Путешественник - Дженнингс Гэри. Страница 71

– Я тоже, шахразада Магас-мирза. Хотя, по правде говоря, zina меня сильно ослабила. А сейчас я должен восстановить силы для нашего путешествия.

– Да, вообще-то вид у тебя измученный и изнуренный. Ну хорошо, стало быть, конец. Мы еще формально попрощаемся перед твоим отъездом.

В тот вечер дядя с отцом сообщили шаху, что решили все-таки не ехать морем, чтобы сократить наш путь на восток.

– Мы искренне благодарны вам, шах Джаман, за то, что вы предложили нам это, – сказал отец. – Но есть одна старая венецианская поговорка: «Loda el mar e tiente a la terra».

– Что значит?.. – вежливо спросил шах.

– «Восхваляй море, но занимайся землей». В переложении это означает: «Превозноси громаду и опасности, но держись за маленькое и надежное». В свое время мы с Маттео много путешествовали по бескрайним морям, но никогда не плавали вместе с арабскими торговцами. Нет такого пути по суше, который будет более рискованным и опасным.

– Арабы, – пояснил дядя, – строят свои океанские суда так же небрежно, как и ветхие речные лодки, которые светлейший шах видит здесь в Багдаде. Все они связаны веревками и проклеены рыбьим жиром, в конструкции нет ни куска металла. А лошади и козы на палубе сбрасывают свое дерьмо вниз, в каюты пассажиров. Может быть, арабы и достаточно невежественны, раз отваживаются выходить в море на таких утлых и убогих скорлупках, но мы – нет.

– Вполне возможно, что вы поступаете мудро, – сказала шахрияр Жад, которая как раз вошла в комнату, хотя там собрались только мужчины. – Я расскажу вам на этот счет одну сказку…

Она рассказала их несколько, и все они были про Синдбада-Морехода, который претерпел несколько неприятных приключений, встретившись с гигантской птицей Рухх, со старым Шейхом Моря и с рыбой, огромной, как остров. Шахрияр упоминала про кого-то еще, но я не помню. Суть ее повествования сводилась к тому, что Синдбад каждый раз начинал свои приключения с того, что садился на арабское судно, которое неизменно терпело крушение, а сам он выживал, потому что доплывал до какой-нибудь земли, не нанесенной на карту.

– Спасибо, дорогая, – сказал шах, когда его супруга закончила рассказывать шестую или седьмую сказку о Синдбаде. И прежде чем она начала следующую, он спросил отца и дядю: – Значит, вы напрасно съездили к заливу?

– Вовсе нет, – ответил отец. – Мы увидели, узнали и раздобыли много интересного. Например, я купил эту прекрасную стальную shimshir в Нейризе. Знающий человек сказал мне, что она была сделана из железа, добытого на расположенных неподалеку рудниках светлейшего шаха. Я, признаться, очень удивился. И сказал ему: «Разумеется, вы имеете в виду стальные рудники: сабля ведь стальная, и железо здесь ни при чем». А он ответил: «Нет, мы добываем в рудниках железо, кладем его в специальный горн, и железо становится сталью». Я страшно возмутился: «Что? Вы хотите, чтобы я поверил, что если засуну в горн осла, то он станет лошадью?» Этому человеку пришлось долго объяснять, чтобы убедить меня. Святая правда, о светлейший шах, что в Европе сталь всегда считали особым металлом высшего качества, а никак не простым железом.

– А вот и нет, – сказал шах, улыбнувшись. – Сталь – это железо, освобожденное от примесей особым способом, который вы в Европе, возможно, еще не знаете.

– Тогда я повысил свое образование там, в Нейризе, – заметил отец. – А еще мой путь пролегал через Шираз и, разумеется, через его громадные виноградники. Я попробовал все знаменитые вина в каждой винодельне, где они производятся. Я также попробовал… – Тут он замолчал и бросил взгляд на шахрияр Жад. – Да, кстати, в Ширазе великое множество миловидных женщин, их там больше, чем в каком-либо другом городе, где мне довелось побывать.

– Это правда, – сказала дама. – Я и сама там родилась. В Персии есть поговорка: «Если ты ищешь красивую женщину, посмотри в Ширазе, а если ищешь красивого мальчика – то в Кашане».

