Рептилия - Тимайер Томас. Страница 20

Хотя желудок взбунтовался, когда Эгомо увидел трупы людей, тем не менее, ему удалось подавить это восстание и начать соображать, что же здесь произошло. Неужели это тела той белой женщины и ее спутников? Нет, однозначно, нет. Перед ним лежали останки солдат. Это стало понятно по обрывкам военной формы, покореженному оружию и характерным кожаным сапогам. Их подошвы совпадали с отпечатками, которые он нашел на берегу озера. Чтобы удостовериться, он поднял один из них, но тут же опустил, потому что заметил, что в сапоге все еще находилась чья-то ступня. Что за ужасное место! Неужели это сделал мокеле-мбембе? Если да, то какое же беспощадное существо таится в глубинах озера?! Кажется, оно во сто крат ужаснее, чем о нем говорят.

Вдруг краем глаза Эгомо заметил какое-то движение. Это двигалось расчлененное тело. Сперва пигмей подумал, что ошибся, но потом он услышал тихий стон. Нет, кто-то действительно выжил.

Почти парализованный ужасом, охотник приблизился к телу. Он уже не воспринимал сладковатый запах крови и обгоревших человеческих тел. Нужно было мобилизовать всю силу воли, чтобы не рухнуть посреди всех этих тел без памяти. И вдруг Эгомо увидел, что там шевелилось — желтая голова, два светлых глаза с вертикальными зрачками и пугающий белый оскал…

Леопард, в чьей окровавленной пасти болталась конечность трупа, издал угрожающий рык и скрылся в густой траве. Пигмей снова проклял себя за глупость. Как он мог забыть об этом?! Свежий запах мертвечины рано или поздно притянет сюда всех хищников, которые только обитают в округе. Даже странно, почему они еще не собрались на такой пир. Находиться здесь дальше было очень опасно, Эгомо следовало удалиться как можно скорее.

В этот момент раздалось хрюканье — низкий глухой звук, который прижал траву и заставил дрожать землю. Звук, от которого в венах Эгомо застыла кровь. И этот звук послышался прямо за спиной пигмея.

Охотник даже почувствовал на своей спине теплое дыхание. В полной уверенности, что настал его час, он смиренно закрыл глаза. Совсем скоро и его внутренности будут лежать рядом с останками бедных солдат.

Пигмей медленно поднялся и развернулся. Сопение приближалось. Воздух, шедший из ноздрей огромного животного, колыхал волосы на его голове. Дыхание было теплым и пахло гнилой водой.

Эгомо поднял голову и уставился на громадное существо, появившееся перед ним словно из ниоткуда и посмотревшее на охотника сверху вниз своими огромными глазами.

Глава 13

Вторник, 9 февраля

Самолет компании «Air France», рейс № 896

— Уважаемые дамы и господа! — сказал командир самолета. — Мы снижаемся с высоты в одиннадцать тысяч метров и прибываем в Браззавиль. Приблизительное время прибытия — 17.15. Солнце светит ярко, температура за бортом — 32 градуса по Цельсию.

Гнусавый голос из кабины пилота вывел меня из приятного состояния полудремы. Я открыл глаза и в замешательстве посмотрел на часы. Я действительно проспал десять часов кряду, не вставая в туалет и не делая перерывов на обед. Трудно было припомнить, как Сара оперативно доставила меня в аэропорт Хитроу, как стартовал самолет. Столь же плохо запомнилось, как мы на прощание с ней поцеловались, как я прошел пограничный контроль и в самый последний момент поднялся на борт. В память хорошо врезалось только одно — Сара стояла за ограждением и махала мне вслед рукой, а по ее лицу текли крупные слезы. А потом я словно бы провалился в никуда.

События вчерашнего дня и прошлой ночи казались совершенно нереальными в этом металлическом сооружении под названием самолет. Я потянулся и сказал себе, что проспал все, что могло бы сделать полет увлекательным и интересным. Я прошляпил Альпы, Средиземное море, Сахару и перелет экватора. Теперь никому не смогу рассказать, что мое путешествие через десятки градусов широты было захватывающим. Не смогу поведать, какого цвета пустыня и как выглядит море. Но, честно говоря, это не имеет никакого значения.

