Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых - Март Михаил. Страница 16

— У вас надежные документы?

— Они настоящие, это главное. Подписаны Улусовым. Я прибыл в его управление из Омска в качестве следователя. Он мне присвоил очередное воинское звание, в соответствии с этим мне и выданы новые документы. Тут не подкопаешься.

— И все же риск есть.

— А как же иначе, мы не только лес везем. Настоящий риск нас ждет впереди. Я знаю наши порядки, и мы можем лавировать. С персами все будет выглядеть по-другому.

— У нас есть выбор?

— У нас нет выбора, а потому я иду к местному царьку. Возвращайтесь в поезд, ваш отряд не очень хорошая опора для нас.

— Там мои сыновья, они знают, что нужно делать.

— Силы неравны, необходим ваш авторитет. Ваше дело, атаман, держать груз в сохранности, мое дело — пробивать дорогу. Приступим к своим обязанностям.

На перекрестке они расстались.

В приемной Хворостовского подполковника Малоземова ждали, начальник станции успел доложить по эстафете о прибытии эшелона с Черной Балки. Генерал-майор госбезопасности Геннадий Федорович Хворостовский принял подполковника незамедлительно. В кабинете, кроме хозяина, были два полковника, люди солидные, немолодые.

— Как ваше имя, Малоземов? — спросил генерал, разглядывая вошедшего.

— Григорий Иваныч.

— Допустим. Познакомьтесь с полковником Кашиным. Один из полковников подошел к Клубневу и пожал ему

руку.

— Илья Спиридоныч.

— Очень рад.

Второй полковник представляться не стал. Он хмуро сидел на стуле у окна и не реагировал на происходящее.

— У меня были два офицера с рудника «Светлый», — тихим вкрадчивым голосом заговорил Кашин. — Они мне доставили вашу докладную записку, а также отчет капитана Малашкина. Фантастическая история. Мы ждали вас месяц, и кое-что успели выяснить. По документам рудник «Светлый» закрыт восемь месяцев назад как нерентабельное предприятие. Его передали управлению по лесозаготовкам и тут же ликвидировали. Что скажете, подполковник?

— Отправьте комиссию на рудник. Он продолжает действовать. Под командой капитана Малашкина работают сто сорок три заключенных, четырнадцать человек вольнонаемных и сорок солдат ВОХРа. Сколько из них осталось в живых после последнего боя с бандитами, я не знаю. Что касается результатов работы рудника, то в моем эшелоне целый вагон необработанных изумрудов, предназначенных для поддержки разведывательной сети в Иране, Ираке и Афганистане.

— Присядьте, Григорий Иваныч, — предложил генерал. Клубнев прошел к столу и сел.

— Ликвидация рудника как действующего предприятия проходила под контролем Окружного управления государственной безопасности. На документах стоит подпись генерала Улусова. Он же выдавал вам -сопроводительные документы на эшелон с лесом, который с нетерпением ждут в Узбекистане. Ваше удостоверение также подписано Улусовым. Таким образом, вы подставляете под удар заслуженного генерала спецслужб. Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?

— Разумеется. Если вы попытаетесь проследить послужной список Улусова до сорок третьего года, то столкнетесь с большими трудностями. Если позволите, то хотел бы вам напомнить, что в апреле 43-го НКВД претерпело серьезные преобразования. Появился Наркомат внутренних дел, Наркомат госбезопасности и как самостоятельная единица возникло Управление военной контрразведки СМЕРШ. В каждом управлении проводились чистки, появлялись новые люди, ветераны отстранялись от дел.

— Вы хотите сказать, Улусов появился ниоткуда? — спросил генерал.

— И сразу занял высокий пост? — удивился Кашин.

— Улусов — опытный разведчик, а не мальчик с улицы. В 42-м году он работал в ставке Абвера и занимал должность группенляйтера, что соответствует должности начальника особого отдела. Я его видел на совещаниях у Канариса. Потом он был откомандирован на Восточный фронт. Это спасло его от расстрела, когда всех помощников Канариса и его самого поставили к стенке.

В кабинете повисла пауза. Генерал закурил и прошелся по кабинету.

— Его настоящее имя?

— Полковник Болинберг.

