Меж двух миров - Лаудэн Дороти. Страница 20

Он протянул Микаэле сотовый мед. Она нерешительно воткнула палец в сладкую массу и потом облизала его. И вдруг все напряжение последних дней прорвалось в ней слезами, и плечи ее затряслись в рыданиях.

Салли обнял ее своими сильными руками и со всей осторожностью нежно прижал к себе. Губы их нашли друг друга, и в поцелуе сладость меда смешалась с солью слез Микаэлы.

Но тут же тишину разорвал выстрел. Люди Одноглазого вышли на их след у подножия холма.

— Бежим! — Салли сделал попытку подхватить Микаэлу на руки, но она энергично вырвалась.

— Я сама, — твердо сказала она. — Иначе нам не уйти. Она набросила блузу и стала карабкаться вверх по грубой каменистой почве на своих израненных ногах.

Пули свистели им вдогонку, но, отведенные рукой судьбы, не достигали своей цели. Наконец они взобрались на вершину горы. Взгляд Салли скользнул в глубину. Река промыла в горах ущелье, и на дне образовалось небольшое озеро.

Позади их раздался крик, и не успели они обернуться, как в их сторону полетел томагавк, едва не попавший в цель. У скалы, прислонившись к ней спиной, стоял Одноглазый. Только жгучая ненависть могла заставить его с такой скоростью подняться в гору. И со всей этой ненавистью он обрушился на Салли.

Они схватились в жестоком поединке, не раз оказываясь в опасной близости к краю обрыва, куда каждый из противников хотел сбросить другого. В конце концов Салли оказался спиной к пропасти. Одноглазый выхватил свой нож и прицелился, а затем резким прыжком метнулся к Салли. Но тот с быстротой стрелы скользнул в сторону, и Одноглазый всей своей массой пронесся мимо него. С душераздирающим воплем индеец полетел в пропасть.

Но опасность еще далеко не миновала. Со всех сторон гору штурмовали неверные. Путей к отступлению у беглецов не оставалось.

Микаэла посмотрела вниз, на озеро, и Салли, похоже, прочел ее мысли.

— Ты думаешь… — начал он.

— Да, — ответила Микаэла, внимательно изучая обломки скал на берегу. — Это наш единственный шанс. Салли! — тут же окликнула она, и во взгляде ее появилась такая нежность, какой Салли еще никогда не видел у этой сильной женщины. — Салли, я тебя люблю.

— О, Микаэла, — ответил Салли. — Я тоже люблю тебя.

И, взявшись за руки, они ринулись вниз, в пустоту. Время остановилось, не было больше ни земли, ни неба, ни верха, ни низа. В свободном падении они оставляли позади себя метр за метром, словно пришельцы, вторгшиеся в пределы царства воздуха.

Как только они вынырнули на поверхность, по воде стали хлестать пули индейцев. Но они в несколько гребков добрались до берега, и прибрежные камыши приняли их под свою защиту.

Виселица была готова точно к полудню. Кастер верхом на коне застыл у этой машины смерти и выжидательно смотрел на свои часы.

— Двенадцать часов дня, — произнес он и убрал свои серебряные часы в карман. — Начинаем.

Жители Колорадо-Спрингс собрались на площади. Лишь немногие из них были доброжелателями шайонов, а некоторые уже не раз насылали проклятия на все это племя. Однако общее настроение было подавленным, особенно когда к виселице подвели первую группу из пятерых приговоренных — это были женщины, дети и шаман Танцующее Облако.

— Вроде бы из Денвера собирался приехать газетный репортер? — сказал Джейк Сликер, чтобы хоть немного отвлечься от тягостной сцены.

— Вполне возможно, — ответил Лорен Брей, и в голосе его послышалось сомнение. — Только я бы предпочел, чтобы Колорадо-Спрингс прославился чем-нибудь другим.

Он отвернулся и медленно пошел прочь с места казни.

— Сержант, делайте свое дело! — В голосе Кастера прозвучало самодовольство.

Сержант накинул петли на шеи пленных. Кастер поднял руку.

— Внимание… — скомандовал он.

Священник Джонсон закрыл глаза. Как глубоко тронули его слова Танцующего Облака! Разве все они верили не в одного и того же, единого Бога? Однако что же это был за Бог, если он допускал совершение таких зверств? И, словно спрашивая ответа, он взглянул на небо. Но тут же глаза его расширились от удивления.

