Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино - Март Михаил. Страница 26

— И это говорит советский летчик! — усмехнулся Кистень, вынимая револьвер из кобуры убитого.

— Они тоже были ограблены, лишены своих усадеб и земли, которую мы с вами поделили, не имея на то права. Их еще и из страны вышибли, в которой они родились и которой служили верой-правдой.

— А дед-то нас не испугался, — Улдис указал на старика, сидящего на скамейке возле покосившегося плетня.

— В его возрасте уже поздно бояться.

Древний старик в латаном армяке и лаптях, облокотившись на посох, сидел неподвижно и дымил самодельной трубкой. Узкие раскосые глаза прятались в складках глубоких морщин.

— Доброго здоровьичка, папаша. Мы не бандиты, — начал Гаврюха.

— Да так, погулять вышли… — добавил Огонек и получил по шапке от Лизы.

— Вижу. Что ищете в этих краях? — спросил старик тонким голоском.

— Геологи мы, — продолжил Дейкин, — идем на север. Решили вам пособить малость. Несправедливость творится, пришлось вмешаться.

— Напрасно. Раньше бандиты только грабили, теперь вернутся и всю деревню под нож пустят.

— Я так не думаю, уважаемый, — вступил в разговор Журавлев. — Курицу, несущую золотые яйца, не режут. Деревня их кормит. Кто же поросят выращивать будет, рыбу ловить, пшеницу сеять, кур кормить? Вон оно, ваше добро, все по деревне разбросано. Немалый труд в него вложен, зачем же отдавать свое кровное разгулявшимся бездельникам?

— Такими нас Бог создал. Вы же не жалеете ягненка, которого тигр зарезал. И зайца вам не жаль, угодившего в когти коршуна.

— Это закон природы, — не сдержался князь. — Но волки не грызут волков. Человек — высшее проявление разума, он не должен убивать себе подобных. За что мужика вздернуть хотели?

Пенжинский указал на связанного человека так и стоящего метрах в ста впереди на коленях и с повязкой на глазах.

— Отказался отдавать хлеб.

— Правильно сделал! — воскликнул Огонек и побежал к виселице.

— Не о том мы говорим, — выступил вперед Трюкач. — Скажи-ка, папаша, и частенько они на вас нападают?

— Раз в сезон.

— Это как? Весной, зимой, осенью и летом?

— Да. Когда запасов наготовим, они и приходят.

Дейкин повернулся к Пилоту:

— Послушай, Глеб, возьми Лешего, Кистеня, пройдитесь по деревне, нам нужен живой бандит, «язык», одним словом.

— Понял.

Трюкач продолжил расспросы:

— А вы не пробовали объединиться с другими деревнями?

— Мало нас и расстояния большие. У бандитов кони. И оружия много.

— Сколько их?

— Кто же считал! Стрельба с рудника и здесь слышна была.

— Далеко рудник?

— Верстах в двадцати. Бывает, день и ночь палят. Теряет Зеленый своих людишек. Вот и вы ему ущерб доставили. Но он упрямый, свое возьмет.

— Кто такой Зеленый?

— Не видел. Только слышал. Сам-то он по деревням не ходит.

— Вот что, дед. Собирай сельчан, будем думу думать. Охотники места здешние знают, может, и на лагерь Зеленого выходили. Нам проводник нужен.

— Бейте в рельс, сами сбегутся.

Старик указал посохом на колодец, возле которого стоял вкопанный кол, на нем висел огрызок рельса.

Вернулся Огонек с приговоренным к повешению. Это был рослый парень, русский, с чисто выбритым лицом, в глазах его затаился смертельный страх.

— Успокойтесь, все позади. Бандиты ушли, — тихим вкрадчивым голосом заговорила Лиза. — Вы не похожи на местного. Я права?

— А вы кто такие?

— Геологическая партия. Идем на север, здесь оказались случайно.

— А я учитель. Бывший, конечно. Отбывал срок на руднике имени Кирова. Возвращаться некуда, остался здесь, третий год живу в деревне.

— Делиться с бандитами отказались?

— Женился я тут, на местной. У нее двое уже было, родила третьего. Вкалываем день и ночь, чтобы прокормиться, а подонки приходят и все отбирают. Не выдержал, схватился за дробовик, вот они меня и выставили напоказ, чтобы другим неповадно было.

— Давно грабят?

— Когда пришел сюда с рудника, застал опустошенную деревню. Все бандиты вычистили, люди выискивали в земле оставшиеся картофелины, чтобы с голоду не помереть. Мужики в лес ушли, но ничего еще не принесли.