— А ваше?

— В 42-м работал инструктором в абвершколе номер 209. Закончил войну гауптштурмфюрером СД. После расстрела адмирала Канариса нас перевели в Главное управление Имперской безопасности. Абвер прекратил свое существование. Я работал в отделе Восточной Европы под руководством штандартенфюрера Голльдорфа. В архивах немецкой разведки числюсь под именем Гельмут Штутт. Направлен в тыл к немцам с документами на имя Андрея Костинского, где был завербован капитаном Абвера фон Штраусом. Мой отряд именовался «Янтарь 12». Его курировал комиссар госбезопасности третьего ранга Турин Юрий Павлович, с которым я вышел на связь в конце 43-го и передал первые списки диверсионных групп из выпускников школы, засланных в СССР.

— Красивая легенда, подполковник, — покачал головой генерал. — Чтобы ее проверить, понадобится немало времени, война кончилась пять лет назад. Где вы были все эти годы?

— Мои связники и отряд «Янтарь 12» были уничтожены, я остался один. Полковник Голльдорф обеспечил меня надежными документами и дал явку и пароль для связи с резидентом в Москве. Но меня больше всего интересовал вопрос: чьими руками был уничтожен мой отряд, где окопался враг. В 45-м я подчинялся Четвертому управлению СМЕРШа, которым руководил генерал Утехин. Вернувшись в Москву, я не мог попасть к нему напрямую и позвонил Турину. Похоже, его уже сменили. Мне назначили встречу. Это была ловушка. Своих людей я в Москве не нашел, пришлось залечь на дно.

— Где вы отсиживались пять лет?

— На Колыме в качестве польского поручика Казимиша Качмарика. Освобожден в мае и на пути в Москву встретил резидента Болинберга. Мой пароль остался в силе, я вошел к нему в доверие, после чего он послал меня на рудник для организации вывоза сырья. Я его задание выполнил. Свидетельство тому — эшелон с изумрудами и сопровождающий меня отряд атамана Никольского, бывшего полковника Белой гвардии, вернувшегося с территории Китая в Уссурийскую тайгу после прихода к власти Мао Дзэдуна. Таких банд немало вдоль Транссиба. Грабят поезда, освобождают зеков и пополняют свои отряды уголовным элементом.

— Для человека, просидевшего пять лет на Колыме, вы хорошо осведомлены о положении дел.

— Успел осмотреться.

— Почему вы согласились сопровождать эшелон? — спросил полковник, сидящий у окна.

— Чтобы вырваться из округа, который контролирует Улусов.

— Вас не удивляет тот факт, что бывший штандартенфюрер Голльдорф работает сейчас на американскую разведку?

— Я в этом не сомневался. Полагаю, Улусов до сих пор имеет с ним связь и также работает на американцев.

— Продолжайте, — кивнул генерал.

— Взрыв плотины — дело рук Улусова. Он осуществил диверсию с помощью банды Рябого. Рябой погиб при взрыве. Причины появления в этих местах Улусова понятны, он получает полную информацию о поставках вооружений в Северную Корею. Кого это может интересовать? В первую очередь американцев. Как он ее передает, мне неизвестно.

— Ваша информация требует серьезной проверки. Улусов каким-то образом прослеживает путь эшелона? — спросил генерал.

— Наверняка, он человек осторожный. Я думаю, на него работает целая группа, в одиночку все проследить невозможно. Выявить эту группу очень непросто. Вы видите мое удостоверение, оно подлинное, а сделано за одну ночь. Своих людей он снабжает надежными документами, в этом сомневаться не приходится.

— А если ваша легенда окажется несостоятельной? — спросил полковник, сидящий у окна.

— Наш маршрут — в Иран. Моя задача добраться до Гурьева. Кто нас будет переправлять через Каспий, мне неизвестно. Не исключено, что двое или трое солдат из моего отряда прикидываются простачками. Атаман Никольский плохо знает людей, он взял под свое крыло остатки банды Рябого. Среди них могут быть агенты Улусова. Вряд ли он доверит такой груз мне или Никольскому без подстраховки. Но генерал мне доверил другую документацию. Разрешите расстегнуть китель и достать пакет?