимое. Вдруг оперативник удивленно присвистнул и окликнул Ларина:

– Смотри-ка, Андрюха, тебе это ничего не напоминает?

Перед глазами оперативников лежал обрывок газеты, из которой кем-то были вырезаны отдельные слова.

– Шерлок, куда вы засунули принесенное Баскервилем письмо? – обратился Ларин к великому сыщику.

Тот, порывшись в разбросанных по комнате бумагах, нашел письмо и удивленно протянул Андрею. И невооруженным глазом было заметно, что слова предупреждения, наклеенные на лист бумаги и вложенные в конверт, вырезаны из обрывка газеты, обнаруженного в бумажнике.

– Вот оно! – воскликнул Холмс. – Я так и знал, что злодей использовал номер лондонской «Times»! Но при чем тут сэр Генри? Об этом стоит подумать.

– Главное, что люди Мориарти каким-то образом причастны к Баскервиль-холлу, – решил Ларин. – Это значит, Шерлок, что наши намерения опять совпадают. Вы мечтаете получить гонорар, мы – поймать негодяя Мориарти. Поэтому решайте, что делать с Лили, и поедем назад в отель, пообщаемся с Генри и Мортимером.

Холмс надолго замолчал. Мозг великого сыщика лихорадочно работал, просчитывая различные варианты развития событий. Наконец, гениальное решение пришло.

– Энди, я думаю, что с работой в Баскервиль-холле вы справитесь и без меня… Нет, лучше это сделает ваш товарищ. – Холмс выразительно посмотрел на Дукалиса, безуспешно пытающегося понять ход талантливых рассуждений. – А мы останемся в Лондоне. Юной леди я займусь лично. Тут некоторые вещи требуют дополнительного изучения…

– Что он хочет? – Толян недоуменно дернул Ларина за рукав. – Я что-то не въезжаю.

– Все элементарно, Толя, – по-русски отозвался его товарищ. – Он мечтает поймать жирную халяву, уцепиться за ее хвост и купаться в лучах чужой славы. То есть ты самостоятельно отработаешь вариант с болотной гадюкой, я буду батрачить в столице, а наш сыщик тем временем станет «дополнительно изучать» у Лили «некоторые», так сказать, «вещи».

– Фиг вам! – обиделся Дукалис. – Халявы не бывает! Пусть его Уотсон сам и отправляется на болота. Ему все равно, где пить…

Холмс, услышав имя «Уотсон», по-видимому, все понял и замахал руками, давая понять, что ни за что не допустит лишить несчастных пациентов их благодетеля.

– А тебя – пиарщика… – снова буркнул по-русски Дукалис, но договорить не успел.

Андрей неожиданно поддержал великого сыщика:

– Yes, of course! Your should walk job in London , but Duke must go to out the Devil [60].

- Ruff! [61] – возмутился проснувшийся сэр Лерсон. – Ruff! Ruff! [62] – прокомментировал он раздавшийся внизу грохот.

«Поспешишь – людей насмешишь», – подумал Соловец, глядя на неподвижное тело маленькой девочки, которое спасатели в оранжевых жилетах и бордовых касках извлекали из-под огромного колеса самосвала.

Путь от РУВД до вытрезвителя занял почти два часа.

И всё из-за сильнейшего гололеда, такого полезного прошлым вечером, когда майор и двое его подчиненных переправляли труп неизвестного на территорию соседей, и такого раздражающего сегодня.

Около сорока минут УАЗик простоял в пробке, образовавшейся по причине препирательств толстого усатого гаишника и водителя остановленного инспектором спецавтомобиля городской коммунальной службы.

– Я в двадцатый раз спрашиваю, – гаишник орал так, что его вопли были слышны в радиусе пятидесяти метров, – что у вас из машины сыплется?!

– А я тебе в двадцатый раз отвечаю! – рычал водитель в распахнутом на груди заячьем тулупе, под которым виднелось туго обтянутое теплой тельняшкой с начесом пивное брюхо вместимостью эдак литров на пятнадцать-двадцать. – Зима!!! Гололед!!! Посыпаю!!!

«Ничего, – майор выбросил в окно хабарик и с удовольствием вспомнил удачно проведенное мероприятие. – Может, кому-то этот лед тоже поможет…»

Мартышкина ему выдали без проблем.

Соловец для порядка немного поорал на посеявшего удостоверение стажера, затем сменил гнев на милость и попытался узнать, каким это образом трезвого Сысоя занесло на коечку вытрезвителя. Младший лейтенант, не получивший даже сотрясения мозга после удара пудового кулака в челюсть, что-то невнятно мычал, ибо последним фактом, запечатленным в его памяти, была поездка из офиса издательства «Фагот» в неизвестном направлении.

Маршрут и цель поездки были напрочь выбиты из головы Мартышкина.

Майор согласился со стонами стажера, что жизнь сотрудника милиции полна интереснейших приключений и опасностей, и порекомендовал Сысою продолжить изыскания по заявлению гражданина Трубецкого. А также пореже появляться в отделе, дабы не попадаться на глаза озлобленному Мухомору.