— Как звать? — спросил Дейкин.

— Елизаром.

— Не мое это дело, Елизар, но с рудников на свободу не выпускают. Справки у тебя, конечно, нет. Сам ушел?

— Угадал, начальник.

— Не начальник я тебе. Где брешь нашел?

— После очередного налета на рудник зеленовцев, покорежили они ограду. В суматохе нас трое ушло, да в тайге растерялись. Мне повезло, вышел к реке и по берегу до деревни добрался. Народ тут живет тихий, мирный. Приютили. Биографию не спрашивали. Теперь детей грамоте учу, когда время есть.

— Чем рудник Зеленого заинтересовал?

— Сапфирами. Редко, но попадаются изумруды. С таким богатством на востоке можно хорошо жить.

— Значит, Зеленый хочет в Афганистан податься. Ближе границы нет, да и до нее тысячи три верст будет.

— Захватит поезд, быстро доберется. Зеленый дорогу знает. Говорят, будто он ее строил еще при Николае. Вроде бы военный железнодорожник.

— Любопытный фрукт, — сказала Лиза. — Сколько людей на руднике?

— Человек сто охраны, вместе с офицерами, и сотни три зеков. Таких как я там не осталось, все бежали. Имелись возможности — до налетов Зеленого зона не охранялась. Вообще-то в тайгу бежать глупо. Кормежка в зоне сносная, работа в три смены, бараки теплые. Зеки сами за рудник воюют, вместе с солдатами. Только нечем, кайло и лопаты в ход идут. Капитан всем свободу обещал, как смена придет. Только смены нет и не будет. Связи и той нет. Телеграфные столбы взорваны.

— Ладно, Елизар, бери людей. Надо лошадей выловить, что от бандитов остались, и трупы закопать, чтобы не смердели.

У покосившегося плетня старика собралась толпа деревенских. Успокоились, осмелели. Народ все мелкий, мужиков крепких мало. То ли якуты, то ли ненцы, кто их разберет, но ни чумов, ни юрт в деревне не было, строили село русские. Изба, в которую вошли для разговора, просторная, печь добротная, а окошки крошечные. Деда привели под руки и усадили на почетное место. Женщины в дом заходить не стали, да и не все мужчины решились. По-русски понимали немногие.

Не успели устроиться, как Шабанов втащил в избу мужика с окровавленной штаниной. Гимнастерка офицерская, чуб кудрявый, усищи — казак, да и только. На вид лет сорок с небольшим.

— Где же ты такое добро выловил, Глеб Васильич? — спросила Лиза.

— Раненой ногой в стремени застрял, конь хорошо повозюкал его чубом по земле.

— Кто таков? — спросил Дейкин, подойдя к бандиту. Тот молчал. Дейкин достал маузер и сунул казаку в рот ствол. — Либо отвечай, либо мозги по стенке размажу.

Мужик резко отпрянул назад.

— Сам знаешь, кто я!

— А я дурачок, Шут! Люблю знакомиться по пять раз на дню, а потом стреляю! Ну?

Грозный пистолет стал серьезным аргументом.

— Что вы от меня хотите?

— Сколько народа в банде?

— Сто двадцать ружей.

— Не густо. Это с теми, что с поезда сняли?

— Половина из них по тайге разбежалась. По одиночке передохли, диким кошкам на корм пошли.

— Где лагерь Зеленого?

— На северо-востоке, у Лысой горы. Верстах в тридцати.

— Сколько рыл в деревню пришло?

— Сорок.

— Жрачка кончилась?

— Ничего, они еще вернутся, тогда всем вам крышка!

— Поживем, увидим. Мы тебя отпустим. Доковыляешь на одной ноге до лагеря, твое счастье. Без оружия, коня и воды. Будет время подумать.

— Бандитам подранки не нужны, — сказал Кистень.

— Это не наши проблемы, — резко ответил капитан.

— Его надо перевязать, — вмешалась Варя.

— Можно! Удавкой перевяжем, как они Елизара. А перекладину поставим на подступах к деревне. Пусть Зеленый знает, что его здесь ждет, — выкрикнул Огонек.

— Ладно. Заприте его пока в сарае, — приказал Гаврюха. Пленного вывели, Варя со своей санитарной сумкой пошла следом. Останавливать ее не стали.

Капитан Дейкин осмотрелся. Шестеро деревенских и его команда против вооруженной до зубов банды численностью в роту. Тут и к гадалке ходить не надо, силы неравны.