Русский легион Царьграда - Нуртазин Сергей. Страница 36

Мечеслав видел сестру императоров всего один раз. Было это день назад. Проходя мимо него в окружении свиты, чернобровая с гордой осанкой красавица-царевна остановилась и, внимательно посмотрев на воина-русса, быстро зашагала дальше. Что привлекло взгляд багрянородной? Может, хотела она увидеть в нем будущего своего мужа, князя Владимира?

– Это что же, други, деется? Покуда мы здесь кровушку проливали за базилевса Василия, под Корсунью браты наши головы теряли от оружия ромейского. А ежели земля Русская с князем супротив Царьграда пойдет, за кого нам стоять? – возмущенно произнес Мечеслав.

– Будь покоен, Мечеслав, имеются у меня прямые вести о том, что взял Владимир Корсунь по просьбе Василия, потому что град этот мятежникам предался и отложиться от царства Ромейского пожелал. Молвят, о том ряда еще с прежними князьями была, – сказал Орм.

– Да, давно желал Херсонес отдельно от Константинополя быть, – задумчиво проговорил Стефан.

– А скажи мне, Стефан, почему наше войско на земле Ромейской держат и назад не отсылают? – спросил Мечеслав.

– Не миновала еще опасность для трона, слыхивал, что деется? Да и срок, оговоренный с Владимиром, не истек. Кроме того, имеется договор с бывшим князем вашим русским Олегом, в ранние времена составленный, там указано: «А еще в кое время елико их придет, и хотят остатися у царя вашего своею волей, да будут». Так что не вправе князь Владимир требовать войско назад. Руссам ведь не впервой базилевсам служить, сами вы о том ведаете. Они и со стратигом Имерией против арабов на ладьях ходили, и с патрикием Косьмой в Лангобардию, и с Никифором Фокой остров Крит отвоевывали, да и у Константина Богрянородного руссы были, – объяснил Стефан.

– И на чужбине тошно, и домой не можно. Мне-то еще ничего, мне сестру отыскать надобно, а вот Сахаману к Аяне вернуться через два лета придется. Эх, как бы не заратились русичи с ромеями! Ну да, может, все ладно будет, – промолвил, вздыхая, Мечеслав.

– А я на Русь не тороплюсь, – сказал Злат, – мне и в Царьграде любо! Василий царь щедрый, нам здесь почет и уважение.

– Я вот слыхивал, князь Владимир веру православную принять решил и всю Русь в нее обратить хочет! То, други, доброе дело! – сказал Орм.

– Это как же – чужую-то веру? Неужто у нас своих богов нету? А Перун, а Велес, Стрибог, Семаргл, Хорс, Сварог, Мокошь? С ними как же, их куда? – воскликнул Злат.

– Перун, молвишь?! Это тот, кому жертвы кровавые приносят, отроков да девиц, как скот, режут, а разве мало тех жертв в избах, врагом разоренных, мало их на полях бранных, али не достает крови им?! Не знаю я Христовой веры, но и старую боле не приемлю! Не верую в богов кровавых! – с гневом произнес Мечеслав, в душе которого всколыхнулись воспоминания о Раде.

– А помнишь ли ты, Злат, варяга Федора и сына его Иоанна? Коих киевляне, подстрекаемые волхвами да боярами, живота лишили из-за того, что не отдал Федор сына своего зарезать, чтобы Перуну в жертву принести. А помнишь, сколь другого люда на капище полегло?! А помнишь Раду, невесту мою, в жертву принесенную?! – сказал Орм, сжимая кубок побелевшими пальцами, и казалось, что он вот-вот сомнет его. Злат не мог отвести взгляд от грозных, лишающих воли очей варяга. Стефан попытался сказать им примирительное слово, но в это время открылась дверь, и в таверну один за другим вошли вооруженные ромейские стражники и худой, бледнолиций кандидат со свитком. Старший из стражников, одетый в дорогие доспехи и черный плащ, спросил:

– Кто из вас Стефан?

Стефан хотел встать, но Орм положил руку ему на плечо, удерживая на месте. Вперед вышел кандидат, окинул взглядом помещение, развернул свиток и, показав его сидящим, громким голосом сказал:

– По указу базилевса Василия и брата его Константина мы должны взять Стефана под стражу. За то, что он обманом проник во дворец, вступив на службу в отряд руссов-варангов, скрывал свое истинное имя, а также готовил вместе со своими родственниками и другими лицами из знатных семей мятеж и покушение на священную жизнь императоров!