Я с удивлением посмотрел на себя. Вокруг моей шеи болталась сдутая подушка. Я не имел ни малейшего представления, как она там очутилась. Сдувая оставшийся воздух, я посмотрел в иллюминатор. То, что я там увидел, перехватило дух. Очень тонкая белая полоска образовывала переходную зону от бесконечных цветовых пятен — голубого и зеленого. Мы были слишком высоко, чтобы рассмотреть все в мельчайших подробностях. Тем не менее, даже отсюда было понятно, что под нами — море и джунгли. Бесконечные, захватывающие дух джунгли.

Я не видел ни дорог, ни полей, ни поселений — только деревья. Тысячи деревьев, куда ни кинь взгляд.

— C'est formidable, n'est-ce pas? — сказал низкий голос рядом со мной. — Здесь великолепно, не так ли?

Я удивленно поднял голову и встретился взглядом с темнокожим человеком приятной внешности. Он тоже наклонился к иллюминатору, чтобы посмотреть сверху на зеленую бесконечность.

— Это моя родина, — продолжил мужчина. — Там, внизу, я появился на свет, — он пробормотал какое-то имя и протянул мне руку.

Я улыбнулся ему в ответ и, пожимая его руку, с трудом припоминал, как делал пересадку в Париже. Неужели может быть, чтобы у вполне здорового человека случился такой провал в памяти? А может, моя амнезия напрямую связана с переутомлением и двойной порцией абсента?

Я пробежал глазами по головам пассажиров. Кроме меня, в самолете сидела еще пара белокожих людей. Из кабины пилота послышалось долгожданное бормотание, а в воздухе повис теплый и сладковатый запах пота.

— Что привело вас в Париж? — поддержал я разговор, потому что видел — человек жаждет продолжения беседы.

— Дела, — отчеканил он. — Я — антиквар, — добавил африканец и поднял вверх руку, чтобы уверить меня в правдивости своих слов.

Его запястье украшали многочисленные, красиво выполненные ленты, на которых висели металлические диски, смахивающие на золотые, деревянные фигурки и изображения из слоновой кости. Все они были украшены великолепной абстрактной резьбой, смотрящейся в лучах заходящего солнца вполне живой.

— Красиво, — сказал я. — Мне всегда нравилось африканское искусство, но то, что вы держите в руке — поистине великолепно. Из какого это племени? — спросил я в надежде не показаться полным невеждой.

Кажется, мое незнание даже польстило моему собеседнику. Заговорщицки наклонившись ближе ко мне, он ответил:

— Ни за что не угадаете. Это пигмеи. Вы могли предположить, что они на такое способны?

Я не знал, как отреагировать на такой вопрос, поэтому предпочел держать язык за зубами. Судя по моим данным, у пигмеев вообще не было никаких прав. С ними обращались хуже, чем с землей. Но сейчас я не хотел разворачивать дискуссию об угнетении.

— Красиво, разве нет? К тому же, очень дешево, — продолжал африканец, совершенно не замечая того, что моя симпатия к нему начала потихоньку рассеиваться. — В Париже все просто помешаны на этом. Не так давно появилось даже новое течение в искусстве, опирающееся на мотивы пигмеев. На этом можно заработать большие бабки.

Я ткнул пальцем на слоновую кость.

— А разве экспорт слоновой кости не запрещен? Я думал, что слоны находятся под охраной.

— Эти выращиваются специально, — поспешил ответить мужчина.

Я где-то читал, что поголовье лесных слонов за последние десять лет сократилось почти вдвое. Виной тому были дельцы из Судана и Центральноафриканской Республики, которые и по сей день безнаказанно занимаются браконьерством. Способны ли антиквары или торговцы на такие уловки — я не мог сказать.

— Сегодня на каждую вещь из питомника выдается специальный сертификат, — не унимался мой собеседник. — Мой сейф до краев забит ими. Охота на слонов давно закончилась, — он ненамного замолчал, но потом ткнул пальцем на кусок плексигласа. — Вы знаете, как до недавнего времени называлось побережье под нами?.. Золотой Берег, Берег Слоновой Кости, — он многозначительно кивнул. — Это оплот рабства. Бивни слонов рабы приносили сюда со всего леса и грузили на корабли. И все — на благо белых людей. Чтобы богачи в своих поместьях могли спокойно предаться мыслям о девственной и невинной Африке. Разве это не извращение? Смотрите, это происходило как раз под нами. И совсем не так давно. [6]