Перегруженный ковчег - Даррелл Джеральд. Страница 23

Выразив справедливое возмущение, Элиас достал свой нож мачете и осторожно начал двигаться вперед. Я вглядывался, пытаясь понять, что он обнаружил, и заметил впереди на песчаном берегу что-то темное и длинное, напоминающее по очертаниям крокодила, блекло отсвечивавшее при свете фонаря. Элиас подкрался ближе, сделал быстрый бросок и попытался прижать лежавшего зверя к песку плоской поверхностью ножа. Это ему, однако, не удалось, зверь проскользнул между ногами Элиаса и, нырнув в воду, быстро поплыл в сторону Андраи. Тот бросился ему навстречу, но зверь проскочил мимо него и, похожий на миниатюрную торпеду, устремился в мою сторону. Я был убежден, что мы имеем дело с крокодилом, поэтому, когда животное приблизилось ко мне, я бросился на него, стремясь сверху схватить его голову. Зверь судорожно метнулся в сторону, я почувствовал, как его тело скользнуло по моей груди, руки мои не успели ухватиться за него, и он поплыл дальше. Теперь на пути зверя оставался только Амос. Андрая, Элиас и я наперебой кричали, объясняя, что ему нужно делать. Амос остановился и с разинутым ртом смотрел на плывущего зверя. Приблизившись к Амосу, не сделавшему ни малейшей попытки схватить его, зверь проплыл мимо него и спокойно направился дальше, поднимая легкую волну. Он успел доплыть до груды крупных камней на берегу, а Амос все еще стоял неподвижно и следил за ним.

– Почему ты его не схватил, дурень ты этакий?–закричал Элиас.

– Я его вижу, – уклоняясь от ответа на заданный вопрос, отозвался Амос, – он спрятался под тем камнем.

Втроем бросились мы к нему, поднимая вспененные волны. Амос показал нам скалу, под которой спрятался зверь. Скала находилась около воды, чуть выше поверхности воды виднелось отверстие, в котором скрылся зверь. Горя нетерпением скорее рассмотреть нору, Элиас и Андрая одновременно склонились к ней и стукнулись с размаху головами. После короткой перебранки Андрая снова наклонился и засунул руку в нору с целью определить, какова ее длина. Зверек, очевидно, приготовился к таким действиям, через мгновение Андрая с криком боли вытащил обратно окровавленную руку.

– Этот зверь кусает людей, – произнес Элиас с видом человека, сделавшего важное открытие.

С трудом удалось нам доказать Андрае, что именно ему, как самому высокому из нас, следует снова просунуть руку в нору и извлечь оттуда зверька. В ходе острой дискуссии Элиас и Андрая взаимно обвинили друг друг в трусости и успешно доказали ошибочность подобного утверждения.

Андрая лег на живот в шести дюймах от воды и стал медленно вводить руку в нору, все время объясняя нам, как умно он это делает. Затем наступило короткое молчание, нарушавшееся только яростным сопением Андраи, старавшегося нащупать зверя. Вдруг раздался торжествующий крик, Андрая вскочил на ноги и выпрямился, держа зверька за хвост.

До последней минуты я был уверен, что мы имеем дело с очередным детенышем крокодила, поэтому, увидев находящегося в руке Андраи зверя, я был сильно удивлен. Андрая раскачивал за хвост крупную с приглаженной шкуркой водяную землеройку. В страшном гневе она издавала из-под густых. пушистых усов свистящие, похожие на шипение змеи, звуки. Меньше всего рассчитывал я этой ночью на поимку такого зверя. С восторгом и изумлением смотрел я сейчас на это сказочное существо. Землеройке, однако, быстро надоело висеть на собственном хвосте, она слегка повернулась, грациозно подтянула свое мускулистое, гибкое тело и впилась зубами в большой палец Андраи. Гордый охотник взметнулся в воздух, стараясь вырвать палец из зубов зверька. Элиас и я включились в борьбу, пытаясь помочь Андрае, но землеройка как будто была очень довольна своим положением и время от времени только двигала челюстями, словно показывая, что она тоже принимает какое-то участие в борьбе. После длительных усилий, во время которых Андрая оглушил нас своими криками и обращениями за помощью к всевышнему, нам удалось отцепить зверька и бросить его, извивающегося, свистящего в мешок. Затем я осмотрел руку Андраи. Весь верхний сустав большого пальца был залит кровью, когда я смыл ее, оказалось, что зубы землеройки основательно искалечили палец. Укус дошел до кости, мясо висело лохмотьями, палец обильно кровоточил. Я решил немедленно возвращаться домой, отчасти из-за пальца Андраи, отчасти и потому, что хотел как можно скорее поместить моего нового пленника в хорошую удобную клетку. Мы быстрым шагом направились к деревне. Стоны Амоса и Андраи придавали нашему шествию вид похоронной процессии, а не триумфального возвращения охотников после удачной охоты.

Пока я переодевался в сухую одежду, Элиас сбегал в деревню и разбудил Плотника. Мы приступили к сооружению специальной клетки для драгоценного зверька. Бледно-зеленое небо уже начало окрашиваться предрассветным румянцем, когда мы заколотили последний гвоздь. Я бережно раскрыл мешок и осторожно вытряхнул землеройку в ее новое жилище. С минуту она сидела неподвижно, медленно поводя пышными усами, затем быстро скользнула в темную спальню. Внутри послышался шорох расстеленных сухих банановых листьев, раздался глубокий вздох, после чего все умолкло. Водяная землеройка переносила заточение очень спокойно. Весь персонал лагеря был мобилизован на обслуживание пленника. Я направил слуг к ближайшей речке за рыбой, лягушками, ужами и крабами. Двух носильщиков я срочно откомандировал в Мамфе, поручив им достать пустую бочку, которую можно было бы переоборудовать в ванну для землеройки. Каждые пять минут я подходил к клетке, чтобы убедиться, что землеройка еще жива. Вскоре мне принесли полную корзину крабов, шесть лягушек, десять рыб и неподвижного ужа. Придвинув все это ближе к клетке, я начал кормить зверька.

Когда я постучал в дверцу спальни, землеройка выскочила в открытую часть клетки: впервые я получил возможность рассмотреть ее при солнечном свете. В длину она имела около двух футов, из которых больше половины приходилось на хвост. Эта сильная мускулистая часть тела зверька была приплюснута не сверху, как, например, у выдры, а с боков, как у головастика. Хвост был покрыт короткими лоснящимися волосами, и казалось, что он обтянут темной полированной кожей. Вся верхняя часть туловища была черной, лапы, живот, горло и грудь – белыми. У землеройки было маленькое коренастое тело и странно приплюснутая голова. Часть морды около носа казалась распухшей и увеличенной, на ней густо рос пучок жестких белых усов. Сверху голова зверька удивительно напоминала головку молотка. У землеройки были маленькие изящные лапки из густого меха, на верхней части морды блестели крошечные бисеринки глаз.