Быстроногий Джар - Каратов Семен. Страница 29

Старик умолк и спокойный взгляд его остановился на Гурху. Все поняли, что разговор Старейшего с вожаком охотников принимает неожиданное и грозное направление.

Ярость ударила Гурху в голову. Сжав кулаки, хриплым, срывающимся голосом, он прорычал:

— С каких пор детеныши племени стали пользоваться правами отважных?

С этими словами он схватил валявшуюся неподалеку палицу, явно собираясь силой отвоевать почетное ожерелье.

Не теряя времени, Джар на всякий случай, поднял каменное орудие, которым только что рубил мясо.

Раздались возмущенные крики. К Джару присоединилось еще несколько мужчин. Большинство же охотников окружило своего вожака. Юноша с горечью увидел, что Рам, которого он считал своим другом, был на стороне Гурху. Лус и Хар подошли к Джару.

Испуганно заголосили женщины и дети.

Один Маюм, казалось, не замечал приготовлений к побоищу. Он обернулся к притихшему Хуогу и снова надел на шею мальчика ожерелье. Потом, глядя на соплеменников, вождь произнес:

— Теперь старый лев покинет свою берлогу с теми, кто будет слушаться его советов!

Слова Маюма подействовали на андоров ошеломляюще. После стольких бед еще раскол орды! Погибнут остатки племени! Те, что были с Гурху, мгновенно притихли.

Распри в орде случались нередко, и разногласия вожаков кончались обычно потасовкой между их сторонниками. Но мысль расколоть ослабленную орду испугала сейчас всех. Старый вождь был умен, он хорошо знал, чем можно образумить соплеменников.

Однако Гурху не сдавался. Его обросшая волосами рука крепко сжимала палицу. Он исподлобья поглядывал на Маюма, ожидая, когда тот возьмет оружие. Неожиданно от толпы женщин отделилась Глах. Она подошла к Гурху и зло бросила:

— Когда в стаде мамонтов бунтует один, его изгоняют! Женщины в племени пользовались особым уважением, и слова Глах должны были образумить вожака охотников. Но этого, к удивлению Джара, не произошло. Лицо Гурху побагровело, губы искривились. Казалось, дикая злоба душила его. Он с трудом проговорил:

— Серого Медведя укусила бесхвостая куница! — и исступленно завыл: — Ооу-ооу!

Не обращая внимания на потрясающего палицей Гурху, Маюм сказал:

— Кабан, потерявший от ярости голову, кидается на льва и гибнет в его когтях!

Теперь большинство обитателей пещер недоброжелательно поглядывало на разбушевавшегося соплеменника. И Джар понял: симпатии орды на стороне Маюма. Понял он и другое: сегодня утром по вине вожака лишь случайно не погибли многие охотники. В степи, где нет никаких укрытий, ватага могла быть растоптана рассвирепевшими бизонами.

Вывод напрашивался сам: вождь племени должен быть наделен не только смелостью, но и мудростью — качествами, которыми обладал Маюм, а не Гурху. Свирепый охотник так и не напал на вождя племени — помешала ему Кри. Девушка подошла к Гурху и, взяв его за локоть, попыталась увести. Но Гурху в слепой ярости с такой силой оттолкнул ее, что девушка со стоном повалилась в снег.

Увидев, что он натворил, Гурху зарычал и прокусил до крови собственную руку. И сразу обмяк, обессилел, гнев его испарился. Старая Глах увела к себе присмиревшего и покорившегося Гурху. Когда тот, понурив голову и опустив плечи, проходил мимо Маюма, Джару показалось, что в глазах старого вождя мелькнули хорошо знакомые ему насмешливые огоньки.

Глава 33. В глубине пещеры

На следующий день небо очистилось от туч. Солнце пригрело застывшую за ночь землю, и людям стало казаться, что не за горами чудесная пора, когда степь зацветет и в ней появятся многочисленные стада животных. А это значит — обильная еда, а обильная еда — не только сытость, но и благодушное настроение, звонкие голоса довольных ребятишек, веселящие сердца людей. Случай с Гурху был забыт, все занялись обычными своими делами. Запасливая Глах попросила молодых андоров принести из ближайшего леса топливо для костров и очагов. Юноши и девушки весело направились к лесу, смеясь, гонялись друг за другом, обмениваясь легкими тумаками. Солнце растопило ледяную корку, покрывавшую саванну. Увядшая трава испускала еле ощутимый запах.

В лесу молодежь разбилась на группы. Одни, громко перекликаясь, принялись за сбор валежника, другие ломали сухие деревца и с криками торжества волокли их в общую кучу.