— Стойте! — крикнул он что было сил. — Подождите, генерал Кастер, это она!

И действительно, к городу приближался всадник, и чем меньше становилось расстояние, тем отчетливее обрисовывался знакомый силуэт Салли. За ним, изможденно приникнув к его спине, сидела женщина с накинутым на плечи грубым одеялом.

— Мама! — Брайен первым узнал ее. — Она вернулась! — крикнул он и побежал ей навстречу.

Взгляд Кастера тоже устремился вдаль. Глаза сузились, фиксируя обе приближающиеся фигурки. И наконец он опустил руку.

— Отставить! — коротко процедил он сквозь зубы. — Снять арест.

И, повернув своего коня, он покинул площадь. Первым со ступенек эшафота сошел Танцующее Облако. Глаза его отыскали священника Джонсона.

— Вы были правы, Танцующее Облако, — сказал священник. — Мы веруем в одного и того же Бога.

Между тем Салли и доктор Куин спешились. Пока Микаэла обнимала и ласкала своих детей, Салли подошел к своему другу, шаману. Он осторожно тронул его за плечо и затем вложил ему в руку какой-то предмет.

Танцующее Облако долго смотрел на этот предмет.

— Идущий по Облакам мертв? — спросил он без выражения.

Салли кивнул:

— Да. Он погиб ради того, чтобы его отец и его племя получили свободу.

На лице шамана не отразилось ни малейшего волнения. Лишь по его глазам внимательный наблюдатель мог бы прочесть, какие чувства он переживал в этот момент.

— Значит, он погиб как шайон, а не как неверный, — тихо произнес Танцующее Облако.

Он задумчиво посмотрел на бледнолицего друга и медленно пошел своей дорогой.

Несмотря на счастливое возвращение приемной матери, Брайен в день своего рождения был не в том настроении, какого ожидала от него Микаэла. И хотя он получил много прекрасных подарков, что-то было не так, как он хотел.

— Брайен, а как поживает новая лошадь Хэнка? — спросила Микаэла с тайной догадкой, разрезая именинный пирог для торжественного чаепития.

Видимо, она попала в точку. Лицо Брайена потемнело как ночь.

— Лошади больше нет. А ведь он заставлял меня работать за нее, — обиженно пожаловался мальчик.

— Что ты говоришь? Ты работал у Хэнка? А я ничего про это не знала! — Микаэла и вправду будто с луны свалилась.

— Да мы, собственно, и не хотели тебе говорить, — объяснила Колин. — Брайен помогал в салуне, когда тебя не было. Он так хотел получить эту лошадь, и Хэнк предложил ему отработать ее стоимость. Ну, я ему разрешила, чтобы он не так много… не так много…

— …думал о твоем похищении, — закончил за нее Салли.

— Да, — с благодарностью подхватила Колин. — Но после того, как Брайен несколько дней пахал на него, Хэнк взял и продал лошадь.

— Меня не спросив, — закончил Брайен. — Это было нечестно. Ведь мы же договорились.

Микаэла рассердилась.

— С Хэнком лучше всего ни о чем не договариваться, — коротко сказала она.

— А я слышал, что Хэнк повсюду распространяется, что это с Лореном Бреем лучше не иметь дела. — Салли многозначительно улыбнулся Микаэле в ответ на ее недоуменный взгляд. — Лорен ни с того ни с сего вдруг поднял цену на все, что Хэнк у него заказывал. И Хэнка это очень задело по карману.

Их разговор прервал стук в дверь. Микаэла поднялась из-за стола, чтобы открыть. Но, увидев гостя, ошеломленно отшатнулась.

— Это здесь живет именинник? — Хэнк улыбался во всю ширь своего лица. Однако доктор сильно сомневалась в его чадолюбии. Но тут хозяин салуна кивнул себе за спину: — У меня подарок для Брайена.

Не успел он договорить фразу, как Брайен пулей вылетел за дверь. Без ума от счастья, он терся щекой о морду кобылы. Затем сунул руку в карман, достал конфету, и кобыла осторожно взяла ее губами у него с ладони.

— Лошадь, которая ест конфеты, действительно может принадлежать только Брайену, — пришла к выводу Микаэла и подняла брови. — Но скажите, Хэнк, разве вы можете позволить себе делать такие подарки? Я слышала, что виски с некоторых пор сильно подорожало? — Она скрестила на груди руки и проницательно посмотрела на своего собеседника.