– А что касается меня, – вставил дядя Маттео, – то я обнаружил кое-что интересное в Басре. Масло, которое называется нефть; оно получается не из оливок, орехов, рыбы или жира, а сочится из самой земли. Оно горит ярче, чем какое-либо другое, дольше и без удушливого запаха. Я наполнил им несколько бутылей, чтобы зажигать по ночам во время нашего путешествия, а также, надеюсь, чтобы удивлять других, кто никогда не видел подобного вещества раньше. Сам я, признаться, здорово удивился.

– Да, относительно вашего путешествия, – сказал шах. – Раз уж вы решили продолжить его по суше, помните о моем предостережении насчет Деште-Кевир – Большой Соляной пустыни, которая лежит к востоку. Поздняя осень – лучшее время года, чтобы пересечь ее, хотя, по правде говоря, хорошего времени для этого вообще не существует. Я предлагаю вам взять для вашего каравана верблюдов, пять штук. По одному для каждого из вас и ваших вьюков, одного для погонщика и еще одного – для основного груза. Визирь отправится с вами завтра на базар и поможет вам выбрать верблюдов. Он же заплатит за них, а я взамен возьму ваших лошадей.

– Это очень любезно с вашей стороны, – заметил отец. – Вот только у нас нет погонщика верблюдов. А без него нельзя?

– Если вы не слишком искусны в управлении этими животными, то вам обязательно понадобится погонщик. Ладно, что-нибудь придумаем. Но сначала приобретите верблюдов.

Итак, на следующий день мы вчетвером, вместе с Джамшидом, снова отправились на базар. Верблюдов продавали на большой площади, выложенной по кромке высокими камнями. Выставленные на продажу верблюды размещались таким образом, что их передние ноги стояли на каменных выступах, из-за чего животные казались выше и высокомерней. Этот рынок был более шумным, чем любая другая часть базара, потому что к обычным выкрикам и ссорам покупателей и продавцов там добавлялись также сердитый рев и скорбные стоны верблюдов, недовольных тем, что их все время хватали за морды и поворачивали, чтобы продемонстрировать, как резво они встают и ложатся на колени. Джамшид заставил животных проделать все трюки. Он щипал их за горбы, щупал ноги верблюдов снизу и сверху, заглядывал им в ноздри. После того как визирь проверил почти всех взрослых животных, которые были выставлены в тот день на продажу, он отвел пятерых из них в сторону – одного верблюда и четырех верблюдиц. Моему отцу визирь сказал:

– Посмотрите, согласны ли вы с моим выбором, мирза Поло? Обратите внимание, что у всех передние ноги больше, чем задние, а это верный признак превосходной выдержки. Еще ни у одного из них нет червей в носу. Всегда следите за этим и, если когда-нибудь увидите признаки заражения, засыпьте им в ноздри побольше перца.

Поскольку отец и дядя сами совершенно не разбирались в верблюдах, они, разумеется, одобрили выбор визиря. Продавец велел своему помощнику отвести верблюдов, связанных в шеренгу, в дворцовые конюшни, а мы налегке отправились за ними.

Во дворце шах Джаман и шахрияр Жад уже поджидали нас в комнате, заваленной подарками. Они хотели, чтобы мы передали их великому хану Хубилаю. Здесь были туго свернутые qali высочайшего качества, шкатулки с драгоценностями, изящные блюда и кувшины, сделанные из золота, shimshir из нейризской стали с ножнами, украшенными драгоценностями. Для женщин хана Хубилая были приготовлены отполированные зеркала, тоже из нейризской стали, сурьма и хна, кожаные фляги с ширазским вином, тщательно упакованные черенки самых прекрасных роз из дворцовых садов, а также черенки не имеющих семян банджа и мака, из которого делают терьяк. Самым замечательным из всех подарков была доска, на которой какой-то придворный живописец нарисовал портрет мужчины – грозного и аскетического вида, но слепо го, его глазные яблоки были абсолютно белыми. Это было единственное изображение живого существа, которое я когда-либо видел в мусульманской стране.

Шах пояснил:

– Это лик пророка Мухаммеда (да пребудет с ним мир). В государствах великого хана много мусульман, и многие из них даже не представляют, как пророк (да пребудет с ним мир) выглядел при жизни. Вы возьмете этот портрет, чтобы показать им.