С тех пор как погиб тигролев, обитатели становища чувствовали себя в относительной безопасности. И теперь юные андоры резвились, словно вырвались на свободу.

Джар, замечтавшись, отстал от товарищей. Он с удовольствием бродил по лесу. Вот старый знакомый — оголенный стужей тополь. Острый взор сразу приметил небольшую трещину в его коре, а в ней какую-то шевелящуюся точку. Через мгновение на ладони Джара очутился круглый небольшой жучок. Насекомое слабо шевелило лапками, пытаясь у ползти.

Юноша любил наблюдать, как в дни оттепели, когда солнце согревает все вокруг, оживает природа. На коре деревьев вновь появляются букашки. Однажды он даже видел, как из своей теплой норы вылез проснувшийся барсук. Жирный зверек катался по снегу, словно купаясь в нем, — очищал жесткую шкурку. Понюхав жучка, сидящего на ладони, Джар поморщился — запах ему не понравился. Бросив жука, юноша хотел было продолжать путь, как вдруг тонкий слух его уловил легкий шорох в кустарнике. Осторожно раздвинув сухие ветви, Джар с удивлением увидел Кри.

Девушка стояла подле невысокого дерева, опершись на него рукой. Ее лицо было задумчиво, а взор устремлен в бескрайнюю степь. Джара она не замечала, но заслышав голоса людей, встрепенулась и скрылась в кустах. «Здесь, — вспомнил Джар, — на опушке леса, Кри повстречалась с Круглолицым!»

И юноше стало весело при мысли, что Кри предпочитала круглолицего Лана грубому Гурху. Вчерашние события снова резко изменили отношение Джара к свирепому охотнику.

Утро следующего дня выдалось пасмурное. С ночи шел снег.

Джар, Лус и Рам и зимой продолжали жить в той же самой небольшой нише. Теплая медвежья шкура, которой покрывались юноши, спасала их от холода. Вход в пещеру на ночь занавешивали старыми шкурами, укрепленными на шестах. Когда Джар откинул висящую у входа шкуру и выглянул наружу, ноздри его затрепетали от свежего бодрящего запаха снега. На темно-синей полосе горизонта местами виднелись светлые пятна — занимался рассвет. В приземистой фигуре, шагнувшей ему навстречу, Джар узнал коротконогого Хага. По взволнованному лицу товарища юноша понял, что тот собирается ему сообщить что-то необычайное.

И действительно Хаг сказал:

— Сегодня в большой пещере соберутся охотники. И нас приглашают туда — меня, тебя и Рама!

У Джара сладко защемило в груди. Еще ни разу не приходилось ему присутствовать на обрядах 8 взрослых охотников! Женщинам и подросткам запрещалось входить в пещеру, где происходило посвящение молодых охотников.

Заветная пещера находилась глубоко под землей. К ней вел узкий естественный коридор. Весь этот путь юношам пришлось проползти на четвереньках. Дважды они пересекли воды подземного ручья. Но юные андоры не замечали трудностей пути, — таинственный свет, мерцавший в глубине пещеры, словно притягивал их к себе.

Когда Джар с Рамом и Хагом вползли наконец в глубокую пещеру, там уже собралось все взрослое мужское население становища. Несколько охотников держало в руках горящие ветки, тускло освещавшие мрачные своды. Взоры мужчин были устремлены на закопченную факелами стену. Приглядевшись, Джар увидел на стене контурное изображение лошади. Белые линии рисунка были прочерчены острым орудием. У животного была большая голова и крупные копыта. Джару показалось, что по полоске на морде он узнает вожака степных лошадей.

Маюм подвел молодых охотников к стене, покрыл их ладони желтой охрой и велел коснуться руками рисунка. Потом он вручил каждому из них по дротику и знаками приказал отойти в самый дальний угол пещеры. Сам же он, дотронувшись до изображения лошади, начал пляску. Движениям вождя стали подражать все присутствующие охотники, кроме тех, что держали факелы. Юноши с замирающим от волнения сердцем наблюдали за происходящим. В пляске Маюм изображал и скачущую лошадь, и подкрадывающегося к ней охотника, и победу охотника над лошадью, и, наконец, смерть последней. Окончив пляску, тяжело дыша, мужчины опустились на корточки. От смрада факелов и возбуждения у юных андоров слегка кружилась голова. Теперь наступил их черед действовать: каждый должен был попасть дротиком в изображение лошади.

вернуться

8

Люди верхнего палеолита, жившие в суровых условиях, зависели от случайностей охоты. Не умея правильно объяснить явления природы, наделяли ее сверхъестественными магическими свойствами и совершали всевозможные обряды, искренне веря, что это обеспечит им благополучие и удачу.