Орм глянул на Стефана, тот отрицательно покачал головой.

– Заговорщик Стефан, бывший патрикий Маркиан, встань! – прокричал человек со свитком.

Но вместо Стефана встали Орм, Мечеслав, Сахаман, Злат, а за ними и остальные руссы и варяги, сидящие за столами.

– Здесь нет такого, – сказал подошедший к кандидату Орм. – А если бы и был, то мы б тебе его не отдали! Запомни, ромей, мы своих братьев без боя не отдаем! А может, ты испробуешь? – Орм перевел взор на воина, возглавляющего стражников, тот, не выдержав ледяного взгляда Орма, отвел глаза.

– Вы не подчинились указу базилевса, скрыв злоумышленника, – сказал кандидат.

Он направился к выходу, за ним – стражники.

– Они возвратятся, – произнес Стефан, когда за ними закрылась дверь. К Орму подбежал хозяин заведения, носатый и губастый грек с окладистой черной бородой на упитанном лице.

– Прошу вас! Прошу! Не устраивайте здесь столкновения. Вы меня разорите. Меня накажут. Мое заведение закроют. Я согласен целый день поить и кормить вас, только не троньте стражников, – умоляющим голосом проговорил он.

– Что ж, если не хочешь столкновения, спрячь Стефана, чтобы его не нашли, – сказал Орм.

– Что вы! Что вы! Меня будут пытать на колесе, а потом казнят за связь с мятежниками! Нет! Нет! Я законопослушный гражданин и христианин, преданный базилевсу! – пролепетал грек.

– Ах ты, мерзкий червь! Христианин, говоришь?! А кто открыл здесь притон с девицами, коих используют, как рабынь? У кого можно веселиться всю ночь, когда весь город обязан спать?! А не сообщить ли нам о деяниях твоих базилевсу, которому ты так предан?

Хозяин испуганно пятился от Орма, а затем побежал к прилавку, тряся толстым задом. Все засмеялись.

– Ты должен бежать, – сказал Мечеслав, обращаясь к Стефану.

– Ты можешь уйти через окно в комнате Таисии, оно выходит на глухую улицу, – сказал Мечеслав.

– Говорите тише. И у стен есть уши, да и хозяин свое слово замолвит, – подал голос Торопша.

– И то верно.

Стефан, торопливо попрощавшись, поднялся по лестнице.

– Да поможет тебе бог! – крикнул ему вслед Орм.

Оставшиеся вновь сели на свои места. В таверне повисла гнетущая тишина, не было слышно смеха, громких разговоров, замолкли музыканты. Тревожные мысли роились в голове Мечеслава: «Кто? Кто мог это сделать? Кто мог донести на Стефана? О том, что Стефан ромей, знали только Орм, Сахаман, Злат, я и погибший Рагнар, – думал Мечеслав. – Я этого не делал, значит, донес кто-то из нас. Нет! Нет! Нет! Все они стояли друг за друга в сечах. Нет, не способен воин, спасший другого воина, или тот, кого вызволили из беды, предать! Не можно тому быть! Не можно мыслей черных допускать о другах своих. Стыдно. Так кто же пошел на измену? Может, выследили его, или выдал кто-то из старых знакомцев, к коим скрытно наведывался Стефан? А может, это тот неведомый изменник, что ромеям продался в начале пребывания росского войска на земле Византии и о ком позабыли, вступив в сражения?» – задавал себе вопросы Мечеслав. Из задумчивости его вывел голос Орма:

– Ты что, Стефан? Почему вернулся?

– Вокруг стражники, мне не прорваться, – ответил Стефан спокойным голосом, будто и не грозила ему смертельная опасность.

Отворилась дверь. На пороге заведения вновь появились стражники, только теперь их было гораздо больше. Следом за выстроившимися в ряд воинами, перекрывшими выход, в помещение вошли старший стражник, бледнолиций кандидат и богато одетый, толстый и пучеглазый ромей с гладко выбритым холеным лицом, щеки которого плавно сливались с шеей. Мечеслав вспомнил, что видел его во дворце, в свите императора. Последним появился ярл Карл Сигурдсон, пользующийся благосклонностью самого базилевса Василия, знакомец Орма и Мечеслава. Все завсегдатаи заведения вышли из-за столов и встали в основном проходе, враждебно поглядывая на стражников.

– Воины! Мы служим базилевсу и должны подчиняться его приказам, а потому я призываю вас к повиновению и требую выдать Стефана! – громко сказал Карл.